Book.

— И о чем он только думает? — удивился отец. — В наши дни противника убивали, а не слагали о нем поэмы!

Елизавета, жена Энтони, рассмеялась.

— Так принято в Бургундии.

— Сейчас у нас времена рыцарства, папа, — улыбнулась я отцу — уж больно смешным было его озадаченное широкое лицо.

Однако первым в тот день стал не Энтони, а лорд Томас Стэнли, красавец, страшно возгордившийся своей победой. Приподняв забрало, он подошел к нашей ложе за обещанной наградой. На развевавшемся флажке красовался его фамильный герб и девиз, написанный по-французски: «Sans changer».

— Что это значит? — тихонько поинтересовался у брата мой маленький Ричард.

— «Без перемен», — пояснил Томас. — Ты и сам бы сумел перевести, если б учил французский, а не тратил зря время.

— Сударь, а вы действительно никогда не меняетесь? — обратилась я к лорду Стэнли.

Некоторое время он молча смотрел на меня — на дочь семейства, которое как раз претерпело разительную перемену, отреклось от одного короля и переметнулось на сторону другого, — и видел женщину, которая и сама невероятным образом поменялась: превратилась из бедной вдовы в королеву.

— Да, я никогда не меняюсь, — подтвердил Томас и поклонился. — И всегда стою за Господа нашего, за своего короля и за собственные права — именно так, в таком вот порядке.

Я улыбнулась. Бессмысленно было уточнять у него, откуда ему известно, в чем именно следует поддерживать Бога, у кого из королей больше прав на престол и может ли он быть уверен, что его собственные права и требования всегда справедливы. Решение столь сложных философских вопросов предназначено для мирного времени, а наша страна слишком давно находилась в состоянии войны.

— Во время турнира вы были просто великолепны, — искренне восхитилась я.

Томас улыбнулся.

— Мне просто повезло, что по списку моим противником оказался не ваш брат Энтони. Но все же я чрезвычайно горжусь, что вы, ваша милость, наблюдали за моим сражением.

Я наклонилась к лорду Стэнли прямо из ложи и вручила главный приз турнира — кольцо с рубином; лорд тут же показал мне, что украшение слишком мало для его крупной руки.

— В таком случае, — поддразнила я, — вы должны поскорее жениться на какой-нибудь прекрасной и добродетельной особе, чья цена гораздо выше всяких рубинов.

— Самая прекрасная и добродетельная дама в королевстве уже замужем и носит королевскую корону, — учтиво произнес Томас и поклонился. — Как же нам, обойденным ее вниманием, пережить такое несчастье?

Я рассмеялась — именно так, шутливо, принято вести беседу среди моих сородичей бургундцев, которые давно уже превратили флирт в разновидность истинного искусства.

— Вам придется приложить немало усилий, — заявила я. — Такой великолепный рыцарь должен основать свой собственный, поистине замечательный дом.

— Я непременно сделаю это, и вы убедитесь, что и тогда победа будет за мной!

Отчего-то при этих словах я вдруг ощутила легкий озноб. Я подумала, что лорд Стэнли явно способен проявить свою силу не только во время турнира, но и на поле боя. Он не ведает сомнений и угрызений совести и будет до конца биться за свои собственные интересы. В этом смысле он поистине достоин восхищения. Остается лишь надеяться, что он будет верен своему девизу и никогда не изменит дому Йорков.

Когда рыцарь понял, что богиня Мелюзина в него влюблена, он пообещал дать ей сколько угодно свободы и возможность оставаться самой собой, лишь бы она согласилась выйти за него замуж. Они договорились, что, став его женой, Мелюзина будет ходить по земле на собственных ногах, как все люди, но раз в месяц будет удаляться в свои покои, наполнять водой огромный бассейн и вволю плавать — хотя и в течение всего лишь одной ночи, — вновь превращаясь в полурыбу. Много лет прожили они счастливо, поскольку рыцарь любил Мелюзину и понимал, что женщина не может вечно жить жизнью мужа. Не может всегда думать так же, как он, ходить как он и дышать тем же воздухом, что и он; Мелюзина всегда будет несколько иным существом, всегда будет чем-то от него отличаться. Она всегда будет слышать иную музыку, звуки другого мира, и родной для нее навсегда останется стихия воды.

Рыцарь знал, что Мелюзине необходимо иногда находиться наедине с собой — закрыть глаза, нырнуть в сверкающую воду и, всплеснув хвостом, уйти на дно, где снова задышать жабрами, чтобы на какое-то время забыть о радостях и печалях жизни замужней женщины. И раз в месяц рыцарь давал Мелюзине такую возможность. У них родились дети, которые росли здоровыми и красивыми; хозяйство рыцаря процветало, замок его славился богатством и щедростью; а также славилась своей красотой и добротой хозяйка этого замка. Гости съезжались к ним отовсюду, прибывали даже издалека, мечтая увидеть и сам замок, и его хозяина, и хозяйскую жену, такую прекрасную и таинственную.

Став королевой, я сразу же начала пристраивать и остальных членов своей семьи. Мы с матерью оказались ну просто величайшими свахами.

— Не вызовет ли это еще большей враждебности по отношению к нам? — спросила я как-то у мужа. — У матери имеется целый список лордов, за которых, по ее мнению, могли бы выйти замуж мои сестры.

— Наоборот, вы все правильно делаете! — заверил Эдуард. — Все жалуются, что ты просто бедная вдова да еще и совершенно не знатная. Вот ты и улучшишь свои родственные узы, выдав сестер замуж за аристократов.

— Но нас так много! Точнее, у меня слишком много сестер. Ей-богу, так мы разберем в мужья всех мало-мальски достойных мужчин королевства. У тебя свободных лордов не останется.

Эдуард пожал плечами.

— Ничего, слишком долго Йорки и Ланкастеры делили нашу страну на два лагеря. Возможно, теперь вам и удастся создать совершенно иную, единую большую семью, которая поддержит меня, если вновь возникнет угроза со стороны Ланкастеров, а власть Йорков пошатнется. Мы с тобой должны установить с аристократией самые прочные семейные связи, и в этом деле передай-ка ты бразды правления своей матушке, Елизавета. Нам нужны родственники и свойственники в каждом графстве, в каждом городе страны. Я пожалую высокие титулы твоим братьям и твоим сыновьям, носящим фамилию Грей. Наша семья должна стать по-настоящему многочисленной и сильной; тем самым не только укрепится твой статус, ты еще и обретешь действительно надежную защиту.

Я поймала мужа на слове и немедленно отправилась к матери. Она сидела в моих покоях за большим столом; по всей столешнице были разложены различные родословные, старинные документы и карты — мать напоминала полководца, готовящегося к великому сражению.

— Судя по всему, ты решила играть роль богини любви, — заметила я.