— Как приятно узнать, что твое изнасилование считалось хорошим поводом, — съязвил Блейк.
— Если вы будете осторожны, — добавила Каролина, — то легко разминетесь с ними. Вам будет не очень просто пробраться в южное крыло, но если вы возьмете меня с собой…
— Мы тебя не берем, — оборвал ее Блейк.
— Но…
— Я сказал: мы тебя не берем.
— Я уверена, что когда вы хорошенько поразмыс…
— Ты не пойдешь! — взревел он так, что даже Джеймс удивился.
— Хорошо, — обиженно ответила Каролина. Она не сомневалась, что Блейк не прав, но было неразумно и бессмысленно спорить с ним дальше.
— Не забывай, у тебя больная лодыжка, — осторожно напомнил Джеймс. — Ты не сможешь идти с обычной скоростью.
Каролина подозревала, что Джеймс полностью согласен с Блейком и просто пытается утешить ее. Особенно после того, как она сказала им, что ее лодыжка больше не болит.
Тем не менее она была благодарна ему за эту попытку.
— Экономка туга на ухо и рано ложится спать, — сообщила Каролина. — На ее счет можете не беспокоиться.
— Отлично, — произнес Блейк. — А остальные?
— Есть две горничные, но они живут в деревне и уходят ночевать домой. Они покинут Пруитт-Холл задолго детого, как Оливер отправится играть в карты. Конюх спит в конюшне, и вы не потревожите его, если подойдете к дому с противоположной стороны.
— А дворецкий? — напомнил Блейк.
— С Фарнсуортом будет сложнее всего. У него отличный слух, и он рабски предан Оливеру. Его комната на втором этаже.
— В таком случае я не вижу особых проблем, — сказав Джеймс.
— Да, но… — Слова застряли в горле у Каролины, потому что мужчины уже не слушали ее. Они разговаривали между собой и не обращали на нее никакого внимания, словно она была частью мебели. Затем, даже не попрощавшись, пошли к Блейку в кабинет, оставив ее сидеть на полу посреди книг. — Несмотря на всю грубость…
— Что, Каролина?
Она с надеждой подняла голову. В двери появилась голова Блейка. Может, он все-таки решил, что ей стоит пойти с ними в Пруитт-Холл?
— Знаешь, я забыл тебя спросить о той странной тетради, которую ты носишь с собой.
— Какой тетради?
— Той, где странные слова. Это имеет какое-нибудь отношение к Пруиттам?
— О нет. Собственно, я сказала правду, когда ты в первый раз спросил меня о ней. Это мой маленький личный словарь. Я люблю выдумывать новые слова. Единственная беда — я часто забываю, что они означают, после того как запишу их.
— Попробуй сочинять с ними предложения. Это лучший способ запомнить значения слов. — Он повернулся и исчез.
И Каролина должна была согласиться, что мысль неплохая, хотя и оставила в ней жгучее желание использовать слова «несносный», «высокомерный» и «оскорбительный» в одном предложении.
* * *
Шесть часов спустя Каролина находилась в крайне скверном настроении. Блейк и Джеймс провели все это время в кабинете Блейка, разрабатывая план проникновения в Пруитт-Холл.
Без нее.
И теперь они ускакали под покровом безлунной ночи.
Даже звезды, как по уговору, спрятались за облаками.
Ох уж эти мужчины! Они считают себя непобедимыми.
Но Каролина отлично знала, что погибнуть может любой.
И самое ужасное заключалось в том, что они вели себя так, словно отправились развлекаться. Они оживленно обсуждали план, без конца спорили о том, как лучше подобраться к дому и как проникнуть в него. И, словно дразня Каролину, даже не закрыли дверь в кабинет. Каролина из библиотеки слышала каждое слово.
Сейчас они, видимо, уже подъезжали к Пруитт-Холлу, готовясь пробраться в секретную комнату южного крыла…
Без нее.
— Глупые, глупые мужчины, — твердила она и терла лодыжку. — Совершенно не болит. Конечно, я могла бы отправиться с ними. Я бы не стала им обузой.
Одетые в черное с ног до головы, они оба выглядели изумительно красивыми. Рядом с ними Каролина почувствовала себя просто замарашкой, даже одетая в дорогое платье, которое ей купил Блейк.
Каролина сидела в библиотеке за столом, заваленным книгами. Она собиралась составить список авторов по алфавиту и уже заканчивала работу, проявляя слишком много рвения.
Платон перед Сократом. Перед ними Кромвель. Позади Фоке… Рейвенскрофт и Сидуэлл перед Трент…
Каролина поставила Макиавелли за Милтоном. Это не правильно. Им не следовало ехать без нее. Она нарисовала для них план Пруитт-Холла, но ничто не заменит человека, который там жил. Без нее их подстерегает опасность попасть не в ту комнату, разбудить слуг или даже.., она задохнулась от страха.., даже погибнуть.
Мысль об опасности потерять недавно обретенных друзей сжала ей сердце. Нет, она не хочет сидеть сложа руки и ждать, пока они попадут в беду.
Маркиз сам сказал, что она им очень помогла в расследовании. А что касается Блейка.., да, он никогда не согласится, чтобы она помогала военному министерству, но даже он сказал, что она сослужила им хорошую службу, рассказав о Пруитт-Холле и его обитателях.
Она знала, что для них будет безопаснее, если она окажется рядом Конечно, они ведь даже не знают о…
Каролина в ужасе зажала рот рукой. Как она могла забыть о вечернем чае Фарнсуорта? Каждый вечер ровно в десять дворецкий отправлялся пить чай. Это был ритуал, по которому можно сверять часы. Нелепая привычка, которой Фарнсуорт очень дорожил. Горячий чай с молоком и сахаром, хлеб с маслом и клубничный джем — дворецкий настаивал на этом ежевечернем обряде, и горе тому, кто помешает ему. Каролина однажды забрала чайник и на целую неделю лишилась одеял. А был декабрь.
Каролина бросила взгляд на часы. Четверть десятого.
Блейк и Джеймс уехали пятнадцать минут назад. Значит, они доберутся до Пруитт-Холла в…
Боже, они приедут, как раз когда Фарнсуорт начнет готовить свой чай! Дворецкий, конечно, в годах, но еще не стар и ловко управляется с ружьем. А путь из комнаты дворецкого в кухню пролегает через гостиную южного крыла.
Каролина решительно встала. Она нужна им. Она нужна Блейку. Она не сможет дальше жить, если не предупредит их об опасности.
Забыв о больной лодыжке, она бросилась к конюшне.
* * *
Каролина неслась как ветер. Сказать по правде, ока не была хорошей наездницей, потому что не имела возможности часто ездить верхом, но она вполне сносно держалась в седле и правила лошадью.
И разумеется, у нее никогда не было такого серьезного повода скакать во весь опор.
К тому моменту, когда она появилась у особняка Оливера, карманные часы, которые она прихватила со стола Блейка, показывали ровно десять. Каролина привязала кобылу, которую также позаимствовала у Блейка, к дереву и крадучись направилась к дому, держась в тени высокой изгороди, тянувшейся вдоль всей дорожки к крыльцу. Поравнявшись с домом, она опустилась на четвереньки. Все в доме спали, кроме Фарнсуорта, сидевшего в кухне, но лучше, если ее силуэт не будет виден из окон.