— Понравилась пьеса? — поинтересовался граф.
— Очень, — искренне призналась Сюзанна. — Кин играет просто замечательно, не находите?
Лорд Ренминстер кивнул, и что-то невнятно пробурчал в ответ.
— Никогда не думала, что Шейлок может предстать таким трагическим персонажем, — с энтузиазмом продолжила Сюзанна. — «Венецианского купца» я видела уже несколько раз, как, несомненно, и вы, и этот герой всегда выглядел комичным. Правда?
— Да, интерпретация необычная и весьма интересная.
Сюзанна с энтузиазмом кивнула.
— По-моему, черный парик — находка поистине гениальная. Почти все играют Шейлока в рыжем парике. Но разве можно создать трагический образ в рыжем парике? Никто не воспринимает рыжих мужчин всерьез.
Граф закашлялся.
Сюзанна смутилась. Нет, вряд ли замечание могло обидеть.
— Прошу извинить, — наконец произнес граф, немного отдышавшись.
— Что-то не так?
— Нет-нет, все хорошо, — заверил лорд Ренминстер. — Просто ваше острое наблюдение слегка удивило меня.
— Вовсе не хочу сказать, что рыжеволосые мужчины менее достойны, чем остальные, — на всякий случай пояснила Сюзанна.
— Разумеется, если не считать нас, мужчин с темной шевелюрой, — уточнил граф и озорно улыбнулся.
Мисс Баллистер сжала губы, чтобы не улыбнуться в ответ. Странно, как ловко ему удалось создать ощущение тайной близости, почти интимной шутки.
— Я хотела сказать, — пояснила Сюзанна, пытаясь вернуться к теме, — что в романах не бывает рыжих персонажей.
— Мне, во всяком случае, таковые не встречались, — подтвердил граф.
Сюзанна взглянула с легким раздражением:
— А если даже один и встретится, то ни за что не будет главным героем.
Лорд Ренминстер склонился и пристально посмотрел на нее:
— А кто герой вашего романа, мисс Баллистер?
— У меня нет героя, — сухо отрезала она. — Думаю, это и так ясно.
Он задумчиво помолчал, а потом пробормотал, словно про себя:
— Вам так кажется?
Сюзанна почувствовала, как изумленно раскрылись губы, даже ощутила собственное дыхание — настолько удивило и озадачило странное замечание.
— Простите? — наконец недоуменно проговорила она.
Граф улыбнулся.
— Особа, подобная вам, непременно должна иметь своего героя, — пояснил он. — Может быть, даже защитника.
Сюзанна вопросительно вскинула брови:
— То есть, по-вашему, мне следует выйти замуж?
И снова эта таинственная улыбка. Многозначительная, словно скрывающая какой-то увлекательный секрет.
— А что думаете вы?
— Я думаю, что разговор сворачивает в невероятно личное русло.
Лорд Ренминстер рассмеялся, однако смех прозвучал тепло и искренне, без намека на злорадство, которое часто окрашивало веселье в светских гостиных.
— Беру свои слова обратно, — наконец заявил он. — Защитник вам ни к чему. Вы вполне можете за себя постоять.
Сюзанна настороженно прищурилась.
— Да-да, — подтвердил граф. — Это комплимент.
— С вами никогда не мешает удостовериться, — заметила Сюзанна.
— Ну же, мисс Баллистер, вы начали первой. Теперь настала ее очередь смеяться.
— О, прошу вас, — с улыбкой заметила она. — Вам не составит ни малейшего труда отразить любой из моих ударов.
— Вот уж не уверен, — возразил лорд Ренминстер так тихо, что она с трудом расслышала.
И вдруг спросила:
— Почему вы так добры ко мне?
— Разве?
— Да, — подтвердила Сюзанна, сама не понимая, почему стремится получить ответ. — Да, добры. А если вспомнить отрицательное отношение к браку с вашим братом, то сразу возникает подозрение.
— Я вовсе не…
— Я слышала. Вы сказали, что не стали бы выступать против нашего союза, — сухо, с непроницаемым выражением перебила Сюзанна, — но в то же время нам обоим отлично известно, что вы не одобряли выбор Клайва и даже поддержали его решение жениться на Харриет.
Дэвид долго молчал, обдумывая неожиданную реплику. Все слова были правильными, и все же не приходилось сомневаться, что мисс Баллистер совершенно не понимала, что именно произошло прошлым летом.
Во-первых, не понимала Клайва. А если считала, что сможет стать его женой, то, скорее всего не понимала и себя.
— Я люблю брата, — негромко заговорил лорд Ренминстер. — Однако сознаю, что Клайв не свободен от недостатков. Ему нужна жена, которая бы целиком и полностью от него зависела. Только так он станет тем человеком, которым может и должен стать. А если бы Клайв женился на вас…
Сюзанна смотрела искренне, открыто, терпеливо ожидая, пока он подберет нужные слова. Ответ был жизненно важен, а потому требовал точности.
— А если бы Клайв женился на вас, — продолжил граф, — ему незачем было бы проявлять силу. Силы и энергии у вас вполне хватило бы на двоих. Клайву незачем было бы, расти.
В ее взгляде застыло удивление.
— Короче говоря, мисс Баллистер, — заключил лорд Ренминстер со странной нежностью в голосе, — мой брат вас недостоин.
Пока Сюзанна пыталась проникнуть в смысл слов, пока вспоминала, как надо дышать и говорить, граф встал.
— Было очень приятно побеседовать, — заключил он и легко прикоснулся губами к ее перчатке. Горящие зеленые глаза смотрели требовательно, пронзительно, словно стараясь заглянуть в душу. Наконец граф выпрямился, улыбнулся уже знакомой таинственной улыбкой и спокойно попрощался: — Желаю приятного вечера.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и ушел, но в соседней ложе так и не появился.
Странное чувство — удивительное ощущение волнения, легкой тревоги и нетерпеливого ожидания, которое этот необыкновенный человек умел вызвать одной лишь улыбкой, — уверенно поселилось в груди и отказывалось уходить.
Впервые в жизни Сюзанне не удалось сосредоточиться на пьесе Шекспира.
Даже с широко открытыми глазами она видела только значительное лицо графа Ренминстера.
«И снова мисс Сюзанна Баллистер дала повод для разговоров. Получив сомнительную известность в качестве самой популярной и самой непопулярной молодой леди сезона 1813 года (исключительно благодаря эксцентричности мистера Клайва Манн-Формсби), мисс Баллистер некоторое время находилась в тени. Забвение продолжалось до тех пор, пока другой Манн-Формсби — на сей раз Дэвид, граф Ренминстер — не одарил красавицу безусловным вниманием на субботнем спектакле в театре „Друри-Лейн“.