Эшли почувствовала удар в самое сердце. Он говорил как человек, который поставил на всем крест. Такого нельзя допустить, как бы ни складывалась ситуация с Шейлой.

— Я… я боюсь, что теперь это не только твоя проблема.

Последовало долгое молчание.

— Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

По крайней мере ей удалось хоть на какое-то время вывести его из мрачного безразличия.

— Все прояснится, когда мы увидимся в понедельник утром. Я приду пораньше.

Не дав ему возможности что-то ответить, она положила трубку. И только тогда осознала, что наделала. Теперь он узнает, что у нее скоро будет ребенок.

Он не просто разозлится, что она ничего ему не говорила, он будет в шоке.

Надо думать, как только он узнает, все значительно осложнится, и процесс развода затянется. Но она уже отважилась, и отступать было поздно. Тем более раз с Кордом что-то случилось.

Не теряя времени, Эшли позвонила детям миссис Бромуэлл, чтобы они подыскали кого-то другого ухаживать за их матерью.

В субботу, когда старшая дочь миссис Бромуэлл привела новую компаньонку, Эшли отправилась в магазин, где продавалась одежда для будущих мам. Она не могла истратить значительную сумму, но ей необходимо было купить что-то приличное, чтобы взять с собой в роддом. В итоге она приобрела несколько пар хлопчатобумажных брюк в строгом стиле и свободных блуз к ним с рисунком в цветочек, а также пару платьев.

В понедельник утром Эшли уже входила в двери больницы. Она сразу направилась к регистратуре.

— Я миссис Макнайт. Скажите, мой муж, Корд Макнайт, уже прибыл?

Регистраторша пробежала пальцами по клавиатуре и взглянула на экран.

— Да. Он здесь. Палата 521-С. Поднимайтесь на лифте восточного крыла на пятый этаж. Из лифта — направо. Обратитесь к дежурной медсестре. Вас проводят.

— Спасибо, — с облегчением произнесла Эшли. Все выходные она волновалась, что Корд может не вернуться в больницу.

Трепещущая, с бьющимся сердцем, Эшли отправилась туда, куда ей сказали.

За последние восемь месяцев она внешне превратилась совсем в другого человека. Хотя сама она даже похудела, ее живот красноречиво свидетельствовал о том, что ребенок может появиться на свет в любой момент.

У многих женщин первая беременность не портит внешности. Не удивительно, что Грег сделал ей комплимент, когда она приходила к нему в пятницу.

Идя через холл, Эшли думала о том, сможет ли Корд вообще ее узнать, да еще с короткой стрижкой. Друзья и знакомые, которые помнили ее с длинными волосами, утверждали, что ей идет и то, и другое. Но они считали, что новая стрижка, с которой она похожа на эльфа, подчеркивает нежный овал ее лица и делает еще более выразительными миндалевидные голубовато-зеленые глаза.

Эшли подумывала о том, чтобы снять обручальное кольцо, но в последнюю минуту решила, что не стоит. Юридически они с Кордом все еще женаты, и Корду наверняка бы не понравилось, если бы он увидел ее без кольца. Ее внешний вид и без того приведет его в шок.

Мысленно перебрав несколько вариантов, она в итоге решила надеть новое свободное индийское платье с бирюзовым отливом, прошитое золотыми нитями. Тонкое, как паутинка, платье с рукавами до локтя было прямым и заканчивалось внизу золотой каймой. Золотые серьги и кожаные танкетки телесного цвета завершали ее наряд.

Меньше всего ей хотелось, чтобы Корд, высокий, статный, красивый, на которого оглядывались все женщины, стеснялся ее. С самого начала их знакомства Эшли вынуждена была мириться с тем неизменным вниманием, которое он привлекал к себе, обладая атлетическим сложением, черными волосами и темно-синими, как кобальт, глазами.

С ревностью ей удавалось справляться только благодаря тому, что он не обращал никакого внимания на интерес, который всегда вызывал. Как человек, начисто лишенный всякого тщеславия, он никогда не думал о себе. До появления Шейлы он никогда не давал Эшли повода думать о том, что какая-то другая женщина может занимать его мысли.

Поскольку с самого первого дня он внушил Эшли, что во всем мире для него никого, кроме нее, не существует, она испытала настоящий кошмар, когда увидела, что происходит между ним и его собственной мачехой.

Прекрати, Эшли. Прошлое больше не имеет значения. Ты пришла сюда ради Корда. Выброси все остальное из головы, иначе сойдешь с ума…

Глубоко вздохнув несколько раз, чтобы успокоиться, она подошла к дежурной медсестре.

— Здравствуйте… Скажите, пожалуйста, как пройти в палату 521-С?

— Первый коридор направо. Там увидите двойные двери.

Пробормотав слова благодарности, Эшли подхватила чемоданчик и сумку, которые показались ей теперь значительно более тяжелыми, и пошла. Повернув за угол, она увидела, как из двери в середине коридора вышел высокий темноволосый мужчина. Даже на таком расстоянии она сразу узнала его.

Корд.

Он быстро шел ей навстречу.

Последние две ночи она не спала, представляя, что скажет ему, когда они впервые встретятся после этих долгих месяцев. Но все ее волнения были напрасными, потому что он прошел мимо нее и направился в главный коридор.

Неужели она настолько изменилась?

Ошеломленная тем, что он не узнал ее, она повернулась, чтобы пойти следом за ним, но застыла на месте, потому что он вдруг круто повернулся и в изумлении уставился на нее.

Их разделяло не менее двух метров, но она ясно увидела, как кровь отлила от его лица. Корд выглядел таким измученным, что ей показалось, что он может потерять сознание. Поскольку он был в хорошо знакомом ей сером деловом костюме и ее любимом шелковом галстуке, она сразу увидела, как он похудел.

Он выглядел больным.

— Привет, Корд, — наконец выдавила она. Он подошел ближе, внимательно вглядываясь потемневшими, холодными, как Арктика, глазами сначала в ее лицо и прическу, а потом в каждый сантиметр ее измененного беременностью тела. С каждой секундой его точеное лицо становилось все напряженней, тело цепенело. Он сжал кулаки. Лицо его потемнело.

— Кто отец? — выпалил он с нескрываемой яростью.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Такой вопрос не должен был удивить Эшли, но она почему-то была готова к любой реакции, любому комментарию и любому вопросу, кроме этого. Ее верность не могла подвергаться сомнению! Невероятно, но, кажется, ее муж решил, что отец ребенка — кто-то другой.

Ну что ж, она должна его простить за такое предположение. Но неужели он думает, что она может быть близкой с другим мужчиной, все еще оставаясь его женой?

Какая удивительная ирония судьбы! Она могла бы громко рассмеяться, если бы не была на грани слез.

— Не лучше ли обсудить это наедине? — шепотом спросила она, оглядываясь на снующих по коридору людей. Его настроение в этот момент было слишком непредсказуемым для того, чтобы разговаривать в чьем-то присутствии.