— Марья Семеновна, — подсказала та.
— Так вот, чтобы деньги, которые вы взяли у Марьи Семеновны, оказались у нее. Как вы это сделаете — положите перед дверью и позвоните или отправите по почте — ваше дело. Это первое. Второе — если я еще хоть раз услышу, что в этом микрорайоне какие-то подростки вырывают у теток сумки или шарят по карманам, знайте, что искать начнут с вас. А теперь идите отсюда к чертовой матери!
С этими словами Мамочка вынул из кармана выкидной нож, разрезал веревки у наших пленников и отошел в сторону.
Сначала я испугалась — а вдруг, подумала я, они сейчас кинутся на Мамочку и отдубасят его как следует, заодно и нам достанется. Но вся четверка воров была так перепугана, что, шмыгая носами и стараясь не смотреть в нашу сторону, прямо в носках, подхватив свои коньки из угла, они прошли по коридору, поднялись наверх и мгновенно исчезли.
— Что ж теперь делать-то? — упавшим голосом сказала Янатаха и села на скамейку.
Я ничего не. могла ответить ей, потому что слезы ручьем лились из моих глаз. Меня охватило отчаяние.
Ох и ругал я себя на чем свет стоит, когда после провала нашей операции мы брели в Иркину квартиру. Надо же было вляпаться в такое дело! И откуда у меня такой характер? Спасибо родителям, постарались! Вместо того, чтобы сейчас спокойно готовиться к соревнованиям в Лозанне, бегаю по подвалам, устраиваю какие-то дурацкие ловушки, пытаюсь помочь людям, о существовании которых узнал всего-то несколько дней назад. Вечно со мной такая история. Но поделать ничего не могу. Ну как вот им отказать? Идут, глаза красные, того и гляди опять все вместе разревутся. Хорошо бы все-таки подключить милицию. Может быть, взять грех на душу да позвонить? Но ведь потом, если что пойдет не так, — век себя винить будешь, да и Игорьку, конечно, не поздоровится.
Вообще, почитав пару десятков детективных книг, можно себе четко уяснить, что преступники, похитившие ребенка, никогда не отдают его. Все из них прекрасно понимают, что в живых основного свидетеля оставлять нельзя. Но, с другой стороны, все говорило о том, что Игорька украли не взрослые опытные преступники, а какие-то пацаны, вроде тех, которых мы прижали в подвале. Правда, я не исключал того варианта, что эти "Смоктуновские" просто гениально сыграли перед нами. Шанс такой, конечно, был, но ничтожный.
Все-таки ведь это обыкновенные ребята, а не народные артисты России.
В Иркиной квартире было сумрачно и как-то тоскливо. Чтобы хоть чем-то подбодрить девчонок, я согнал их на кухню, поставил чайник на газ, попросил Янатаху на скорую руку заделать гренок и рассадил их за стол. Самое главное сейчас — поднять дух нашей команды. Потому что без этого мы раскиснем, как мокрые салфетки, и проку от нас не будет совсем никакого.
— Не вешайте нос! — потрепал я Иру за плечо. — Если справились с этими роллерами, то найдете и тех, кто вам действительно нужен, а я вам помогу, чем смогу. Думаю, что в нашем расследовании есть какая-то точка, от которой мы пошли не в ту сторону. Нужно вернуться на этот перекресток и двинуться по новому пути. Так что давайте разбирать ситуацию с самого начала. Итак, ты пошла искать Игорька, и в это время к тебе подрулил этот роллер.
— Да, — мотнула головой Ира, — ну и что с того?
— А то! Вначале мы шли по накатанной дороге, у нас появлялись какие-то мысли, ассоциации, и мы им немедленно следовали. Давайте теперь попробуем посмотреть на эту ситуацию по-другому, так, как в логике называется "от противного".
— От кого? — не поняла Ямаха. — Какого противного?
— Это всего лишь понятие, — засмеялся я. — "От противного" — значит, с другой стороны. Давайте подумаем — почему мы решили, что к Ире подкатил именно роллер?
— Ну потому что он был на роликовых коньках, естественно, — пожала плечами Ира.
— Но ведь не все те, кто надевает роликовые коньки, могут считаться роллерами настолько, что тусуются в Лужниках или очень здорово катаются.
— Ну катался он так — ничего себе. Исчез в мгновение ока — как директор лопнувшего банка.
— Думаю, в этом-то все и дело. Ролики он надел не оттого, что он без них жить не может, а потому, что ему важно было быстро передвигаться по улице. Представь на секунду, что ты бы не огорошенно молчала, а вдруг вцепилась в него и начала орать благим матом, что он украл твоего брата. Тут на своих двух не убежать. А ролики — другое дело. А если допустить, что тот пацан роллером не был, то мы совершенно напрасно ищем его в роллерских кругах, что и показала наша сегодняшняя операция.
— Ну, а что же делать тогда? — стараясь сдержать слезы, пролепетала Ирка.
— Думать! Думать, думать сто тысяч раз! И смотреть на одну и ту же проблему под разными углами. У меня есть конкретная идея. Вы давайте хрустите гренками, а я пока вам ее изложу.
Есть мне хотелось дико, да и в горле от всех событий этого дня изрядно пересохло. Все-таки, если честно, я себя вовсе не отношу к качкам и суперменам, и в начале нашего сегодняшнего сражения с бандой роллеров у меня были большие сомнения, что мы их сможем одолеть. Хорошо, что мы сделали упор не на силу, а на хитрость, иначе бы этих четырех пацанов мне в одиночку было бы не скрутить. Но сейчас думать о разбитых костяшках кулака, которым я саданул Лене Запорожцу, и о том, что в горле колет из-за беготни босиком по холодному бетонному полу, — обо всем этом думать было некогда. Тем более что у меня появилась одна идея, которую я посчитал плодотворной.
— Посмотрим на проблему глазами преступника, — предложил я. — Что интересует его в первую очередь? Сам факт кражи, который щекочет нервы? Нет, это слишком опасно. Досадить Ире лично или ее родителям? Тоже маловероятно, потому что есть масса других менее опасных способов. Значит, все, что им нужно, — это деньги. Откуда могли взяться эти деньги?
— Не знаю, — вздохнула Ира, — я тут все в квартире перерыла. И в гараже тоже. Не знаю я, где эти проклятые деньги. Может быть, папа их с собой в Испанию взял?
— И все-таки — откуда они могли появиться? Ведь твой отец не занимается контрабандой, перевозкой наркотиков и прочими делами?
— Ну нет, конечно, — отхлебнула наконец-то Ирка чай, и я внутренне порадовался этому обстоятельству, потому что это свидетельствовало о том, что Ира начала успокаиваться. — Наверняка он эти деньги получил или за книжку какую-нибудь, или лекцию, может быть, там ухитрился читать. Но почему он нам с мамой ничего не сказал? Да и вообще про эти деньги не упоминал. Да я ж отца знаю, он по крайней мере хоть подарки бы какие-нибудь оттуда привез. Ведь подарки — это не деньги, их же спокойно можно через границу везти. Но ничего такого, что бы говорило о том, что ему десять тысяч кто-то отвалил, не было.
— Значит, нужно искать по-другому. Вы хотели обнаружить сами деньги — купюры или чек. Давайте попробуем поискать упоминание о них, хотя бы какие-то намеки. Может быть, тогда мы сможем напасть на конкретный след.