Шибануло сладким запашком духов, за которым чудился смрад начинавшегося разложения.
Кэмпбелл сунул девчачий телефон в карман и, давясь накатывающей рвотой, отступил к двери. Вспомнился рассказ Грейс о том, как двадцать семь лет назад воскресным утром она пришла на службу, но странный запах в притихшем доме удержал ее на крыльце, заставив кликнуть Эрла.
Такого она не заслужила.
Глаза ее будто следили за сыщиком, рванувшим из дома.
Я позвонил в обслуживание номеров и заказал кофейник эспрессо.
В попытке обрести душевное равновесие и вернуть хотя бы часть самоуважения, я решил выполнить данное Лоре обещание: отобедать с ее бабкой Алисой Филдинг. Машина забирала меня через полчаса, а пока надо было прочистить голову.
Дожидаясь кофе, я включил ноутбук и проверил почту. От «Джелли» ничего. Я все-таки надеялся получить извинение или что-нибудь вроде объяснений. Злость и ошеломление еще не прошли. Но больше всего я хотел покончить с этой унизительной историей и сосредоточиться на действительно важном. Расследование Кэмпбелла Армура достигло критической точки.
Перед отъездом в аэропорт он прислал мне подтверждение нашей сегодняшней встречи. В кратком отчете Кэмпбелл сообщал, что найти фотографию Эрнеста Ситона не удалось — видимо, Грейс Уилкс помочь не смогла, — но в норфолкской библиотеке он раздобыл пару более внятных снимков его родителей, на которые и просил взглянуть.
Я открыл приложения. Обладатель копны волос по моде семидесятых и жиденьких вислых усов, Гэри Ситон позировал в белом облачении дантиста и немного смахивал на молодого Брюса Дерна. [89] На фото он слегка бычился, что выдавало в нем прирожденного неудачника, человека слабого и вздорного. Прежде я никогда его не видел.
Почему-то второй снимок загружался дольше.
Тренькнул дверной звонок. Вошла горничная; осторожно опустив поднос на столик под окном, она спросила:
— Еще что-нибудь угодно?
Я не ответил и даже не взглянул на нее.
— Приятного дня, мистер Листер.
Мое внимание приковало изображение, наконец появившееся на экране.
На портрете ожила Джун Ситон — стриженная под мальчика блондинка с очень бледной, почти прозрачной кожей и черными манящими глазами под темными бровями. Я тотчас вспомнил опасную прелесть губ, капризно изогнутых над чуть неровными зубами.
Фотография развеяла все сомнения. Джун Ситон уже не казалась похожей на кого-то знакомого… Это была она. Состоятельная богемная неврастеничка, непредсказуемая именно в той степени, какую сулила чуть ломаная усмешка. Я вдруг почувствовал пугающую близость непредвиденной развязки.
Наше краткое знакомство произошло так давно, словно было в другой жизни. Но лучше бы наши пути не пересекались. В последний раз я видел Джун Ситон двадцать семь лет назад, когда она без чувств лежала в пустом грузовом контейнере на причале Вестсайда.
Забыв о тормозах в серебристой «тойоте», Кэмпбелл пулей вылетел на дорогу и газанул с холма; стрелка спидометра колебалась между шестьюдесятью и шестьюдесятью пятью. На первом повороте он сбросил скорость и посмотрел в зеркало: позади в четверти мили возникла полицейская машина. Выехав из тенистой низины, она чуть задумалась, а затем повернула нос к подъездной дороге в поместье.
Сыщика прошиб пот. Если б патрульная машина появилась со стороны Колбрука, он бы въехал прямо в объятия помощников шерифа. Вовремя смылся. Поглядывая в зеркало — может, все-таки заметили, — Кэмпбелл добрался до выезда на шоссе Уинстед — Норфолк и резко взял влево.
Шея и плечи ныли от напряжения, когда минут через девять он покинул автостраду и съехал на двухрядную дорогу, что вела в аэропорт Брэдли. В запасе чуть больше часа, он успевал до окончания посадки. Конечно, если не остановят, что очень большое «если».
Наверняка Страж уведомил полицию, а значит, сигнал передан всем постам и уже выписан ордер на арест. Его будут искать все патрули округа Литчфилд. В здешнем захолустье с ними не разминешься. Может, сдаться и рассказать все как есть? Дескать, он самодеятельный сыщик из Тампы, Флорида, расследует серию убийств… Брось, никто не поверит. Просто упекут косоглазого в тюрягу, и прощайте надежды разыскать Стража, а вместе с ними обещанная премия в миллион баксов.
К завтрашнему дню он должен предоставить убийцу Софи Листер, иначе его собственная жизнь не будет стоить ломаного гроша. В пять вечера в отеле «Ридженси Хайатт» назначена встреча с Пердуном, на которую надо принести деньги — долг и проценты.
Дорога взбиралась на череду холмов в густых подлесках. Кэмпбелл беспрестанно поглядывал в зеркала, но не мог определить, есть ли погоня. Деревья близко подобрались к обочинам и смыкали над дорогой ветви, образуя зеленый туннель, бесконечные изгибы которого сильно ограничивали обзор. Затем поток машин поредел, и сыщик вздохнул свободнее; опустевшая дорога одолела серию лесистых гребней и превратилась в серпантин, вившийся к Фармингтон-ривер.
Кэмпбелл спустился к речной запруде и, переехав через мост из проржавевших стальных балок, зарулил на малоприметную стоянку местных рыболовов. Убедился, что нет хвоста, и выключил двигатель. На берегах через равные промежутки расположились рыбаки в желтых болотных сапогах.
Руки сыщика слегка дрожали в отголосках адреналиновой атаки, когда он торопливо просматривал память и адресную книгу розового мобильника. Номеров было прискорбно мало.
Наверное, старуха поняла, что ее хотят убить. И тогда рефлекторно, но скорее всего умышленно, сунула телефон в щель кресла, надеясь, что кто-нибудь получит сохраненную в нем информацию.
Если повезет, один из номеров окажется телефоном Эрнеста Ситона.
На встрече в кофейне Грейс что-то хотела сообщить, но страх или преданность ей помешали. Однако маленький Эрни не мог допустить ни малейшего риска. Что же она имела в виду, когда на прощанье сказала «Он не знает»?
Кэмпбелл хмуро разглядывал дисплей. Неужели так просто? Из ряда выбивался предпоследний звонок по иногороднему номеру. 201 — код Нью-Джерси. Сыщик нажал кнопку повторного вызова; казалось, прошла вечность, прежде чем ответил женский голос с испанским акцентом:
— Усадьба Филдинг. Хесусита слушает. Чем вам угодно?
Кэмпбелл замешкался. Фамилия Филдинг казалась знакомой, но здесь наверняка ошибка. Помнится, Эд говорил о жениной бабке, миссис Алисе Филдинг, которая жила в Нью-Джерси, где-то на берегу Гудзона.
Сыщик сделал пробный выстрел:
— Эд Листер дома?
— Миста Листа? Пока нет, но мы ждать.
— Ладно…
Кэмпбелл вникал в смысл ее слов; нет, все же тут какая-то путаница. Но доказательство было возле уха: