— Я жил в постоянном страхе, что ты оставишь меня. Боялся даже заикнуться об усыновлении из страха, что это только оттолкнет тебя и ускорит твой уход!

Ускорит мой уход… Оттолкнет меня? Эшли не могла постичь то, что Корд ей говорил.

— Да ладно, Эшли, — раздраженно сказал он. — Не надо делать вид, что ты не хотела оставить меня. Каждый день я ждал, что ты потребуешь развода. Это убивало меня, ведь я понимал, что не смею тебя удерживать.

Эшли слушала его, не веря своим ушам.

— Так ты поэтому стал таким отчужденным и замкнутым?

— Почему же еще? — Его голос задрожал от волнения.

Эшли схватилась за спинку стула.

— Откуда ты взял, что ребенок для меня важнее, чем ты? Разве не понимал, что это ты — моя семья? Ты для меня все! То, что мы не могли иметь детей, не имело значения. Я была бесконечно счастлива с тобой, Корд.

— Единственной причиной, по которой я не говорил с тобой об усыновлении, на первых порах было то, что я знал, как ты расстроена, Эшли. Мы ведь так мечтали о том, что у нас будет большая семья… Шейла сказала мне, что я должен дать тебе время пережить этот удар.

— Шейла сказала это? — сердито воскликнула Эшли. — Господи, Корд… Видишь, как она манипулировала нами? Я считала, что ты не можешь заставить себя растить ребенка, если он не твоя плоть и кровь. Потом в голову полезли другие мысли. Например, что из-за отчужденности между тобой и отцом ты, возможно, решил совсем не иметь детей, чтобы не испытывать потом боли.

Его лицо стало напряженным.

— Отношения с моим отцом тут совершенно ни при чем. Ты заслуживаешь такого мужа, который может дать тебе полный дом детишек. Когда мы встретились, первым делом ты мне сказала, что больше всего в жизни хочешь иметь полноценную семью. Когда стало ясно, что я не смогу дать тебе этого, я все время ждал, когда ты придешь и скажешь, что хочешь развестись со мной.

Слезы навернулись ей на глаза.

— Пока ты ждал, я принимала твою скрытность за равнодушие. Одно время даже стала подозревать, что ты разлюбил меня. Я больше не знала, как найти к тебе подход. Во время поездок в Солт-Лейк к Грегу и Бонни, когда мы по дороге заезжали к твоему отцу, ты, казалось, охотнее разговаривал с Шейлой о делах, чем общался со мной. Поскольку она давала понять, что вы с ней давно знакомы (о чем ты никогда не упоминал в разговорах со мной), я пришла к заключению, что ты все еще неравнодушен к ней. Это мучило меня и разбивало мое сердце.

Его красивое лицо исказилось.

— Я был не прав, когда не рассказал тебе о Шейле. Я был не прав относительно множества вещей, — признался он со стоном.

Эшли с досадой посмотрела на него.

— В этом и заключается наша проблема, Корд. Мы наделали так много ошибок, так часто притворялись! В итоге разрушили друг друга.

— Не совсем так, — резко возразил он. — Мы создали новую жизнь. Это мы сделали правильно.

Говоря это, он схватил из тумбочки шорты и направился к двери. Потом остановился.

— Пойду в спортзал. Но прежде кое-что тебе скажу. Теперь, когда я узнал, что стану отцом, я собираюсь позвонить своему адвокату и сказать, что возражаю против развода. Если хочешь бороться, пожалуйста. Но ты получишь развод только через мой труп, а я не собираюсь испускать дух по крайней мере еще полвека!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Это все-таки случилось.

То, чего она боялась, произошло. Новость о том, что они ждут ребенка, все изменила. Корд от своих слов не откажется. Он будет бороться с ней, чтобы не дать развод. И с его деньгами сможет добиться того, чтобы их дело тянулось месяцами. Даже годами, решила она.

Эшли понимала, что он расстроен и ушел сейчас от нее, чтобы поостыть, пока они не наговорили друг другу лишнего. Но она тоже была расстроена и злилась, что он так внезапно бросил ее в таком ужасном настроении.

Существовала еще одна проблема, которой они до сих пор не касались. Серьезная проблема. Но не бежать же за ним, чтобы продолжить разговор там, где, возможно, находятся другие люди, которые могут слышать каждое их слово. Корд на это и рассчитывал.

Чувствуя себя неприкаянной, Эшли подошла к шкафу, достала сумку для рукоделия, которую Корд убрал туда, и снова села на стул, обрадовавшись тому, что можно чем-то заняться.

Женщины, ходившие в церковь, которая была по соседству с домом миссис Бромуэлл, каждую среду вечером собирались и занимались рукоделием. Под их руководством Эшли начала делать стеганое одеяльце для малыша.

Хорошо стирающийся креп цвета взбитых сливок был достаточно мягким для кожи новорожденного. После того, как изображение очаровательной овечки было переведено на ткань и ей показали, как делать крошечные маленькие стежки и узелки, Эшли почти все сделала сама. Теперь, когда одеяльце снято с рамы, надо его обшить. Она выбрала тесьму из белых петелек.

Скоро она завернет в это одеяльце своего малыша. Этот день уже недалек, а ей предстоит еще многое сделать. По крайней мере она хоть одеяльце закончит, пока находится в больнице.

Ей стало грустно оттого, что она ничего не знала о собственной матери, которая была совсем девчонкой, когда родила Эшли. У монахинь из приюта Святой Анны не осталось ничего памятного, никаких фотографий. Эшли совершенно ничего не знала и о своем отце. Вероятно, он тоже был подростком. Скорей всего, оба еще живы и имеют свои семьи.

Когда Корд только начал ухаживать за ней, он предложил нанять частного детектива, чтобы разыскать ее родителей. Хотя Эшли была ему очень признательна за это, она отказалась, предпочитая жить в мире собственных фантазий относительно своего происхождения. Монахини были добры к ней, учили ее полагаться в жизни на Бога и ум. Потом у нее появился Корд, и ей ничего больше не было нужно.

Все складывалось отлично до тех пор, пока Корд не узнал, что не способен дать ей ребенка. Вот тут и началась настоящая жизненная драма…

Вшивая вручную тесьму между краями одеяльца, она поклялась себе, что ее ребенок никогда не испытает подобного. Хотя Эшли не предполагала, что они с Кордом снова смогут жить вместе, имея за спиной столько тягостных воспоминаний, она знала, что он будет любящим отцом. Сама Эшли собиралась стать лучшей матерью на свете.

Корду не понравится меблированная квартирка, за которую она внесла плату вперед на первый месяц. Но квартирка была чистенькой и довольно светлой для полуподвального этажа. Эшли показалось, что вдова, которая жила в верхней части дома, будет неплохой квартирной хозяйкой. Она ничего не имела против ребенка. Ей не нравилось только, когда внизу жили подростки и включали громкую музыку. Кроме того, она терпеть не могла, когда жильцы оказывались курильщиками или пьяницами.

Эшли считала, что ей повезло: удалось найти жилье в приличном районе. Она могла парковать свою машину позади дома, а колыбелька, которая пока еще не куплена, поместится прямо возле ее кровати.