В середине фильма Корд наконец занял свое место в последнем ряду, рядом с Эшли. Взяв ее руку, он крепко сжал ее.
— Ты застал его? — шепотом спросила она. — Да.
Встревоженная лаконичностью ответа, Эшли взглянула на него в полутьме.
— Плохо дело? Да?
— Да. Он не хочет говорить об этом.
— Даже с тобой? — нахмурилась она. Он покачал головой.
— Это-то и удивительно.
Без сомнения, Шейла приложила к происшедшему руку, но Эшли не хотела первой упоминать ее имя, особенно в такой день, как сегодня.
Они только что снова обрели друг друга, и не хотелось, чтобы что-то омрачило это необыкновенное чувство. Слишком скоро им придется вернуться в дом, где они уже не смогут быть наедине, поскольку там живет Шейла.
— Но он сказал хоть что-нибудь, что помогло бы тебе понять его мотив?
— Говорит, что ему пора уйти.
— Но это же нелепо! — тихо воскликнула Эшли. — Он слишком ценный работник, чтобы его терять, и слишком стар, чтобы начинать новое дело.
— Полностью с тобой согласен. Случилось что-то экстраординарное. Иначе он бы не ушел так. Я попросил его встретиться со мной завтра, но он отказался и заявил, что завтра, прямо с утра, освободит свой рабочий стол.
Эшли сильнее сжала его руку. Новое обстоятельство, которое они не могли предвидеть.
— Значит, тебе надо что-то сделать с этим сегодня.
Она почувствовала, как Корд напрягся.
— Я не могу оставить тебя, — произнес он, словно заклинание.
— Тебе и не придется, мы поедем к нему вместе.
— Нет, Эшли, — твердо сказал он. — Уже поздно. Тебе надо отдыхать. Я не хочу впутывать тебя в это, тем более тебе скоро рожать.
— Я не неженка, Корд. Не знаю, какие там у меня корни, но, видно, я из крепкой породы, потому что чувствую себя прекрасно, и у меня хватит сил на все. То, что волнует тебя, волнует и меня.
— Господи… Как давно я не слышал от тебя таких слов! Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? — Его голос задрожал от нахлынувших эмоций. — Давай отметим сегодняшний день.
Ее взволновали эти слова.
— Давай, дорогой.
Поцеловав тыльную сторону его ладони, она прошептала:
— До конца нашей жизни мы будем говорить друг другу о своих чувствах и доказывать их. Но сначала нам предстоит кое-что сделать. Эмили, должно быть, в ужасном состоянии. Она доверяет тебе и наверняка на тебя надеется. Я думаю, что мы можем повлиять на Дэна через нее.
— Если кто-то и может найти к ней подход, так это ты, любовь моя. Она потянулась к тебе с тех самых пор, как вы встретились на том пикнике, который устраивала наша компания.
Корд говорил правду. Эшли и Эмили подружились с самого первого дня знакомства.
— Тогда не будем терять ни секунды. Пока ты пойдешь договариваться о нашей отлучке, я пойду в комнату и приведу себя в порядок.
— Ты правда так хочешь?
Эшли была тронута его заботой, но сейчас надо было думать о других.
— Корд, извини меня, но время сейчас на вес золота. Если Дэн действительно подавлен, он может уехать из города сразу после того, как освободит свой стол. Ты знаешь, что он относится к тому типу людей, которые молча страдают вместо того, чтобы попытаться открыто разобраться во всем. Скорее всего, он забьется куда-нибудь и будет зализывать свои раны. Ты не можешь позволить, чтобы это случилось.
Его глаза сверкнули в полутьме.
— Ты права. А еще ты проницательна. Это одно из многих твоих качеств, которыми я восхищаюсь в тебе.
— А ты очень чуткий человек, — ответила она комплиментом на комплимент. — Это одно из твоих драгоценных качеств. Но сознайся, дорогой, если бы не я, ты давно бы уже был у Дэна.
Корд неожиданно встал и увлек ее за собой. Как только они оказались за дверью, он повернул ее лицом к себе. Его темные брови угрожающе сдвинулись.
— Давай кое-что сразу проясним, — начал он, сжав кулаки. Она видела, что он пытается обуздать свои чувства. — Для меня на первом месте — ты и наш малыш. Раз и навсегда. Это ясно?
— Да, — прошептала Эшли. Она любила его в этот момент больше, чем когда бы то ни было. По тому, как он слегка запнулся, она поняла, что он все еще не верит в столь крутой поворот в ее чувствах.
Удивительно. После всех страданий, в которых они жили все эти месяцы, их примирение было еще одним чудом.
Глубоко вздохнув, он чмокнул ее в кончик носа.
— Ты и моргнуть не успеешь, как я схожу к врачу и сообщу ему, что мы уходим.
Они разошлись в разные стороны. Эшли торопливо пошла по коридору. Надо успеть принять душ, смыть гель, оставшийся после ультразвука, и переодеться.
Пока Эшли стояла под душем, Корд вернулся в комнату и переоделся в костюм темно-оливкового цвета.
Эшли надела недавно купленный модный жакет в синюю и зеленую клетку и синюю шелковую блузку. Этот наряд не только был удобным, но и скрывал ее располневшую фигуру.
— Вы очень привлекательны, миссис Макнайт, — прокомментировал Корд. Жаркая волна прокатилась по ее телу, когда он окинул ее откровенно страстным взглядом.
— Спасибо. — Она судорожно сглотнула. — Ты тоже. На тебе мой самый любимый костюм.
— Он и мой самый любимый, потому что это ты выбрала его для меня.
Оба они вспомнили то утро, когда она вынула из шкафа новый костюм, который купила для него на свои собственные сбережения.
При его богатстве он мог купить себе все, что угодно, но ей хотелось сделать ему подарок от себя. Подарок так понравился Корду, что он взял себе выходной день, большую часть которого они провели, занимаясь любовью.
— У нас одинаковый вкус, — выпалила она, чтобы только отогнать видения, слишком волнующие и интимные для такого момента.
— Во всех отношениях, — услышала она в ответ. — Идем?
— Идем.
Они сели в машину, выехали с парковки, и Эшли повернулась к нему.
— Как доктор Дрейк отреагировал на наш отъезд?
— Он понимает, что возникли неожиданные проблемы. И поскольку ты со мной, не возражает. Без сомнения, наш уважаемый психолог сообщил ему последние новости. В глубине души я чувствую, что оба они настолько рады нашему примирению, что знаменитый доктор Дрейк готов нарушить установленные правила ради нас.
Эшли довольно улыбнулась.
— Ты прав. Пока я что-то не наблюдала, чтобы для каких-то других пар делались исключения. — Вспомнив об их новоиспеченных друзьях, Эшли вспомнила и о причине, по которой они попали в больницу. — Корд, эти дни без сигарет трудно тебе достались?
— Трудно, — с чувством сказал он. — Но не потому, почему ты думаешь. С тех пор, как я в первый раз увидел тебя в понедельник утром, меня преследует только одно навязчивое желание.