— Нет, не у мадам Ламбер.
— Слава Богу! Не очень-то приятно было бы узнать, что одна из моих подруг помогала тебе осуществлять твой бесчестный замысел.
— Интересно, и долго еще ты будешь на меня дуться? — мягко спросил он.
Виктория резко вскинула голову.
— Я пойду спать. — Она сделала несколько шагов к смежной двери, затем снова обернулась к нему. — Я не собираюсь демонстрировать тебе эту рубашку, и не надейся.
Губы его скривились в озорной усмешке.
— Я об этом даже и не мечтал. Впрочем, я рад, что у тебя возникло такое желание.
У Виктории вырвался глухой стон. Решительными шагами она прошествовала в свою комнату. Она так разозлилась, что чуть не захлопнула за собой дверь. Но, вспомнив о первоначальной цели своего посещения, ухватилась за ручку и осторожно прикрыла дверь, так чтобы она слегка касалась косяка. Если Роберт вдруг заметит, что дверь в ее комнату приоткрыта, вряд ли он попытается расценить это как молчаливое приглашение — она ведь ясно дала ему понять, что зла на него до чертиков. Скорее всего он предположит, что она по рассеянности забыла запереть дверь.
И если удача не отвернется от нее, он вообще ничего не заметит.
Виктория швырнула сверток с оскорбительным содержимым на постель и принялась обдумывать план побега. Ей придется подождать несколько часов, прежде чем решиться выйти из комнаты. Она понятия не имела, сколько времени потребуется Роберту, чтобы уснуть, а поскольку это был ее единственный шанс вырваться на свободу, следовало быть предельно осторожной.
Итак, она сидела на кровати и мысленно повторяла самые трудные места из Библии. В свое время отец заставлял их с Элли учить наизусть целые главы, прошел час, другой, третий. Когда прошел еще час, Виктория; остановившись на середине длиннющего псалма, вдруг обнаружила, что уже четыре часа утра. Роберт наверняка видит десятый сон.
Она сделала пару осторожных шажков к двери и остановилась. У ее ботинок были твердые каблучки, и они тихонько постукивали при ходьбе. Значит, придется их снять. Через минуту, держа обувь в одной руке, она продолжила свой путь к смежной двери.
С бешено колотящимся сердцем она взялась за дверную ручку. Поскольку она не до конца прикрыла дверь, ей не пришлось поворачивать ее. Она осторожно потянула ручку на себя, и дверь медленно отворилась.
Виктория просунула голову в комнату и с облегчением перевела дух. Роберт крепко спал на своей кровати. Черт побери, наверняка под одеялом на нем ничего нет. Виктория решила, что сейчас не время останавливаться на столь нескромных мыслях.
Она на цыпочках прокралась к двери, ведущей из его комнаты в коридор, мысленно вознося хвалы тому, кто удосужился постелить здесь ковер. Это сделало ее легкие шаги совсем бесшумными. Добравшись до двери, она увидела, что Роберт оставил ключ в замке. Да, задача не из легких: отпереть дверь ключом и выскользнуть в коридор, при этом проделать все так, чтобы не разбудить Роберта.
Ей пришла в голову мысль, что, возможно, это даже кстати, что Роберт спит нагишом. Даже если она, не дай Бог, разбудит его, у нее будет достаточно времени оторваться от погони, пока он провозится с одеждой. Он, конечно, попробует ее остановить, но вряд ли его решимость простирается настолько, чтобы нестись за ней по улицам Фэвершема в чем мать родила,
Она зажала пальцами ключ и повернула его в замке. Замок издал громкий щелчок. Виктория затаила дыхание и оглянулась через плечо. Роберт сонно забормотал и перевернулся на другой бок, но не проснулся.
Виктория, не дыша, медленно толкнула дверь, молясь; чтобы петли не вздумали скрипеть. Дверь тихонько пискнула, и Роберт снова заворочался на постели и как-то странно зачмокал губами. Наконец, приотворив дверь наполовину, Виктория бесшумно выскользнула в коридор.
Вот она и на свободе! Как, оказывается, все просто, и гордиться-то особенно нечем. Но торжествовать победу еще рано. Она пробежала по коридору и торопливо спустилась по лестнице вниз. В холле, к счастью, никого не было, и Виктории удалось проскочить через входную дверь незамеченной.
Очутившись на улице, она вдруг подумала, что понятия не имеет, куда ей теперь идти. До Белфилда более пятнадцати миль — не так уж и далеко, — но Виктория вынуждена была признать, что ей вовсе не улыбается мысль тащиться ночью пешком по кентерберийской дороге. Нет, лучше спрятаться где-нибудь поблизости, дождаться утра, а когда Роберт умчится на ее поиски, спокойненько нанять карету (слава Богу, деньги у нее есть).
Виктория обулась и осмотрелась вокруг. В конюшнях вполне можно укрыться, а вот еще несколько магазинчиков, в которых тоже наверняка найдутся укромные уголки. А вот…
— Так-так, и кто это здесь у нас?
У Виктории сердце тут же ушло в пятки, а ноги сделались ватными. К ней приближались двое грязных подвыпивших громил. Она испуганно попятилась назад — к гостинице.
— У нас есть несколько пенни, — продолжал один из гуляк. — Назначь цену, красотка.
— Боюсь, вы ошиблись, — пролепетала Виктория.
— Брось ломаться, милашка, — вмешался тут второй и грубо схватил ее за руку. — Мы хотим немного поразвлечься. Будь с нами поласковее.
Виктория вскрикнула от неожиданности — его пальцы больно впились в ее тело.
— Нет-нет, — заплетающимся языком проговорила она, чувствуя, как ее охватывает паника. — Я вовсе не… — Она испуганно умолкла: они все равно ее не слушали. — Я замужняя женщина, — солгала она, повысив голос.
Один из громил оторвал мутный взгляд от ее груди и уставился на нее в полном недоумении. Затем моргнул глазом и затряс головой.
У Виктории перехватило дыхание. По-видимому, святые узы брака их не остановят. Вконец отчаявшись, она выкрикнула:
— Мой супруг — граф Макклсфилд! Если вы хоть пальцем меня тронете, он вас прикончит. Клянусь, вам несдобровать!
Это подействовало — они замешкались в нерешительности. Затем один из них спросил:
— А что жена сият… ик!….. ного графа делает на дворе среди ночи?
— Это очень долгая история, уверяю вас, — принялась на ходу сочинять Виктория, продолжая отступать к гостинице.
— А по-моему, она все врет, — заметил тот, что держал ее за руку. Он внезапно резко дернул ее, чего она никак не ожидала, учитывая, что он еле держался на ногах. Он смрадно дыхнул на нее, и Викторию чуть не стошнило. Правда, мысленно она тут же пожелала, чтобы ее именно стошнило — может, хоть это охладило бы его пыл.
— Веселенькая у нас будет сегодня ночка, — просипел он. — Ты, и я, и…
— На вашем месте я бы не строил планов, — протянул у Виктории за спиной хорошо знакомый голос. — Не терплю, когда пристают к моей жене.
Виктория стремительно обернулась. Роберт стоял рядом — он что, из-под земли вырос? — приставив пистолет к виску пьяного гуляки, который все еще не отпускал ее руку. На нем не было ни рубашки, ни сапог, а второй пистолет был заткнут у него за пояс панталон. Роберт взглянул на пьянчугу с мрачной усмешкой и промолвил: