– Я понимаю.
Мы помолчали.
На этот раз им действительно могла понадобиться моя помощь. Кто знал, какие опасности таил в себе стоящий поблизости особняк? Андэр – маньяк. Хуже того, маньяк-стратег, а недооценивать эту специализацию я бы теперь не рискнула. И пусть нас было много, по крайней мере, не меньше чем врагов, мне отчаянно хотелось, чтобы из дверей мы вышли в том же составе, что и вошли.
– Одна минута.
Небо клубилось над головой рваными клочьями, в воздухе висела душная давящая тревога. Мне почему-то подумалось, что я не могу представить сегодняшний вечер – каким он будет? Воображение не сработало. Сбоку завозились, переворачиваясь на корточки, принимая удобную позицию для быстрого старта. Как только экранирующая сеть погаснет, начнется самое пекло.
– Тридцать секунд, приготовить оружие… Я и Рен первые, Дэйн и Хантер следом, остальные прикрывают. Как все в доме – расходимся; Баал, Стивен, следите за Бернардой. Все, пошли!
Все было слишком.
Слишком много мелькало по сторонам незнакомых комнат, слишком часто меня дергали за воротник, чтобы убрать с траектории полета чьих-то пуль, слишком близко к уху раздавались автоматные очереди, слишком сильно хотелось бежать прочь и орать во все горло от страха, а после забиться под камень и долго там сидеть. Зажать ладонями уши и изо всех сил зажмуриться – это все, чего я хотела, но на деле постоянно утыкалась лицом в стены, прижатая лапой Баала, приседала, снова задыхалась от бега, морщилась и вздрагивала, когда над ухом вновь раздавались выстрелы, и постоянно боялась, что кто-то из наших погибнет. Чьи-то крики, стоны, снова очередь, еще один поворот… еще одна комната… еще одно упавшее тело с винтовкой в руках. А в других комнатах? Не свои ли вместо чужих лежат на полу? Господи, помоги мне пережить это…
Когда начало казаться, что все это никогда не закончится, когда я почти перестала соображать, где верх, а где низ, и что вообще творится вокруг, вдруг наступила тишина.
Рядом шумно дышал Лагерфельд, из его руки сочилась кровь, он сидел у стены обшарпанной столовой, в которой на столе вместо тарелок, стояли какие-то колбы, и резкими движениями стягивал рану. В соседних комнатах и коридоре слышались шаги, ступающие по осколкам разбитого стекла, обрывочные фразы.
– Ты нормально? – рядом со Стивеном на корточки опустился Баал.
– Я – да, проверь Бернарду.
– Я в порядке, – отозвалась я хрипло, наполовину оглохшая не то от автоматных очередей, не то от внезапно навалившейся тишины.
В коридоре показался Канн, за ним Дэйн со ссадиной на лбу, следом Хантер. Через минуту подтянулись и остальные.
– Кто-то еще ранен, кроме Стива?
Все покачали головой: серьезных ранений не обнаружилось ни у кого; я медленно опустилась на ватных ногах на пол вдоль стены. В глазах стоящих вокруг мужчин плескалась сосредоточенность и адреналин. Пахло гарью.
– Кто-нибудь видел Андэра? – вопросительно гаркнул Канн, оглядывая отряд. – Кто-нибудь положил его?
– Нет.
– Нет.
– Нет.
Качались головы.
– Черт… Он еще жив. Мак, срочно найди местоположение этого урода.
Лагерфельд закончил накладывать жгут и стянул его концы; Чейзер закрыл глаза.
– Центральная часть дома, подпол… или бункер, не знаю. Сигнал идет из-под бетона.
– Пошли выкуривать. Выдвигаемся! Быстро!
Следуя за Маком и Дэллом, инспектирующим стены, пол и потолок на предмет мин, отряд, прикрывая друг друга, продвигался куда-то вглубь особняка. Халк хромал, я старалась не смотреть по сторонам. Вид осколков, крови и тел на полу заставлял желудок сжиматься в спазмах. Стены выщерблены пулями, пол усыпан крошкой и выстреляными гильзами. Спустившись на первый этаж, мы вошли в широкую, полностью пустую комнату с единственной дверью и окном. Мебели не было: уныло серели вокруг стены, посреди облезлого пола виднелся задраенный люк, ведущий вниз, а на его крышке лежал сложенный вдвое лист бумаги.
В моей душе вдруг всколыхнулась тревога – плохое отвратительное предчувствие. Что это за черные столбики по всем углам? Для чего? И зачем бы кто-то оставлял на крышке люка записку?
– Ловушка!!! – вдруг заорал Канн страшным голосом. – Всем на выход! НА ВЫХОД!!!
Но никто не успел даже развернуться. Одновременно с выкриком, случилось сразу две вещи: единственный выход и окно, как двери безумного метро, схлопнулись бетонными створками, полностью отрезав пути к отступлению, и столбики по углам ярко засветились, после чего по периметру комнаты, включая стены и потолок, тут же образовалась знакомая озоновая сеть. Дэйну, стоявшему слишком близко к стене, моментально срезало кончик косы и обожгло спину.
– Черт!.. – болезненно дернулся и отскочил тот.
– Всем отойти, отодвинуться от сети, ни в коем случае не касаться! – теперь лицо Канна напоминало гримасу обезумевшего генерала, старающегося сориентироваться, как избежать наступления окружившего со всех сторон врага.
Погрузившееся на секунду в темноту помещение залил неприятный синий свет и запах электричества.
Мне вдруг стало трудно дышать. Это не просто ловушка, это очень плохая ловушка…
Окно и дверь заблокированы, сеть даже не даст к ним приблизиться, чтобы попробовать взломать, а так же она не даст мне прыгнуть, телепортировать себя и отряд.
От осознания невозможности прыжка, мое сердце забилось глухо и болезненно, внутренности слиплись от нахлынувшего ужаса. Нам не выбраться, не выбраться.
Бумагу с крышки люка поднял Мак, прищурился, чтобы разобрать текст:
«Эту сеть ваш хакер не успеет отключить. Добро пожаловать в мой дом. И прощайте. Ваш Андариэль. P.S. У вас минута, прежде чем заложенная в стенах взрывчатка рванет. Попрощайтесь друг с другом».
Словно в подтверждение его слов, вспыхнувший на стене электронный циферблат начал обратный отсчет.
Еще никогда лицо Чейзера не было таким бледным. И никогда до этого не молчал Канн.
60 секунд.
Последняя минута наших жизней, и никто ничего не сможет придумать. Экран не даст заложить взрывчатку к двери и не пропустит к ней ударную волну. А если пропустит, мы погибнем от нее же или от той, что заложена в стенах и рванет следом. Выхода нет, не двинуться и не трепыхнуться. Длинные тени протянулись по полу в четырех направлениях, яркие цифры счетчика слепили глаза.
По моей спине, несмотря на духоту, прошел холод.
54 секунды.
Они все молчали, по грязным лицам тек пот, лихорадочный блеск глаз выдавал напряженную работу ума, но идей не было, не могло быть.
48 секунд.
С отчаянным ревом долбанул по гудящей сети прикладом автомата Эльконто. Приклад срезало молниеносно и бритвенно чисто. Загудело сильнее, по комнате разлился запах плавленого метала. Дэйн откинул нагревшееся оружие в сторону.