– Я буду рад возобновить наше знакомство.
– Отлично, тогда решено. Слуга проводит тебя в твою комнату. А я зайду позднее и сообщу некоторые подробности о предстоящем вечере. – Дамиан сдержанно улыбнулся и покинул комнату.
Быстро и бесшумно вошедший дворецкий известил Джона, что его вещи уже перенесены в комнату для гостей на верхнем этаже. Не успев прийти в себя, Джон последовал за дворецким к себе, где вытянулся на постели, уставился в потолок и дал волю ярости.
Его брат! Его родной брат! Он никогда бы не подумал, что Белл способна на такой коварный удар. Ему хотелось напрочь забыть о ней – его беспокойство зашло слишком далеко, а Белл явно не заслуживала таких хлопот.
Но Джон потерпел неудачу. Каждый раз, когда он пытался перевести мысли на еду, лошадей или что-нибудь безобидное, знакомая белокурая головка и сияющая улыбка мешали ему. А затем улыбка сменялась усмешкой, и Джон представлял Белл рядом с братом.
Будь проклята эта женщина!
Когда пришло время собираться в гости, Джон тщательно оделся, выбрав черный костюм, который оживляла лишь крахмальная белизна рубашки и галстук. В экипаже брат завязал с ним вежливую беседу, но Джон был слишком поглощен мыслью о предстоящей встрече с Белл, чтобы поддерживать этот разговор. Он не винил брата, слишком хорошо зная чары Белл, но злился на женщину, которая задумала такую коварную месть.
Прибыв в особняк семейства Фортрайт, Джон позволил дворецкому избавить его от пальто и немедленно огляделся, надеясь увидеть Белл. Она сидела в углу комнаты, оживленно беседуя с высоким темноволосым красавцем. Несомненно, она не теряла времени в эти две недели разлуки, с горечью подумал Джон. Внимание Дамиана немедленно отвлек один из гостей, и, поскольку хозяйка была чем-то занята, Джон сумел избежать долгого, утомительного представления гостям. Он пробрался к Белл, отчаянно желая не дать выхода своему гневу. Оказавшись прямо за ее спиной, он произнес:
– Добрый-вечер, леди Арабелла.
Он не вполне доверял себе, чтобы отважиться на большее.
Белл обернулась в таком восторге, что даже не успела позаботиться о холодном тоне.
– Джон! – воскликнула она, просияв от нескрываемой радости. – Какой сюрприз!
Он приехал! Приехал! Радость и облегчение охватили ее, но к ним примешивалась доля досады на себя. Проклятие, она не догадалась надеть синее платье. Она и не предполагала, что Джон прибудет в Лондон так быстро.
– В самом деле? – отозвался Джон.
Белл заморгала.
– Прошу прощения?
– Может быть, вы представите меня своему другу? – больше всего Джону хотелось поговорить с Белл наедине, но он не видел способа избавиться от ее собеседника.
– О, разумеется, – с запинкой произнесла
Белл. – Лорд Блэквуд, это мой давний приятель мистер Уильям Данфорд.
Данфорд улыбнулся – чересчур фамильярно, с точки зрения Джона.
– Вот уж не думал, что вы помните мое имя,
Белл, – насмешливо заметил он.
– О, перестаньте, Данфорд! В следующий раз я назову вас Эдвардом, лишь бы подтвердить ваши предположения.
При виде простоты их отношений ревность в душе Джона мгновенно пустила свежие побеги. Тем не менее он машинально протянул руку. Данфорд пожал ее, пробормотал вежливое приветствие и под благовидным предлогом удалился. Как только Данфорд исчез, Джон дал волю своим чувством.
Белл задохнулась и попятилась при виде ярости, которая засверкала в его глазах.
– Джон, в чем дело?
– Как вы могли, Белл? – выпалил он. -
Как вы могли?
Она ожидала ревности, но не такого неукротимого бешенства.
– А что такого я сделала?
– Не разыгрывайте невинность! Это вам не идет.
– О чем вы говорите? – срывающимся голосом повторила Белл.
Джон окинул ее яростным взглядом.
Только тут Белл вспомнила план, с помощью которого она хотела заставить Джона приехать в Лондон. Возможно, он решил, что она с Данфордом…
– Причиной этому – Данфорд? – быстро спросила она. – Если так, беспокоиться незачем. Он один из моих давних приятелей, только и всего. Кроме того, он лучший друг Алекса.
– Данфорд здесь ни при чем, – прошипел Джон. – Речь идет о моем брате.
– О ком?
– Вы же слышали.
– О вашем брате?
Джон резко кивнул.
– Я даже не знакома с вашим братом.
– Если вы не перестанете лгать, Белл, то в конце концов запутаетесь. И поверьте мне: я не собираюсь крутиться поблизости, чтобы поддержать вас в случае неудачи.
Белл едва справилась с замешательством.
– Пожалуй, нам будет лучше продолжить разговор в уединенном месте. – Вскинув голову, она вышла из комнаты на балкон.
К тому времени, как они достигли укромного уголка, ее смущение преобразилось в гнев. Белл резко повернулась к Джону, ее глаза бешено сверкали.
– Вам слово, лорд Блэквуд. Теперь, когда мы больше не рискуем привлечь чужое внимание, прошу вас объяснить, что все это значит.
– На вашем месте я не стал бы требовать объяснений, миледи.
– Уверяю вас, я и не подозревала, что в моем поведении должны быть какие-либо ограничения.
Джон вскипел. Он испытал неудержимое желание схватить ее за плечи и встряхнуть – и трясти до тех пор, пока… О Господи, как ему хотелось поцеловать ее! Но гнев Джона был сильнее этого желания, и потому он, мрачно уставившись на Белл, заявил:
– Я понимаю, что по отношению к вам я не всегда вел себя безукоризненно, но метить мне, пытаясь подцепить на крючок моего брата, – глупая и недостойная выходка. Не говоря уже о том, что он почти вдвое старше вас.
Белл до сих пор не понимала, о чем именно говорит Джон, но не желала ни в чем оправдываться и потому ответила с надменной снисходительностью.
– В высшем свете весьма распространены браки, в которых мужчины значительно старше женщин. Мы – женщины – взрослеем быстрее, поэтому естественно, что считаем своих ровесников, а иногда и тех, кто старше нас на восемь – десять лет, – она сделала многозначительную паузу, – лишь докучливыми детьми.
– Значит, вы считаете меня докучливым ребенком? – приглушенным голосом переспросил Джон.
– Не знаю, да и стоит ли выяснять? А теперь прошу меня простить: эта беседа кажется мне невыносимо скучной и несерьезной, и вообще я собиралась провести этот вечер совсем иначе.
Джон сжал ее руку словно железными тисками.
– Вы никуда не уйдете – в отличие от вас у меня нет способа иначе провести время. Я хочу задать вам один вопрос и добиться ответа. – Он помедлил, и его молчание вынудило Белл взглянуть ему в глаза. – Вы всегда прибегаете к такой обдуманной жестокости?