Скажи старику, чтобы он ушел.
Нет, лучше пусть останется.
Как можно поверить в то, что он говорит?
Можно или нельзя… но мне уже совершенно не хочется ехать в Хейвен.
Скажи, пусть он уходит.
Нет, пусть останется.
Я могу исчезнуть, как Давид Браун.
Пусть останется.
Или со мной произойдет несчастный случай, как с Руфью Мак-Косленд.
Прочь.
— Я верю вам, мистер Хиллмен, — наконец сказал он.
Они дошли до стоянки перед зданием полицейского участка.
— Я заеду за вами завтра утром.
Глаза Ива расширились:
— Но вы даже не спросили меня, что я собираюсь делать.
— Это неважно. Я в любом случае буду с вами. А собираетесь вы, как я понял, в лес. Вы хотите посмотреть, что же скрывается там, под землей.
Ив посмотрел на него долгим взглядом и покачал головой:
— Когда со мной есть кто-нибудь еще, я чувствую себя лучше, особенно если этот кто-нибудь — сам Страшила Дуган. Но помните: они там, в Хейвене, вовсе не глупы. Они ожидают, что вы приедете на ее похороны. Если они не дождутся вас там, они начнут выяснять почему.
Двое мужчин стояли и смотрели друг на друга; на горизонте садилось солнце, а на земле лежали длинные тени.
Обоим было страшно. Иву было страшно возвращаться, а Дугану после всего услышанного…
— Ладно, — сказал внезапно Ив. — Слушайте внимательно, Страшила Дуган. Позвоните тем, с кем собирались завтра ехать на похороны и найдите любую причину, по которой не поедете. Звоните вечером как можно большему количеству людей и всем рассказывайте, что ужасно больны.
— Но почему я должен… — И Дуган побагровел: он понял. Они могут прочесть мысли его подчиненных и узнать причину его отсутствия.
— Послушайте моего совета, — продолжал Ив. — Ради спасения души Руфи… воспользуйтесь им. И еще: завтра с вами могут начать происходить разные странные вещи.
— Они происходят уже сегодня, — вставил Дуган. — Ладно, я все понял. Дайте мне ваш адрес здесь, в Дерри, и утром я заеду за вами на своей личной машине. Мы полетим в Хейвен, как космический корабль к звездам.
— Машина — это моя проблема, — сказал Ив. — Этой пользоваться нельзя: ее знают в Хейвене. Я возьму в аренду другую. А вы должны появиться у меня не позже восьми. Нам придется довольно далеко объезжать.
— Зачем?
— Нам не стоит появляться со стороны Альбиона.
— А почему машину нужно арендовать?
— Приятель, вы задаете слишком много вопросов! — И Ив так комично закатил глаза, что Дуган рассмеялся.
— Это моя работа, — сказал Страшила, отсмеявшись. — И потом, ведь никто в Хейвене не знает, как выглядит моя личная машина.
— И все же сделаем так, как я сказал. Некоторая осторожность не помешает.
— Ладно, — кивнул Батч. — Я согласен. В восемь часов. Ваша машина, ваш план. Кажется, я таки схожу с ума.
— Если завтра мы доживем до этого времени суток, тогда и поговорим о сумасшествии, — с горечью пошутил Хиллмен.
Отъехав от полицейского участка, Ив сперва побывал в больнице, но задержался там недолго, отправившись оттуда в контору по найму машин. На автозаправке он попутно выяснил все интересовавшие его вопросы по поводу дороги, по которой они завтра поедут.
Медсестра у постели Хилли читала записку.
Хилли!
Мы с тобой можем никогда больше не увидеться, и я хочу сказать тебе, что если ты поднимешься с постели и в этом будет доля моей помощи, я стану самым счастливым дедушкой в мире. Я верю, что Давид все еще жив, и знаю, что ты не виновен в его исчезновении. Я люблю тебя, малыш, и надеюсь, что мы вскоре увидимся вновь.
Дедушка.
Но он никогда больше не увидит Хилли Брауна.
Начиная с девяти часов утра в город начали стягиваться те, кто знал и любил Руфь Мак-Косленд. На центральной улице с трудом можно было найти место для парковки. Машины заняли и прилегающие к ней улочки и переулки.
Стоял ясный и светлый денек, скорее сентябрьский, чем июльский. Небо было ярко-синим, температура не превышала 22 градусов Цельсия, дул легкий ветерок. Как будто Хейвен встречал приехавших на похороны особенно доброжелательно.
Звонили колокола. Их звон особенно красиво разносился по окрестностям вокруг города. Все приехавшие и пришедшие ощущали величие момента. Весь Хейвен, и стар и млад, был здесь. Высоко в небо устремлялась башня, украшенная часами, и те из приезжих, кто слышал, что она взорвалась и взлетела в воздух, удивленно поглядывали на башню, но тут же забывали об этом.
Звонили колокола. Народ стал заходить в помещение старой, но просторной методистской церкви, где у входа их с улыбкой встречал преподобный отец Гухрингер.
Подъехала на автомобиле Бобби Андерсон. На ней было новое голубое платье. Она не хотела прерывать работу, но Гарднер вызвался ее подменить, и вот она здесь. Сам же Гарднер посетить похороны отказался. Он крепко спал после выпитого накануне. Андерсон тоже была уставшей, но сегодня ею владело какое-то странное чувство. Возможно, из-за Руфи, возможно, из-за Давида, возможно, из-за всего города. «Превращение» продолжалось, это происходило со всеми жителями города, за исключением Гарда. И это было хорошо. Скоро, уже совсем скоро…
Колокола, колокола, колокола.
Хейвен как будто отвечал им. Все они — Тремейны и Дженнингсы, Аппельгейты и Голдменсы, Дюплесси и Арчинбурги — добропорядочные граждане штата Мэн. Все они теперь были заодно: их мысли… их чувства… они были вместе, они слушали, и звон колоколов пульсировал в их жилах.
Ив Хиллмен и Батч Дуган ехали на арендованном Ивом «джипе» по лесной дороге. Странно, — думал Дуган. Никогда еще он не видел такого тихого леса, где не слышно ни единой птицы.
Внезапно тишину прорезал странный звук.
— Что за чертовщина?..
— Колокола, что же еще? — отозвался Дуган. — Они звучат очень красиво. Наверное, сейчас начнутся похороны.
Они похоронят Руфь на горе… Какого черта я здесь делаю с этим ненормальным старикашкой?