— О-о-отлично бегаешь, — едва выговорил Мэтью, присоединившись ко мне.
— Мой кузен Ричард бегает еще быстрее, — сказала я и свалилась на землю, чтобы отдышаться, пока мы ждали Клари и всех остальных.
Мэтью сплюнул на землю.
— Мы н-н-не любим его.
Я хотела тут же ринуться на защиту Ричарда, но что-то подсказало мне, что лучше промолчать и сохранить мир в едва возникшей дружбе.
— Он очень хороший. Он мой лучший друг.
Мэтью кивнул.
— А наших лучших друзей уже нет в Экре.
— Почему? — непонимающе переспросила я.
Добежавшая Клари рухнула на землю рядом со мной, и рядом плюхнулся Тед. Девочка перекатилась на спину и уставилась в безоблачное зимнее небо.
— Они умерли, — холодно объяснила она. — Прошлой зимой умерла моя лучшая подруга Рейчел. Она долго болела.
— И мой друг Майк, — добавил Тед.
— И моя подруга, только я забыл, как ее звали, — вставил Мэтью.
— Салли, — сказала Клари. — Но она умерла не здесь. Приходский надзиратель увез всех детей, которых отобрал для работ в мастерских. Вот почему мы теперь самые старшие в Экре.
— Я слышала об этом, — кивнула я. — Но я не поняла, как это произошло. Куда их забрали?
Тед смотрел на меня, будто я была полной невеждой.
— На север. Даже дальше, чем Лондон. Там нужны дети для работы на огромных машинах, и приходский надзиратель пришел и отобрал самых крепких и здоровых ребят. Никто из них не вернулся, но мы слышали, что Салли умерла.
Я чуть было не сказала: «Как жаль», но поняла, что для настоящего горя пустые слова ничего не значат.
— Н-н-н-но меня они не забрали, — с гордостью сказал Мэтью.
Клари улыбнулась ему с почти материнской гордостью.
— Они подумали, что Мэтью дурачок, — объяснила она. — Когда он боится, он заикается еще больше, а они начали задавать ему вопросы громкими голосами, и он вообще не смог ничего ответить. И они оставили его здесь.
— С-с-с тобой. — Слова Мэтью сопровождал полный обожания взгляд.
— Да, я присматриваю за ним. И за всеми малышами тоже.
— Ты здесь прямо как сквайр, — улыбнулась я.
Тед сплюнул на землю так же грубо, как Мэтью.
— Никаких сквайров нам не надо, — сказал он. — Лейси не любили наших. И сквайры ни о ком никогда не заботятся.
— Почему ты так говоришь? — покачала головой я. — Ведь раньше, когда Лейси были богаты, все шло хорошо. Когда были живы мой папа и Беатрис. Только после пожара и их смерти все изменилось к худшему.
Стоило мне упомянуть имя Беатрис, и я увидела, как их пальцы сами складываются в старинное заклятие от нечистой силы. Я схватила Клари за руку.
— Зачем вы это делаете?
— Разве ты не знаешь? — изумленно спросила она.
— Что я должна знать?
— Не знаешь о колдовстве Лейси? И о Беатрис? — Это имя она произнесла шепотом.
— Что за ерунда… — начала я, но, оглянувшись вокруг и увидев внимательные лица, почувствовала, как по моей спине пробежал холодок.
— Беатрис была ведьма. — Клари говорила очень тихо. — Она знала, как заставить землю плодоносить, как заговорить погоду. Она могла вызывать бурю. Она могла насылать проклятия на деревья, и они падали как подкошенные. Каждую весну она брала одного юношу в мужья и каждую осень убивала его.
— Но это не так… — попыталась возразить я, но магия ее голоса подействовала и на меня.
— Это так, — настойчиво повторила Клари. — Один из тех, кого она взяла, был Джон Тайк.
— Мой дядя, — вставил Тед.
— И где он сейчас? — продолжала Клари. — Его нет.
— А Сэм Фростерли? Или Нед Хантер? Спроси про них в Экре — и увидишь, что тебе скажут. Всех их убила Беатрис.
Я была слишком поражена, чтобы отвечать.
— Но самый первый юноша, которого она взяла себе в мужья, когда была совсем еще девушкой, оказался не обычным человеком. Его мать была цыганкой, а отец — один из старых богов. Его даже никто не видел в человеческом облике. И ей не удалось погубить его. Он вернулся в другой мир и выждал, пока она забудет про него. И тогда он пришел за ней.
— Как? — спросила я пересохшими губами.
Я понимала, что это всего лишь сказка, из тех, что рассказывают долгими зимними вечерами, но я должна была дослушать ее до конца.
— Он явился в своем настоящем облике получеловека-полуконя. — Голос Клари был едва слышен. — И каждый его шаг вызывал огонь. Он проскакал по деревянным ступеням Вайдекр-холла, и там начался пожар. Он настиг Беатрис, схватил ее, перебросил через плечо и умчался с ней в другой мир. А дом весь сгорел. И земля перестала рожать.
Дети сидели притихшие, хотя они слышали эту историю не в первый раз. У меня слегка закружилась голова.
— Это все? — спросила я Клари.
Она покачала головой.
— Они оставили наследника. Этот ребенок должен унаследовать их могущество. Он заставит землю вновь плодоносить. Это будет избранное дитя.
— Кто же им будет? — Я и вправду забыла, что являюсь в некотором роде действующим лицом этой сказки.
— Мы не знаем. Все мы должны ожидать знамения. Это может быть твой кузен Ричард, а может быть, это ты. Ричард сын Беатрис. Но ты похожа на нее, и ты дочь сквайра Лейси. Да и Нед Смит сказал, что лошадь признала тебя.
Я покачала головой. Только теперь я заметила, что сильно похолодало и земля, на которой я сижу, совсем сырая.
— Все это чепуха, — упрямо повторила я.
Я ожидала взрыва негодования от Клари, но она лишь опустила глаза.
— Ты сама знаешь, что это правда.
И замолчала.
Я поднялась на ноги.
— Мне нужно идти.
— Домой обедать? — Клари тоже вернулась в привычный мир.
— Да, — ответила я, вспомнив о двух-трех блюдах, полагавшихся к обеду, а потом еще о пудинге и сыре.
— А что вы едите? — с тоской спросил Мэтью.
— Ничего особенного, обычную пищу.
— Вы пьете чай? — грустно поинтересовался Малыш.
— Да, — ответила я, не понимая причины этой грусти. — А вы что, нет?
— Нет, мы пьем только воду.
— И вы едите мясо? — спросила одна из дочек тележника.
— Да.
Внезапно мне стало стыдно, что всего в двух милях от нас живут вечно голодные люди. Я знала, что в Экре живут плохо, но не подозревала, что они голодают годами. Я не понимала, что эти дети никогда не испытывали чувства сытости и всегда хотели есть. Если я мечтала о садах и скачках, о балах и нарядах, то они мечтали только о еде.