Ирка недобро прищурилась на беловолосую. Девчонки у Оксаны Тарасовны все новые, а такое впечатление, что те же самые! Такие же стервы! Ирка поискала глазами их хозяйку…
Элегантная ро́жденная внимательно разглядывала Ирку поверх бокала с красным вином. На губах ее играла гаденькая усмешечка. Она встретилась с Иркой глазами, улыбнулась уже совсем откровенно насмешливо, глотнула из своего бокала, посмаковала вино… и вдруг громко сказала:
– Они ро́жденные. – Ее уверенный голос легко покрыл гомон игроков. – А парень – здухач, – она качнула бокалом в сторону Богдана.
– Ну если уважаемая Оксана Тарасовна вас знает… – несколько растерянно пробормотал ведущий. – Собственно, мы не оговаривали, каким именно способом должна быть разгадана загадка, просто я не предполагал, что можно без колдовства… Как ваша команда хоть называется, а, молодые люди? – окончательно смирившись, с тяжелым вздохом вопросил ведущий.
Танька молчала, отвернувшись. Ирка видела, как по ее щекам медленно текут слезы, Танька отчаянно хлопает ресницами, безуспешно пытаясь их скрыть.
– Мы это… – Богдан на мгновение задумался и выпалил: – «Хортова кровь», во!
Над площадкой снова нависла тишина. Только теперь это была такая задушенная, такая напуганная тишина, словно Огненный Хорт Симаргл лично распростер над ней свои крылья.
– А… А кто из вас… Хортова кровь? – нервно сглотнув, поинтересовался ведущий, и его тонкие ноги снова завибрировали не в такт.
– Какая разница, – сказала Ирка и, взяв Таньку за руку, повела ее прочь с эстрады.
– Никакой, конечно, никакой, – зачастил им вслед ведущий. – Надо полагать, название взято из уважения… исключительно из уважения к Великому Хорту и его потомкам… Во всяком случае, будем на это надеяться, – пробормотал он и снова в полный голос возопил: – Присоединяйтесь, угощайтесь, развлекайтесь, господа, и помните, что наш квест стартует ровно в полночь!
– Хочешь апельсинчик? – заглядывая Таньке в лицо, спросил Богдан.
Коротко всхлипнув, Танька отвернулась.
– А виноградик? – сгребая со стола длинную гроздь, предложил Богдан.
– Ничего я не хочу! – пробубнила Танька.
Богдан принялся меланхолично ощипывать гроздь. Судя по скорости исчезновения ягод, в душе его шла нешуточная борьба.
– Ну хочешь… – Богдан швырнул на тарелку начисто ощипанную веточку-скелетик. Обходящий столы старик-официант, укоризненно тряся седой шевелюрой, плюхнул прямо на стол черный мусорный мешок и принялся засовывать несчастную веточку внутрь. Мешок никак не раскрывался, шуршал и пах специфически.
Ребята невольно отпрянули прочь от стола.
– Хочешь, прямо сейчас возьмем и уедем? Ну его, этот квест, если тут все такие гады! – решительно предложил мальчишка.
– Нет! – всхлипнула Танька и отерла кулаком глаза. – Гады – они, а уезжать нам? Только почему они все… – ее губы снова задрожали. – Живых лошадей резать и чужими подсказками пользоваться – пожалуйста, а если в книжках покопались, так как будто мы какие-то недоделанные… Почему они…
– Почему-почему… – поморщилась Ирка. – Прекрати ныть! А почему надо мной в классе девчонки прикалываются, что я все лето бабкин огород копаю, а не на пляже валяюсь?
– Но здесь же все ведьмы! И ведьмаки! – Танька поглядела на Ирку полными слез глазами. – Они же владеют колдовством!
– Ну и что? – Ирка поглядела на подругу снисходительно. Двенадцать лет ведьме, а такой наивняк! – Разве от этого они становятся какими-то необыкновенными, замечательными? Все то же самое! Пей сок и наплюй!
– Только не в сок! – торопливо сказал Богдан. Он подсунул Таньке полный стакан ее любимого вишневого. – А я вот тоже, кстати, спрашиваю – почему? Почему Оксана Тарасовна нам помогла?
– Ну, ведьма Ирка Хортица… – раздался знакомый насмешливый голос. – Ты уже обрела свое наследие?
Трое друзей обернулись.
Позади них, все так же поигрывая бокалом и двусмысленно улыбаясь, стояла Оксана Тарасовна.
– Вполне, – на миг блеснув клыками, рыкнула Ирка. – Так что иногда даже кого-нибудь сожрать хочется.
– Вот-вот, – невозмутимо отпивая из бокала, кивнула Оксана Тарасовна. – А мне не хотелось бы, чтобы ты начала с моих девочек. Я не для того их сюда привезла. Быть может, мои новенькие пока не слишком хороши…
– У вас и старенькие были не очень, – все еще шмыгая носом, влезла Танька.
Лицо Оксаны Тарасовны на мгновение окаменело. Похоже, она сперва собиралась сделать вид, что вообще не видит и не слышит никого, кроме Ирки. Но вдруг передумала и повернулась к Таньке с ласковой до приторности улыбкой.
– Наверное, ты права, – ровным голосом ответила она. – Окажись они получше, развлекались бы сейчас здесь, а ты бы валялась с перерезанным горлом. Где-нибудь. – Она снова повернулась к Ирке. – Во всяком случае этих… – она кивнула на четверку своих девиц, завлекательно потряхивающих волосами в поле зрения надменных инклюзников, – я хочу сберечь и не намерена давать в обиду. Никому, – внушительно подчеркнула она. – Мы поняли друг друга, ведьма Ирка? – она долгим взглядом поглядела Ирке в глаза и отвернулась. Обнаружила, что ее ро́бленные все как одна искоса поглядывают на свою хозяйку, и коротко скомандовала: – Развлекаемся, девочки, развлекаемся! – Почему-то звучало это как «работаем, работаем!».
Во всяком случае, четверка ро́бленных принялась строить глазки инклюзникам с такой интенсивностью, будто от этого зависела их жизнь.
Предводитель лениво улыбнулся им в ответ и… направился прямо к троице ребят, на всякий случай обходя по широкой дуге шаркающего куда-то официанта.
– Вы правда ро́жденные? – переводя взгляд с Таньки на Ирку, поинтересовался он.
– Ну, – утвердительно буркнула Танька, настороженно разглядывая инклюзника. При ближайшем рассмотрении физиономия у элегантного красавчика оказалась довольно простецкая: круглые щеки, курносый вздернутый нос, мелкая россыпь веснушек по щекам. Зато серые глаза под слишком светлыми ресницами глядели на Таньку с усталой снисходительностью прирожденного аристократа.
– Чудные вы какие-то, – снова тщательно изучив обеих девчонок от кончиков кроссовок до кончиков волос, вынес он свой приговор. Потом вздохнул и уже персонально Ирке сообщил: – Ладно, до начала игрищ с вами позависаю. Меня, кстати, Тим зовут. – Он налил в бокал сок и протянул его девчонке жестом принца, снисходящего до замурзанной Золушки.
– Зачем же так мучиться? – ехидно поинтересовалась Танька. – Вон там тебя ждут, аж подпрыгивают, – кивая на зазывно поглядывающих ро́бленных, добавила она.
– Я похож на придурка? – закуривая очередную сигарету, вяло поинтересовался Тим.
У Таньки с Богданом на физиономиях крупными буквами было написано, что они хотят заорать «да!», но воспитание не позволяет.