— А если родится мертвый или круглый идиот, тогда как?
Элис инстинктивно положила ладони на живот, словно хотела оградить малыша от этих слов. Но милорд отбросил ее руки.
— Или не доносишь, — безжалостно продолжал он. — Случится выкидыш, как у Кэтрин. Тебе еще ждать целых шесть месяцев, шлюшка ты моя, а пока получается кот в мешке, ты согласна?
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, руки ее лежали на коленях ладонями кверху.
— И третье, — громко произнес он. — Даже если будет сын, крепкий и здоровый мальчик, Хьюго все равно на тебе не женится, глупышка ты маленькая. Мы узаконим только сына! Я признаю его и сделаю своим наследником. Нам нужен лишь ребенок, нам не нужна ты! Ты здесь только для того, чтобы писать для меня письма и услаждать Хьюго!
Девушка побелела, руки ее тряслись.
— С чего это ты взяла, что можешь загнать меня в ловушку, потаскушка ты этакая? Тебе напомнить, кто я такой? Вырядилась в красивые тряпки и сразу забыла про свою нечистую кровь? Неужели забыла, кто перед тобой стоит? Я лорд, мне принадлежат земли на сотни миль вокруг! Моих предков поселил здесь сам Вильгельм Завоеватель, они дрались за каждый акр земли. Видит бог, у тебя отшибло память! Ты хоть помнишь мое имя? Ты забыла, какому роду я принадлежу? Забыла про мое могущество? Забыла про мое достоинство и гордость? Да-а, судя по всему, действительно забыла, кто я…
Элис поднялась, ноги едва держали ее, щеки дрожали.
— Я плохо себя чувствую, — пробормотала она, с трудом ворочая языком. — Я оставлю вас, милорд.
— Сядь-ка, сядь, — раздраженно приказал лорд Хью.
Гнев его сразу как ветром сдуло. Он силой заставил ее опуститься в кресло, со стуком поставил на стол бокал и налил вина. Элис взяла бокал и сделала глоток. На щеки вернулся румянец.
— Я же предупреждал тебя, — уже мягче заметил он. — Предупреждал: и думать не смей перескочить границу, поставленную самим Богом, границу между людьми благородного происхождения и всеми остальными.
Вино успокоило Элис.
— Но Хьюго любит меня, — снова возразила она, хотя и не столь настойчиво.
— Замолчи, Элис, не будь дурой! — взмолился старый лорд. — Ты нравишься Хьюго, ему приятно быть с тобой. Ты красивая женщина, соблазнительная и страстная. Всякий нормальный мужчина не пройдет мимо. Был бы я помоложе и поздоровей, сам бы тобой занялся. Но серьезные вещи не решаются одной прихотью, красивым личиком или ночью страсти. Да сам король сверяет свои аппетиты с этими правилами. Тут решения принимаются, исходя из политических соображений. Наследники, новые союзники и все такое. Борьба за власть, укрепление власти. Женщины в этой игре — пешки. Хьюго не меньше меня понимает, что следующий брак надо заключать осмотрительно, он должен принести нам преимущества, выгоду. Нам нужна связь с одним из родов на юго-востоке, с кем-нибудь, кто близок к трону. Хьюго прав: король все больше становится источником силы и власти, источником богатства. Мы должны породниться с семейством, которое пользуется его благосклонностью.
— И у вас уже есть кто-то на примете? — с горечью осведомилась Элис, ставя бокал на стол.
— А как же! И не одна, а целых три! — торжественно сообщил милорд. — Невеста из семейства де Берси, девочка двенадцати лет, они не прочь выдать ее за Хьюго; в семействе Бизов тоже есть девочка, правда, ей всего девять, но если она не по годам развита, а такое бывает, то тоже вариант. И в семействе Мамсеттов имеется девица, помолвка которой почему-то расстроилась. Ей двадцать лет, в самый раз для Хьюго. Надо только разобраться, почему расторгли ее брачный договор, а так она вполне подойдет.
Вино побежало по жилам Элис, ее охватило отчаяние.
— Я ничего этого не знала, — тупо произнесла она. — Вы никогда не упоминали об этом. Вы же не писали им. И от них не получали посланий. Вот я и не знала. Как вы устроили все это? Я ничего такого для вас не писала.
— Ты что — решила, я показываю тебе все письма? — усмехнулся милорд. — А ты не догадывалась, что Дэвид тоже для меня пишет, и на латыни, и на английском, и на итальянском, да и на французском? Что иногда и Хьюго пишет для меня? Ты не догадывалась о том, что самые-самые важные послания, которые требуют глубочайшей тайны, я пишу сам и отправляю с голубиной почтой, отпускаю голубя своими руками, так что об этом не известно никому, кроме меня и умненькой, скромненькой птички?
— Я думала, что вы доверяете только мне одной, — пролепетала Элис. — Я думала, что близка вашему сердцу.
Старый лорд поглядел на нее с жалостью и сказал с легкой насмешкой:
— И тебя еще называют знахаркой! [13] Да ты просто дура, Элис.
— И что теперь станет со мной? — спросила она, опустив голову.
— Исполняй, как и раньше, обязанности моего секретаря, — ответил милорд. — Для тебя здесь всегда найдется место. Первые два года будешь нянчить своего ребенка. До того я не стану его отбирать. Когда он начнет ходить, заберу его к себе, а ты делай что пожелаешь.
— Мне можно будет остаться в замке? — уточнила Элис.
— Почему нет, как его нянька, если, конечно, будешь держать язык за зубами. И если не станет возражать новая жена Хьюго. Она займется воспитанием твоего сына. Он будет расти как ее ребенок.
— Значит, она получит и Хьюго, и замок, и моего сына, — ошеломленно проговорила Элис. — Девчонка, с которой вы даже не знакомы. Она получит все: и Хьюго, и замок, и моего ребенка. А я не получу ничего.
Лорд Хью кивнул.
— Хочешь, когда у тебя заберут ребенка, я отправлю тебя во Францию, в какой-нибудь монастырь? — предложил он. — Дам приданое, дам имя человека, который уже умер. И ты снова поступишь монашкой, уже как вдова. Могу и это для тебя сделать.
— Я утратила веру в Бога, — с усталым достоинством заявила Элис. — В этом замке я шаг за шагом опускалась все ниже, совершая один тяжкий грех за другим, и потеряла даже те крупицы веры, которые были. Я вела здесь такой образ жизни, что и святого сделает смертным грешником.
Старый лорд хохотнул.
— Ну прости, — отозвался он. — Я простой мирянин и не могу рассуждать на эти темы. Но жизнь, которую ты вела здесь, для святого была бы действительно тяжелым испытанием. А для начинающего святого проверка в самый раз.
Услышав этот обидный укол, Элис опустила голову.
— В конце концов, у тебя есть и последнее пристанище, — напомнил он, едва сдерживая смех.
Элис молча подняла на него глаза.
— Кэтрин и ее маленькое имение! — Лорд Хью не выдержал и расхохотался. — Ночи в постели с ней, ее мягкое жирное тело, подскакивающее на тебе, как мячик, ее пальчики вместо мужского члена, которые она станет совать во все твои дырки!