Он сидел прямо тут же, подставив бледное лицо свету и теплу. Его глаза были закрыты. Я молча села рядом с ним. Я не имела понятия, что же произошло в амбаре, но то, что я видела, было невероятным.
— Овцы пошли за мной, — тихо заговорил Ричард. — Я вошел в амбар, чтобы накормить и напоить их, а они вдруг сгрудились вокруг меня и образовали кольцо. Я поставил ведро с кормом на землю, думая, что они голодные, но они и не смотрели на него. Им нужен был я.
— Где пастух? — спросила я.
— Он прислал ребенка сказать, что заболел. — Ричард потряс головой, словно он сам не верил в то, что произошло. — Я сказал ему, что сам могу покормить овец. Я собирался насыпать им травы. Но как только я очутился в амбаре, они окружили меня и стали надвигаться. Я все отходил и отходил, а они все надвигались и надвигались. Я отступал, пока они не оказались между мной и дверью. Так я оказался прижатым к стене, а они все подходили и подходили ко мне. — Тут он вздрогнул и опустил голову к коленям. — Обычно овцы так не ведут себя, — тихо закончил он.
Я ничего не говорила, только обняла его за плечи и стала успокаивающе поглаживать его щеку. Его рубашка была мокрой от пота. Смертельный страх не отпускал его. И неожиданно я вспомнила, как боялась, прядала ушами и отступала от Ричарда Шехеразада, когда впервые увидела его. Как она, в страхе заложив ушки назад, отходила неровными шагами, когда он направлялся к ней.
— Это не имеет значения, — мягко заговорила я.
Что еще я могла бы сказать? Сцена в темном амбаре была словно из ночного кошмара, одного из тех болезненных ночных кошмаров, когда самые привычные предметы становятся неузнаваемыми и пугающими.
— Вот именно. — Ричард быстро согласился, будто старался побыстрее забыть эти минуты жалкого страха. — Совершенно никакого значения.
— Поедем домой? — Взглянув на солнце, я поняла, что уже больше половины третьего.
— Через минуту, — сказал Ричард. — Что мы будем делать с овцами?
— Я открою дверь и выпущу их в поле, — ответила я, вставая на ноги. — И пересчитаю их, когда они будут выходить. Пусть Жиль сам смотрит за ними, когда поправится.
— Хорошо, а я пока закрою ворота, — предложил Ричард.
Он быстро направился за лошадьми, и я поймала испуганный взгляд, который он бросил на меня через плечо. Он беспокоился, чтобы я не открыла двери амбара раньше, чем он окажется за оградой выгона. Поэтому я спокойно подождала, пока он не заведет обеих лошадей на территорию выгона и не закроет за собой ворота. Только когда он вспрыгнул в седло и кивнул мне, я двинулась к амбару.
В сумраке множество белых морд повернулись ко мне разом и уставились на меня бессмысленными глазами. Я опять ощутила приступ страха — страха, который испытывает одинокое существо перед враждебной толпой.
— Нет! — сказала себе я и, высоко вздернув голову, с высокомерием, присущим гордой рыжеволосой Беатрис, широко распахнула дверь и остановилась подле нее.
Овцы не торопились, но вид поросшего травой выгона был таким соблазнительным, что старый вожак наклонил голову и быстро пробежал мимо меня наружу. Остальные послушно направились за ним, лишь одна глупая овечка побоялась идти вперед и бросилась в мою сторону. Я схватила с пола старую сморщенную репку и бросила в нее. Тогда овца прошмыгнула мимо меня следом за всеми. Я была рада, что ударила ее. Я тоже боялась.
— Все сделано! — крикнула я Ричарду, выходя из амбара и направляясь к воротам.
Он подвел Мисти поближе, и я вскочила в седло.
— Ненавижу овец, — с облегчением сказал Ричард. — И скажу папе, что никогда не стану ими заниматься. Я лучше сосредоточусь на строительстве Холла. Там еще бог знает сколько работы!
— Да? — переспросила я, радуясь, что можно увести разговор в сторону. — Ты нашел поблизости подходящую каменоломню?
— Думаю, что нам следует использовать каменоломни неподалеку от Бата, — ответил он. — Камень, который добывается здесь, по мнению архитектора, слишком мягок. Я надеялся отыскать что-нибудь подходящее поблизости, чтобы выиграть на транспортировке. Но по проекту для строительства дома годится только желтый песчаник.
— Мне нравится такой цвет камня, когда он новый, — заметила я. — А можно будет использовать старый камень прежнего здания?
— Это уже другой вопрос. Я стараюсь убедить архитектора сохранить остов прежнего Холла, чтобы нам не пришлось рыть заново погреба и место для фундамента. Это бы здорово облегчило труд и к тому же сэкономило уйму камня. Но он, разумеется, хочет все сделать по-своему.
Я кивнула, и, когда тропинка расширилась, мы поскакали бок о бок. Дорогой я все продолжала расспрашивать Ричарда о строительстве дома. Об отаре овец, оставленной нами на нижних склонах холма, мы больше не вспоминали. Ричард, правда, в тот же день улучил минуту и о чем-то тихо переговорил с отцом.
Дядя Джон — уроженец города и потомок многочисленных торговцев — не нашел отвращение Ричарда к скотоводству странным. Таким образом, овцы и маленькое стадо молочных коров стали с того дня моей заботой. Кто-то должен был делать и эту работу тоже. У мамы была ее школа, дядя Джон пекся о здоровье деревни и о деловой стороне нашей жизни, Ральф Мэгсон заботился о том, чтобы осваивать все новые и новые сельскохозяйственные культуры, Ричард взял на себя ответственность за строительство, а я целыми днями смотрела за живностью, за состоянием полей, за всходами. Я была очень занята, очень измотана… и чувствовала себя настоящей Лейси на своей земле.
Ричард не интересовался поголовьем скота.
Он не интересовался землей и урожаем.
Он не имел дела с арендаторами, с работниками, словом, не мог постичь премудрости обладания землей.
Самой большой его любовью, самым любимым занятием была постройка Холла. Все мы поняли, что он разбирается в этих делах с каждым днем все лучше и лучше. Только Ричард был способен — и делал это со страстью — в течение нескольких часов возиться с десятками образцов камней и наконец выбрать из них один подходящий.
— Этот камень чуть темнее, чем обычный песчаник, — объяснил он дяде Джону, Ральфу и мне, когда мы все собрались однажды утром в библиотеке обсудить вопрос о посадке ягод. — Но он подойдет к камню старых стен. Конечно, и архитектор, и строители хотели строить все заново, но я уверен, что поступил правильно, выбрав этот камень, хоть его и придется возить издалека. Зато его потребуется почти в два раза меньше, поскольку можно будет использовать прежний. Мне нравится сама мысль возродить Холл из руин.
Ральф Мэгсон недовольно приподнял брови, не поднимая головы от разостланного перед нами на столе плана.
— Но у меня нет лишних рабочих рук, — предупредил он. — И наши люди не имеют опыта строительства.
— Я уже говорил с архитектором, — кивнул Ричард. — И мы решили, что лучше всего нанять опытных строителей. Их можно будет поселить в Мидхерсте и каждый день привозить сюда в фургоне. Как вы думаете, это не вызовет недовольства в Экре?