— Может быть, твоя мама хотела бы для тебя кого-нибудь получше? — испытующе спросила Клари.

— Едва ли может быть лучший вариант для поместья, — возразила я, но Клари покачала головой.

— Не для поместья, Джулия, а для тебя. Кто-то, кто больше бы подходил тебе, кто больше любил бы тебя, а не смотрел на тебя как на часть своего состояния. — Ее голос был так тих, что я едва слышала ее. — Кто-то, кто обращался бы с тобой лучше.

Тут мы добрались до ее коттеджа, и я остановила пони.

— Не у каждой из нас есть такой Мэтью, — ответила я. — Я люблю Ричарда и не жалуюсь.

— Я знаю.

Мы обе помолчали.

— Черт возьми, — совсем другим голосом заговорила она. — Опять огонь в очаге потух.

— Давай я пойду с тобой и помогу, — предложила я.

— Не надо, — мягко отказалась она. — Ты тоже целый день работала. И, думаю, работала еще больше, чем мы, бегая все время и подсчитывая эти чертовы ряды.

— Да, и в конце концов ошиблась.

Клари весело расхохоталась:

— Это было самое смешное из всего, что я когда-либо видела. Мне показалось, что Тед даже икать начнет от смеха.

— Зато в Экре теперь будет собственная яблоня. Ты уверена, что мне не стоит заходить к тебе?

— Нет-нет, не надо. Чем скорее я начну, тем скорее закончу. — И она выпрямилась, поднявшись устало, словно была старухой, а не семнадцатилетней девушкой. — Ох, не хотела бы я танцевать сегодня вечером.

— Я тоже, — подтвердила я.

Она повернула на тропинку, а я, помахав ей на прощание, направила пони домой.

ГЛАВА 10

— Джулия! Джу-у-лия! Где ты там? — послышался голос дяди Джона из холла.

Быстро спрыгнув с постели, я подбежала к двери и открыла ее.

— Что случилось? — спросила я громко.

— Сюрприз! — был ответ. — Спускайся поскорей!

Я скинула ночную рубашку и натянула старенькое муслиновое платьице, когда-то бывшее розовым, а теперь ставшее лиловым от многих стирок. Торопясь на зов дяди Джона, я не стала закалывать волосы наверх, а просто перехватила их лентой, будто бы была все еще маленькой девочкой. Затем сунула ноги в туфли и поспешила вниз по лестнице.

Парадная дверь была широко распахнута. На ступеньках стоял дядя Джон, с кем-то разговаривая.

Это был Ральф.

Он сидел верхом на огромном вороном коне, при виде которого у меня перехватило дыхание. Это был конь из моего сна. Сидя на нем, Ральф возглавил толпу, бегущую к Холлу. Я облокотилась рукой о притолоку двери, чтобы не упасть, и почти испуганно глянула на Ральфа. Он успокаивающе улыбался мне, будто понимая, о чем я подумала, и говоря: «Не будь глупенькой, Джулия».

И тут я увидела кое-что еще. Он вел на поводу другую лошадь. Чудесную кобылку, шкурка которой была такого светлого цвета, что казалась почти серебряной, а глаза были черными-пречерными. Грива и хвост, блестевшие на солнце, сверкали белизной, напоминая морскую пену у берега.

— Посмотри-ка на это! — восторженно обратился ко мне дядя Джон. — Я говорил мистеру Мэгсону, что ищу лошадку для тебя, и взгляни, что он нашел.

Ральф Мэгсон улыбнулся мне.

— Это дамская лошадь, — объяснил он. — Один лорд неподалеку от Рогата продает ее, так как его дочь перестала заниматься верховой ездой. Он заплатил за нее хорошую цену и теперь тоже запрашивает немало. Но я решил, что вам будет интересно взглянуть на нее. Я видал ее прежде, по-моему, она отличная. Я забрал ее вчера после аукциона овец.

— Выглядит она замечательно, — с энтузиазмом подхватил дядя Джон. — У меня был когда-то конь точно такой же масти. Араб. Это была изумительная лошадь!

Ральф кивнул.

— О ней до сих пор говорят в деревне, — любезно подтвердил он. — Кажется, его звали Коралл.

— Надо же, помнят, — удивился дядя Джон. — Да, я его так называл, и он был такой же светлый и яркий, как эта красавица.

Я едва слушала их, спускаясь по ступенькам в полной растерянности. Дядя Джон и Ральф обменялись смеющимися взглядами, и дядя Джон подошел ко мне, спрашивая:

— Ты, наверное, захочешь сразу прокатиться на ней, да, Джулия?

Я кивнула. Серая голова совершенной формы нырнула вниз, и лошадь обнюхала мои пальцы. Я подошла к ней, и дядя Джон подсадил меня в седло. Неловко опершись коленом о луку, я попыталась расправить юбку. Я сидела на лошади всего второй раз в жизни, причем в дамском седле первый раз.

— Проводите ее, пожалуйста, — попросил дядя Джон мистера Мэгсона. — Ты попробуешь скакать верхом? — спросил он меня.

— Да, — выдохнула я в полном восторге.

Ральф кивнул и, наклонившись вперед, дал мне поводья и показал, как надо их держать. Они послушно и легко легли в мои руки, и, когда лошадь Ральфа направилась к воротам, моя чудная серая кобылка шагнула следом за ней.

— Мне приятно, — отрывисто сказал Ральф, когда мы медленно двинулись вдоль дороги, — когда вы скачете рядом.

Я ничего не ответила, едва слыша его. Меня полностью поглотил ритм шагов лошади, и я испытала странное незнакомое чувство оторванности от земли.

— Я бы лучше села по-мужски, — заявила я. — А то я чувствую себя неуверенно.

Он хмыкнул:

— Я представляю лицо вашей мамы, когда вы попросите у нее бриджи. А про леди Хаверинг и говорить нечего.

Я тоже рассмеялась и сразу же вернулась в реальный мир. До этого я была как во сне.

— Беатрис держалась на лошади не хуже любого мужчины, а ведь она ездила в дамском седле, — утешил меня Ральф. — Я думаю, для леди действительно безопаснее скакать по-мужски, но мир, в котором мы живем, больше заботится о том, как леди выглядят, чем о том, что они делают.

Я вынуждена была согласиться с этим утверждением.

— Давайте поскачем рысью, — предложил он, и мы так и сделали. Сначала я не слишком грациозно наклонялась из стороны в сторону, пытаясь сохранить равновесие, но потом мне удалось поймать ритм скачки, и я уже сидела в седле достаточно твердо.

— Как ее зовут? — спросила я у Ральфа, когда мы поравнялись.

— Перри, — ответил тот. — Не думаю, что это имя вам понравится.

— Совсем не нравится, — согласилась я. — А давать новое имя лошади не значит навлекать на нее беду?

— Если бы вы скакали как Беатрис, — улыбаясь, сказал Ральф, — вам не было бы никакого дела до благополучия лошади, вас бы скорей заботила ваша собственная судьба.

— Значит, я могу дать ей имя? — спросила я.