Луса уныло смотрела на свои лапы, когда вдруг услышала едва уловимый шорох. Когда кролик высунул из норы голову, она в немом изумлении уставилась на него. Оказывается, от долгого ожидания она совсем потеряла голову и забыла, ради чего здесь сидит.

К счастью, Каллик ни о чем не забыла и не растерялась в нужный момент. Она прыгнула, одним ударом своей тяжелой белой лапы сломала кролику шею и вытащила его из норы.

— Великолепно! — закричала Луса, вскакивая на лапы. — Блестящая охота!

— Это была твоя идея, — скромно ответила Каллик, но было заметно, что она польщена.

Схватив кролика, Каллик прошла вдоль берега и остановилась возле неглубокой пещеры, достаточно просторной, чтобы две медведицы могли спрятаться там от ветра и хорошо подкрепиться. Луса протиснулась в пещеру следом за подругой и сглотнула голодную слюну, вдохнув теплый запах свежего кролика. Она с трудом заставила себя не наброситься на еду, помня о том, что ей предстоит долгая дорога, поэтому есть нужно медленно.

— Вот бы Токло удивился! — промычала она с полным ртом. — Жаль, что мы не можем показать ему такой способ охоты!

— Мне тоже, — грустно кивнула Каллик.

— Но мы можем показать это Уджураку, — решила Луса. — Очень скоро мы найдем его!

ГЛАВА XXVI
ТОКЛО

Среди ночи Токло разбудил дождь. В лесу было темно, тучи плотно закрыли небо, так что не было видно ни звезд, ни луны. Ветер срывал с деревьев листву, ветки скрипели и трещали под его порывами.

Сначала на землю падали лишь редкие капли дождя, но вскоре начался настоящий ливень, и ветер стал разгуливать по неглубокой берлоге Токло. Он попытался забиться глубже, но его спина торчала наружу, а ветки дерева не давали никакой защиты от ливня. Не успел Токло опомниться, как промок насквозь, а ручейки воды стремительно хлынули в его нору, так что вскоре на дне скопилась целая лужа.

«Нет, это неподходящее место для медведя! — сердито подумал Токло. — Завтра же начну поиски новой берлоги!»

С первыми лучами солнца Токло выбрался наружу. Дождь становился все сильнее. Гризли промок до костей, его лапы вязли в раскисшей земле, и вскоре на них налипло столько грязи, что каждый шаг давался с трудом. Он постоянно поскальзывался и несколько раз падал в заполненные водой ямы. Дождь лил стеной, Токло не видел ничего перед своим носом, поэтому нечего было и думать о том, чтобы найти какое-то укрытие.

— Я просто пчелоголовый, — проворчал Токло, тряся головой, чтобы стряхнуть воду. — Зачем я только вылез под дождь? Надо было сидеть в берлоге, как делают все нормальные медведи!

Но он слишком промок и устал, чтобы браться за рытье другой берлоги. Кроме того, Токло уже не помнил, когда в последний раз нормально ел, и голод терзал его, как когти злого гризли.

— В такой ливень все равно ничего не поймаешь, — в отчаянии прорычал он. — Вся дичь попряталась в норы, а запахи смыло дождем!

Он принюхался, чтобы убедиться в своей правоте, и не учуял ничего, кроме запаха воды и мокрой прелой листвы.

Токло брел наугад через редеющую рощу к вершине горы. Отсюда лежащий внизу лес казался густым и темным, и Токло решил, что там будет проще укрыться от дождя. Но когда он захотел спуститься, то сразу же, поскользнувшись, поехал вниз. Токло беспомощно кувыркался по мокрой грязи, размахивая лапами. Глина облепила его шерсть, забилась в нос и пасть. Наконец, он оставил все попытки остановиться и вскоре с глухим стуком врезался в мокрый ствол дерева.

Оглушенный и измученный, Токло какое-то время лежал на земле. Ему хотелось сдаться и остаться лежать здесь, но он знал, что этого делать нельзя. Если с горы скатится оползень, его похоронит заживо под грудой мокрой глины. Преодолевая боль в измученных лапах, Токло со стоном встал и, пошатываясь, побрел в лес.

Под густыми кронами деревьев можно было спрятаться от ливня, но превратившаяся в болото земля чавкала под лапами Токло, а ветки мокрых кустов обрушивали на него целые водопады ледяной воды. А дичью по-прежнему не пахло.

Наконец, Токло заметил огромное старое дерево с расщепленным молнией стволом и устало побрел к нему.

— Наконец-то, хоть какое-то укрытие! Это, конечно, не берлога, но там можно переждать дождь.

Но не успел Токло дойти до дерева, как позади него раздался свирепый рев разъяренного зверя. Что-то тяжелое обрушилось ему на спину, сбив на землю. Токло с размаху ткнулся мордой в густой слой мокрого перегноя. С трудом повернув шею, он выплюнул из пасти гнилую листву и увидел над собой огромного гризли.

— Что? — прохрипел он.

— Это моя территория! — зарычал гризли. Оскалив клыки, он снова размахнулся и ударил Токло в плечо. — Я не потерплю здесь чужаков!

— Простите, я не… — начал Токло, но не смог договорить, потому что огромный гризли отвесил ему оплеуху.

Собрав все свои силы, Токло вскочил, но следующий удар снова опрокинул его на спину. Голова у него гудела, перед глазами все кружилось, и когда он попытался замахнуться, его лапа бессильно упала.

— Пошел вон отсюда! — в бешенстве взревел гризли, пихая Токло в сторону склона.

— Ладно, ладно, ухожу, — проворчал Токло, пытаясь удержаться на разъезжающихся лапах. — Успокойся!

Спотыкаясь и падая, он помчался прочь, испуганно косясь через плечо на огромного гризли, который, стоя на задних лапах, провожал его грозным рычанием. Рев разъяренного зверя далеко разносился по лесу, Токло слышал его даже после того, как медведь скрылся из виду.

Он бежал до тех пор, пока не выбрался с территории злого гризли. Задыхаясь от усталости, он остановился и огляделся по сторонам, боясь увидеть на деревьях еще чьи-то метки. К счастью, меток не было видно.

Токло принюхался и почуял запах Черной тропы. Из-за деревьев доносился далекий рев, а между стволов мелькали блестящие шкуры огнезверей. Вздохнув, Токло осторожно пошел вперед и, пробравшись сквозь мокрые кусты и заросли папоротников, очутился возле Черной тропы, прямой линией прорезавшей лес. На тропе все было тихо. Токло насторожил уши, но услышал только шум дождя и шелест ветвей под ветром.

Вскоре раздался нарастающий рев быстро приближающегося огнезверя. Токло едва успел отскочить, как мокрый зверь стремительно промчался мимо него. Мелкие камни вылетели из-под черных лап огнезверя, дождем осыпав Токло.

— Ой! — взвыл он.

Вдоль Черной тропы, невысоко над землей, тянулась длинная серебристо-серая труба. Токло подозрительно обнюхал ее — от трубы сильно пахло огнезверьми. Этот запах напомнил ему о трубе, проходившей возле Великой реки, где плосколицые копали землю, только эта труба была меньше и едва доходила Токло до плеча.

Голова и тело у него все еще гудели от ударов, которыми наградил его огромный гризли, шерсть промокла насквозь и была вся в грязи, листве и иглах.