Галстук решительно не желал завязываться. Джон выругался.
– Тебе следовало оставить его так, как сделал Уитли, – у него получилось весьма изящно.
Джон метнул в сторону Белл взгляд, ясно дающий понять, что такие слова ему не по душе.
– Послушай меня. – Белл присела на постель и расправила юбки, чтобы не измять их. – Мои родители еще слишком мало тебя знают. Они могут заподозрить, что мы не хотим появляться в обществе вдвоем. Надеюсь, у тебя нет желания провести остаток жизни в ссоре с родственниками?
– Умирать меня тоже не тянет.
– Не вижу здесь ничего забавного, Джон. Незачем отделываться шутками.
На минуту Джон бросил галстук и обернулся, взглянув на жену в упор.
– И не шучу, Белл. Сегодня мы попадем в столпотворение. Понятия не имею, как в таких условиях обеспечить безопасность хотя бы одному из нас.
– Там будут Алекс и Данфорд. Уверена, они нам помогут.
– Не сомневаюсь в этом, но за нашу безопасность не могу поручиться. Не понимаю, почему бы тебе просто не сказать родителям правду.
– Да, это уж точно произведет на них приятное впечатление, – иронически отозвалась Белл. – Представляешь, как они полюбят тебя, узнав, что ты подвергаешь меня опасности! – Заметив, что Джон нахмурился, Белл добавила: – Пусть и непреднамеренно.
Джон наконец бросил возню с галстуком и громогласно позвал:
– Уитли! – Обернувшись к Белл, он торопливо заявил: – Нашей жизнью я дорожу больше, чем мнением твоих родителей, советую тебе хорошенько запомнить это.
– Джон, я уверена, что с нами все будет в порядке, до тех пор, пока рядом останутся Алекс и Данфорд. Возможно, у нас даже появится шанс заманить в ловушку… о, входите, Уитли. У его милости возникли затруднения с галстуком. Боюсь, дурное расположение лишило ловкости его пальцы. Не могли бы вы помочь ему?
Белл ослепительно улыбнулась им: – Пойду узнаю, готов ли экипаж. – Сделай одолжение. Белл повернулась к двери. Джон хмыкнул. – Боже милостивый, Белл, с чего это ты так разоделась? Или вернее, разделась?
Белл улыбнулась. Она нарядилась в темно-синее бархатное платье, купленное несколько недель назад, когда она замышляла соблазнить Джона.
– Разве тебе не нравится? – притворно удивилась она, поворачиваясь спиной к Джону и пряча улыбку.
Этот поступок оказался ошибкой, ибо сзади платье имело глубокий вырез, обнажающий спину.
– Это неприлично, – заявил Джон.
– Напротив, – возразила Белл, не особенно удачно, изобразив благородное негодование. – Такие платья носит множество женщин. Некоторые даже предпочитают более легкие ткани, чтобы они были слегка прозрачными.
– Я не позволю чужим мужчинам глазеть на твою спину. Это мое последнее слово!
Белл решила, что в хозяйском тоне Джона есть нечто лестное.
– Ну, если ты настаиваешь… – она метнулась из комнаты к себе, где Мэри ждала хозяйку с другим отглаженным платьем. Белл так и знала, что ей придется переодеваться, но она достигла своей цели. Хотя бы на несколько минут она заставила Джона выбросить из головы мысли о Спенсере.
Переодевшись, она спустилась вниз и оказалась у парадной двери как раз вовремя, чтобы встретить Алекса, Эмму, Данфорда и Персефону. Они оживленно переговаривались между собой.
– Что вы здесь делаете? – удивилась Белл.
Оглянувшись и убедившись, что парадная дверь еще открыта, Эмма звучно объявила:
– Мы заехали за вами по пути на бал!
– Вот как?
– Да!
– Но зачем?
Эмма заметила, что дворецкий собирается закрыть дверь.
– Подождите немного, – прошипела она, обернулась к Белл и ответила: – Потому, что ты сама просила нас об этом!
– О, разумеется. Как глупо было забыть!
В холле появилась леди Уорт.
– По какому поводу такой шум?
– Понятия не имею, – пробормотала Персе – фона, метнув странный взгляд в сторону Эммы.
– Мы отвезем Белл и Джона на бал! – на предельной громкости объявила Эмма.
– Великолепно. Располагайтесь, только перестаньте кричать.
Алекс торопливо прикрыл дверь и заметил:
– Непременно заставлю ее показаться врачу. Это продолжается уже три дня.
Эмма отвела Белл в сторонку и прошептала:
– Я всего лишь хотела, чтобы наш… гм, противник знал, что сегодня вы поедете в нашем экипаже.
– Так я и поняла.
– Он ничего не предпримет, если мы отправимся на бал вместе.
– Он все равно может напугать лошадей или сделать еще что-нибудь, и тогда нас всех ждут неприятности.
– Все это так, но при этом может оказаться, что именно Джон не пострадает вовсе. Наш противник предпочтет подождать и сыграть наверняка.
– О чем это вы шепчетесь? – спросила Кэролайн. – И что стряслось с твоим слухом, Эмма? Мне показалось, ты стала говорить чересчур громко. Пройдите вот сюда, где светлее. Я хочу сама осмотреть твои уши.
Эмма сделала гримаску, но позволила увести себя в соседнюю комнату.
– Пожалуй, я тоже пойду, – заявила Персефона. – Весь вечер она ведет себя как-то странно.
– Спасибо, – произнесла Белл, едва ее мать отошла подальше.
– Не стоит благодарности, – ответил Алекс, махнув рукой. – Хотя нам пришлось чертовски много потрудиться, чтобы скрыть правду от Персефоны.
– Она весьма проницательна.
– Это я уже понял.
– Похоже, столичная жизнь пришлась ей настолько по вкусу, что она не собирается в Йоркшир.
Алекс пожал плечами, прежде чем перейти к более важным темам.
– А где твой муж?
– Злится наверху.
– Гром в раю? – с иронической усмешкой осведомился Данфорд.
– Незачем находить удовольствие в моих бедах.
– Ничьи беды на свете не доставят мне такой радости.
– Вы несносны, Данфорд. – Белл повернулась к Алексу. – Джон немного раздражен предетоящим выездом. Он считает, что это небезопасно.
– Он прав, но нельзя же навечно похоронить себя в этом – доме. Прием у Тамбли – самое безопаснее предприятие, какое мы можем себе позволить. Если Спенсер попытается напасть на вас, у нас будут сотни свидетелей, и обвинить его не составит труда.
– Так я и попыталась объяснить Джону, но он не стал слушать. Похоже, он беспокоится за меня.
Алекс улыбнулся.
– Мужьям положено беспокоиться о женах – этот урок я усвоил с непостижимой быстротой. Ну, когда же он спустится? Нам уже пора выезжать.
– Думаю, с минуты на минуту.