– Марионеточный клуб «Ангелов Ада».
– Ни фига себе!
– Так и есть. Именно они и их собратья по мотоциклам несут ответственность за смерть почти ста двадцати человек, погибших в нашей провинции за последние пять лет. Одному Богу известно, сколько еще людей пропали без вести по их вине.
– Байкеры убивают друг друга?
– Да. Ведется беспощадная борьба за контроль над торговлей наркотиками.
– А почему бы просто не позволить им истребить друг друга? – спросил актер. – Считать их разборки некой формой психопатической саморегуляции?
– Да потому, что невинные люди, такие как Эмили-Энн Туссен, всего девяти лет от роду, оказываются под перекрестным огнем!
– Возможно, еще и эта другая девушка?
– Вполне может быть, Кит.
– Высчитаете, вам удастся доказать их причастность? – поинтересовался Криз.
– Я не знаю. Клод-Анри, пожалуйста, поведайте нам о вашем фильме.
Когда продюсер начал рассказывать, Криз взял бутылку шардоннэ и потянулся к моему пустому бокалу. Я отрицательно покачала головой, но он все равно вознамерился налить вино. Когда же я прикрыла рукой стакан, он рассмеялся, убрал ее и все же наполнил бокал.
Задохнувшись от возмущения, я высвободила руку и откинулась на спинку стула. Не выношу людей, которые навязывают выпивку другому человеку против его желания.
Голос моего племянника вернул меня к разговору за столом. Изабель привлекла всеобщее внимание к Киту.
– Да, я путешествовал с отцом. Он в нефтяном бизнесе. Мы отправились из Техаса на старое доброе озеро Уиннебейго. Папашина идея. Он хотел наладить меж лунами родственную связь. Мы собирались заехать сюда, чтобы закинуть тетиного кота, потом на восток и в глубь Вермонта, до Дерби-лайн. Папаша спланировал нашу поездку тщательнее, чем вторжение в Нормандию. Вот почему я так хорошо запомнил все названия. Как бы то ни было, мы разбили лагерь недалеко от города под названием Уэстмор и принялись ловить рыбу в Уиллоугби-ривер. Дело в том, что лосось живет в пресной воде, и когда он начинает весной идти на нерест, то его там просто тьма-тьмущая. Наверное, закоренелые рыбаки считают те места чем-то вроде заповедного рая. Потом мы рванули южнее, в сторону Манчестера, и ловили рыбу в Баттенкилле. Папа накупил гору всякого ненужного барахла, какое только мог найти в магазинах компании «Орвис», производящей рыболовное снаряжение. Типа на-хлыстовых удилищ и другой ерунды. Затем он покатил на своей тачке обратно в Техас, а я решил заскочить к тете на байкерскую пирушку. – Он поднял бокал за мое здоровье, и все последовали его примеру. – Есть во всем случившемся что-то сверхъестественное, – продолжил Кит. – Потому что папа около года назад купил мне мотоцикл.
Я ужаснулась, но не удивилась. Говард, нефтепромышленник из Западного Техаса, приходится моей сестре вторым мужем, и у него денег больше, чем здравого смысла. А еще он страдает врожденным дефектом завитка ушной раковины, вследствие чего попросту не способен к моногамным отношениям. Они с моей сестрой развелись, когда Киту было шесть. Взгляд Говарда на отцовство заключался в необходимости осыпать сына игрушками и деньгами. В три это были пони и игрушечные машинки с моторчиком. К восемнадцати на смену пришли парусные шлюпки и дорогущий «порше».
– Мотоцикл какой марки? – поинтересовалась Изабель.
– «Харлей-дэвидсон». Папаша здорово увлекается «харлеями». Мой именуется «глассическим королем дорог», а у него самого «электра глайд ультра-класса». Но настоящая папочки-на любовь – его старенький драндулет «наклхед». Такие модели выпускались между 1936 и 1947 годами.
– Что именно означают все эти термины? – спросила Изабель.
– Прозвища, которые дают мотоциклу в зависимости от внешнего вида двигателя. Например, движок «эволюция В2» впервые пустили в производство в начале восьмидесятых. Изначально его прозвали «болваном», но этот ярлык так и не прижился. Почти все называют его «эво». Большая часть современных мотоциклов, произведенных с 1966 по 1984 год, известны как «шавлхед», что буквально означает «лопатоголовый». Назвали движок так из-за формы крышки механизма привода клапанов. С 1948 по 1965 год был двигатель «пэнхед» – «сковоро-доголовый», пришедший на смену «флэтхед» – «плоскоголовым», которые появились в продаже в 1929 году. Так что очень просто определить год выпуска по дизайну двигателя.
Интерес Кита к байкерам не шел ни в какое сравнение с его страстью к мотоциклам.
– Известно ли вам, что родоначальником современных «харлеев» был «серый тихий друг» – первый мотоцикл, выпущенный в Милуоки в конце века. «Серый тихий друг» являлся обладателем одноцилиндрового двигателя объемом в двадцать пять кубических дюймов мощностью в три лошадиные силы. Никаких тебе гидравлических кулачков, электрических стартеров, двойной вэшки, то есть V-образного двигателя. – Кит покачал головой, словно ему самому с трудом верилось в это. – У современного двигателя «твин кэм» объем цилиндров составляет свыше восьмидесяти восьми кубических дюймов. Даже старина «ФЛХ-71» при семидесяти четырех кубических дюймах мог похвастаться степенью сжатия 8,5. А в наши дни она возросла до девяти. Да, мы прошли долгий путь, но каждый «боров», с ревом мчащийся по нынешним дорогам, может проследить свою родословную вплоть до старины «серого тихого друга».
– Разве нет других производителей мотоциклов? – спросил актер.
– Так точно, сэр, – согласился Кит, всем видом выражая демонстративное презрение. – Есть еще «Ямаха», «Судзуки», «кавасаки» и «Хонда». Но они всего лишь транспортные средства. Правда, британцы выпускали хорошие байки, например «Нортон», «триумф», «БСА», но все они постепенно вышли из бизнеса. Немецкие «БМВ» – весьма впечатляющие агрегаты, но, на мой взгляд, с «харлеем» ничто не сравнится.
– Они дорогие? – осведомился Клод-Анри. Кит пожал плечами:
– Компания «Харлей-Дэвидсон» производит только высококлассные машины. Этот байк не относится к дешевым средствам передвижения.
Я внимательно слушала объяснения племянника. Он оказался не меньшим знатоком и почитателем мотоциклов, чем Мари-Клер – старинной мебели. Пожалуй, его приезд пришелся как нельзя кстати. Вдруг он поможет мне понять этот странный мир, в котором я очутилась.
Часы показывали почти полночь, когда мы, наконец, распрощались с хозяйкой и направились к лифту. Я засыпала на ходу, но Кит все еще находился под впечатлением от вечера и без умолку болтал о моторах, разбирал по косточкам гостей и их разговоры. Возможно, все дело было в вине, а может быть, в молодости. Я даже позавидовала его кипучей юношеской энергии.
Дождь закончился, но с реки дул сильный ветер, который беспощадно терзал ветки деревьев и кустов и вихрем взвивал лежащие на земле мокрые листья. Кит предложил подогнать машину к подъезду, и я, поколебавшись на мгновение – в том ли он состоянии, чтобы садиться за руль? – все же отдала ключи и стала ждать внутри.