Мюллер отошел от могилы и приблизился к Дугласу и японцу. Теперь, когда Молчун исчез в земле, вернулась будничность.
– Что вас привело сюда? – спросил он. – Вы должны были плыть к Булуну. Ничего не случилось?
Костик услышал этот вопрос и подошел ближе. Для него Молчун тоже перестал существовать, а Вероника возникла, будто стояла рядом.
– Произошло многое, – сказал Дуглас. И, повернувшись к маркизу, добавил: – Правда, произошло многое?
– Буксир потерпел крушение, – сказал слуга. – Он налетел на камни.
– Кто-нибудь пострадал?
– Мы не знаем, – сказал слуга. – Это случилось у дальнего берега, а мы были вдвоем на барже, ее оторвало и вынесло к этому берегу.
Дуглас покорно кивал, подтверждая рассказ японца.
– Мы кричали, звали на помощь – нас не услышали, – сказал бывший слуга. – Тогда мы пошли искать вас, мы опасались оставаться одни в лесу.
– И как же вы нас нашли? – спросил недоверчиво Мюллер.
– Нас провел к вам кореец, золотоискатель. Мы встретили его у берега.
– Надеюсь, что мы не найдем еще один труп? – спросил Мюллер.
– Нет, не найдете. Он убежал. – Слуга закрыл глаза.
– Из всех путей, – сказал профессор Мюллер, – вы выбрали самый странный. Идти в глубь тайги, тогда как любой нормальный человек остался бы на берегу и ждал бы, когда проплывет какое-нибудь судно.
– Мой друг, – сказал Дуглас, кивая на маркиза, которого перестал называть слугой, – очень интересовался упавшим метеоритом. У нас оказалось свободное время, мы решили присоединиться к вам. Любознательность – вполне понятное чувство.
– А что с Вероникой? – спросил Костик. Он не спрашивал о том раньше, зная наверное, что Дуглас отговорится неведением. Но не задать вопроса не смог.
– Мы не знаем, – вздохнул Дуглас. – Был туман. Но буксир сел на камни в мелком месте.
– Чепуха, чепуха! – сказал Андрюша, подкидывая в костер полешки, еще вчера нарубленные Молчуном. – Я не верю этим господам. Когда произошло крушение?
– Два дня назад, – ответил Дуглас, подумав.
– Так я и думал, – отмахнулся от него Андрюша. – За это время буксир ушел верст на двести.
– Вы можете нам не верить… – сказал Дуглас. – Но должен признаться, что мы ужасно замерзли.
Костиком овладело беспокойство за Веронику. Утешала надежда, что бандиты попросту удрали с ночной стоянки. И все же успокоить себя не удавалось. Будь на месте Костика другой человек, более настойчивый и решительный, он бы поспешил к реке на поиски дамы сердца. Но Колоколов боялся отцовского гнева, боялся рассердить Мюллера. Мысленно он давно ушел с этого болота, мысленно он был уже у реки и благодарная Вероника уже бросилась в его объятия. Но он знал, что это ложь. Что он не летит, а стоит посреди болота.
– Чай? – Мюллер пожевал губами. – Ну что ж, можно выпить чаю.
Он ранее других пережил щок убийства и вернулся во власть эйфории, охватившей его после встречи с инопланетянином. Но возвращение в корабль осложнялось тем, что к экспедиции присоединились чужие люди, причем при драматических обстоятельствах. Как быть с ними? Возможно ли скрыть астронавта от их недоброго взгляда? Астронавт открыт Мюллером, астронавт до определенной степени собственность Мюллера. Заголовки английских газет, возвещающие о том, что мистером Робертсо-ном отыскан в сибирской тайге пришелец со звезд, разумеется, не упомянут какого-то русского профессора. Европа восславит Робертсона…
Андрюша, ощущавший постоянную, хоть и слабо уловимую связь с астронавтом и даже знавший его имя – Рон, хотя тот имени своего и не сообщал, находился в подавленном состоянии, которое передалось ему от астронавта. Тот знал о смерти Молчуна, видел, как это произошло, и впал в ужас от нравов планеты, на которой потерпел крушение. Благородная миссия его – принести людям этой планеты счастье и мир – получила неожиданный тягостный удар. Астронавт был растерян. Андрюша был подавлен его растерянностью.
– Чай так чай, – сказал профессор. Он уселся на сваленный ствол и подумал: «Как глупо, что мы вырыли эту могилу так близко. Ее все время видно».
Согласие чаевничать подразумевало перемирие.
Маркиз Минамото достал из вещевого мешка чайник, жестяную банку с чаем и принялся колдовать над костром, стараясь быть незаметным, но его быстрый черный взгляд порой вылетал стрелой и колол прочих. И эти уколы чувствовались физически.
Некоторое время на поляне царило молчание. Его нарушил Дуглас. Он огляделся, будто надеясь увидеть искомое рядом, не нашел ничего, кроме горелых стволов и топи, и спросил:
– А каковы ваши успехи, профессор?
– Что вы имеете в виду? – Профессор ждал этого вопроса.
– Нашли ли вы ваш метеорит? Судя по всему, он упал именно здесь.
– Как вам сказать? – Профессор обернулся к Андрюше, будто просил поддержки, и Андрюша понял, что профессор сейчас попытается неумело солгать.
– Скажите правду, профессор. – Дуглас улыбнулся, показав все свои тридцать два белых зуба.
– Метеорит найден, – сказал Андрюша раньше, чем профессор принял решение. – Он в ста саженях отсюда.
И Андрюша увидел, как замерли руки слуги. «Интересно, – подумал Андрюша, – почему Дуглас назвал его маркизом? Я никогда не слышал, что у китайцев есть маркизы. А если есть, зачем им наниматься в услужение к английским журналистам?»
– Тогда покажите мне, где он, – сказал Дуглас. – Пока чай будет готов, я смогу удовлетворить свое любопытство.
– Туда сейчас нельзя, – сказал профессор.
– Там таится тигр? – усмехнулся Дуглас.
– Нет, нельзя, нельзя!
– Дорогой коллега, – сказал Дуглас, – вы, как я понимаю, опасаетесь конкуренции. Уверяю вас, я вам не конкурент. К тому времени, как мои телеграммы достигнут Лондона, вы уже сообщите о находке в Петербург. Я же, со своей стороны, клянусь вам, что первым возвещу миру ваше имя – имя открывателя метеорита.
– Нет, дело не в том, – сказал профессор. – Проблема иная, но я не вправе открыть вам секрет.
Слуга насыпал чаю в закипевший чайник, снял его с огня, поставил на угли, чтобы доходил. Он спросил тихо, очень вежливо:
– Простите, пожалуйста, а это метеорит?
– Что же это еще может быть? – сказал профессор, чувствуя, как у него холодеет в груди.
– Погоди, погоди, – сказал Костик. – А с чего ты решил, что это не метеорит?
– У меня есть сведения, что это не метеорит.