– Лучше заткнись, – посоветовал ему Маляров, – мы знаем, кто ты такой и чем занимаешься. Все знаем, Сизоненко. И у нас к тебе только один вопрос. Один вопрос, на который ты нам ответишь, и мы мирно исчезнем.
– Какой вопрос? – нахмурился Сизоненко. У него были редкие волосы, немного покатый череп, острый курносый нос, редкие, почти бесцветные брови. Встретив его на улице, трудно было даже предположить, что он подполковник спецслужбы.
– В пятницу утром вы были оперативным дежурным, – напомнил Маляров. – У нас есть точные сведения, что вы позвонили в УВД, отменив вызов оперативной группы на Большую Полянку и заявив, что туда выедет оперативная группа ФСБ. При этом вы представились как полковник Воробьев, оперативный дежурный ФСБ. Я хочу знать, почему вы это сделали?
Сизоненко взглянул на Малярова. На верхней губе появились капельки пота. Он облизнул тонкие губы. Теперь он уже не сомневался, что перед ним сотрудники милиции.
– Кто вы по званию? – вдруг спросил он.
– Будете жаловаться? – неприятно усмехнулся Маляров. – Давайте. Там все равно быстро узнают. Я подполковник милиции, начальник отдела уголовного розыска Маляров. Семен Маляров.
– Товарищ Маляров, пусть ваш сотрудник выйдет из машины, – предложил Сизоненко, – я хочу поговорить с вами без свидетелей.
– Егор, выйди из машины, – разрешил Маляров.
Егор молча вылез из салона, захлопнул дверь, отошел на несколько шагов.
– Вы в своем уме? – спросил Сизоненко без гнева. – Чем вы занимаетесь? Хотите остаться без погон? Вас разжалуют и выгонят из милиции.
– Может быть, – согласился Маляров, – но я должен узнать, кто приказал вам позвонить.
– Вы никогда этого не узнаете, – быстро сказал Сизоненко, – и вообще не нужно было устраивать этого идиотского спектакля. Неужели вы не понимаете, что я вам ничего не скажу.
– Скажешь, – почти ласково заявил Маляров. – В пятницу утром убили одного человека. До этого пропал бывший сотрудник Службы внешней разведки полковник Слепцов. А в субботу залезали в квартиру моего друга Тимура Караева. У меня два трупа, Сизоненко, и подозреваю, что они оба были из спецслужб. Если ты сейчас ничего мне не скажешь, я соберу через час пресс-конференцию и расскажу все, назвав твою фамилию. Меня после этого, конечно, выгонят из органов, может, даже пристрелят как собаку, но и тебе будет не сладко. Тебя тоже выгонят, Сизоненко. Такие проколы не прощаются.
– Какой прокол? – нервно спросил Сизоненко. – При чем тут я?
– Никто не станет разбираться. Раз прозвучала твоя фамилия, значит, тебя «засветили». Сам понимаешь, что тебя тоже выгонят. И возможно, что пристрелят.
– Не говорите глупостей.
– Глупости? – Маляров вдруг схватил Сизоненко за шиворот и ударил его лицом об руль. У Сизоненко потекла струйка крови из разбитого носа.
– У меня машину сожгли из-за твоих глупостей, – зло сказал Маляров, – я ведь не работал в налоговой полиции, как ты, и не могу купить себе такую дорогую машину. И в вашу организацию меня тоже не возьмут. Рылом не вышел.
Сизоненко достал носовой платок, вытирая лицо. Маляров немного успокоился.
– И еще я тебе скажу, друг мой сердечный, – добавил он. – Твой номер телефона был записан в аппарате убитого преступника. Ты уже сменил номер своего телефона, но легко можно доказать, что твой прежний номер был записан на твою фамилию.
И тут Сизоненко улыбнулся.
– Нет, – сказал он убежденно, – ничего не сможешь доказать. Там уже все почистили. Дурак ты, Маляров. И напрасно влез в это дело.
– Наверно, дурак, – согласился Маляров, – только учти, что отступать мне дальше некуда. Поэтому я даю тебе десять секунд. Меня уже все равно выгонят за нападение на подполковника Федеральной службы охраны. Хотя бы отведу душу напоследок. – Он достал пистолет, передернул затвор. – У тебя десять секунд, Сизоненко. Или ты мне говоришь, кто дал тебе указание позвонить в УВД по правительственному телефону, или я тебя застрелю.
Сизоненко взглянул на пистолет. Потом в бешеные, горевшие азартом глаза Малярова. И понял, что этот сумасшедший подполковник может сделать все, что угодно. Даже выстрелить.
– Убери оружие, – выдохнул он, – тебе конец, Маляров. После этого ты уже не сможешь вернуться к себе на работу. Тебе конец.
– Это мое дело. Кто дал тебе указание? И учти, что, если ты мне сейчас соврешь, я вернусь обратно и пристрелю тебя. Просто так, для удовольствия. А если не успею, то поручу это сделать своим ребятам. Быстрее говори, у тебя последний шанс.
– Какая глупость, – поморщился Сизоненко. – Ты авантюрист.
– А ты негодяй. Последняя секунда. Мне надоело ждать. – Он поднял оружие.
– Подожди, – поморщился Сизоненко, – все не так, как ты думаешь. Этот Слепцов тоже был не ангелом.
– Мы все не ангелы, – зло перебил его Маляров. – Кто тебе приказал позвонить. Фамилию, должность. Кто?
– Черт с тобой, – наконец решился Сизоненко, – я тебе скажу. Только учти, что ты все равно ничего не сможешь сделать. Мне позвонил сам Кучуашвили. Приказал перезвонить в УВД по линии правительственной связи и отменить вызов. Я должен был представиться как полковник Воробьев, оперативный дежурный по ФСБ, и предупредить, что туда выезжает группа сотрудников ФСБ. Вот и все.
– Кто такой Кучуашвили? – спросил Маляров. Он впервые слышал эту фамилию.
– Мало того, что ты дурак, ты еще и дилетант, – разозлился Сизоненко. – Давид Александрович Кучуашвили наш куратор. Заместитель директора ФСО.
Маляров молчал. Он вдруг понял, на какой уровень они вышли. И поэтому молчал. Он убрал оружие. Сизоненко торжествующе улыбнулся.
– Уже наделал в штаны от страха? Правильно. Будет еще хуже. Или вы на него тоже нападете таким макаром? Может, возьмете штурмом здание ФСО? Или попробуете его арестовать?
– Попробуем, – задумчиво сказал Маляров. – И учти, если ты соврал...
– Я не такой кретин, как ты, – крикнул Сизоненко. – Неужели ты думаешь, что я дал бы тебе эту фамилию просто так. Я нарочно сказал правду, чтобы ты все понял. Понял и успокоился. Если будешь сидеть смирно, я никому не стану рассказывать о нашей сегодняшней встрече. А полезешь на стенку, тебя раздавят. Сам понимаешь...
– А моя машина? – вдруг спросил Маляров.
– Что? – не понял Сизоненко.
– Какая у Кучуашвили зарплата? Может, я попрошу у него оплатить мне стоимость взорванной машины? Как ты думаешь, для него это будеть не очень накладно?
– Тебя пристрелят. – Сизоненко снова вытер нос. – Тебя убьют, и твой труп никогда не найдут.