– Говорить мы будем не здесь! Я тут же сообщаю президенту о вашем самоуправстве! – Гарбуй быстро выкатился из комнаты, остервенело хлопнув за собой дверью. С притолоки упал кусок штукатурки и чуть не угодил по голове Нинели, которая взвизгнула так, что узколицый генерал Грай закрыл ладонями уши.
– Та-а-ак. – Генерал прошел к столу и медленно обвел глазами стоявших вокруг стола пленников. – Наступает решительный момент. И нам не хочется, чтобы у нас под ногами болтались разного рода авантюристы.
Он говорил мягким, заговорщицким тоном, и Нинеля, которая внимательно прислушивалась к поведению начальства, прочувствованно откликнулась:
– Правильно! Как правильно!
– Не перебивать! – прикрикнул на нее полковник.
– Хорошо, лапочка, – прошептала Нинеля. Полковник поморщился, инженер неожиданно хихикнул.
Но генерал Грай не слушал пришельцев. Он намеревался изложить свою гуманную концепцию.
– Наше мнение, – произнес он, – это мнение не только министерства войны и мира, но и рядовых людей нашей страны, которые из-за карантина не знакомы с вами, но с интересом и сочувствием следят за каждым вашим шагом. Да, я честно скажу – разные были среди нас мнения. Например, известный вам профессор второго ранга Гарбуй, который, к сожалению, еще пользуется некоторым влиянием на любимого нами президента, намеревался навечно заточить вас в этом бараке. Да, именно так! – И генерал поднял узкую костлявую ладонь, останавливая возмущенный гул собравшихся. – Но сейчас побеждает здравый смысл. Я должен вам сказать – давайте жить мирно, давайте жить дружно! Возвращайтесь домой. Несите слово дружбы и мира к своим правительствам и друзьям. Какие замечательные перспективы открываются перед нами.
«Интересно, – подумала Кора, – а зачем он на самом деле к нам пришел?»
И как бы отвечая на ее мысли, генерал Грай продолжил:
– Вы спросите, зачем я пришел к вам? Неужели эти же слова вы не могли услышать из уст любимого вами полковника Рай-Райи? Но я подозреваю, что полковник слишком близок к вам, чтобы быть поистине авторитетным.
– Нет, он ничего, – ответил полицмейстер Журба. – Он авторитетный. Если что, то вполне.
– Ах, я же не об этом! – обиделся генерал. – Я о гуманизме!
– Вот именно, – сказал Журба, который в свое время такому слову не обучался.
– Главное, – воскликнул генерал Грай, – чтобы вы поняли: скоро наступит светлое время вашего возвращения. Нам удалось наконец найти научное объяснение вашему появлению у нас и отыскать способ, как вас всех без вреда для здоровья вернуть домой. И потому я обращаюсь к вам с просьбой: не препятствуйте нашим медикам и специалистам готовить вас к переходу домой, совершить последние исследования, анализы и уколы – это нужно для вашего блага. Мы очень боимся, как бы вы не принесли на родину каких-нибудь опасных бацилл. Так что вас будут возвращать совершенно стерильными. Надеюсь на ваше сотрудничество.
Генерал откашлялся, орлом оглядел маленькую аудиторию и спросил:
– Вопросы будут?
– Будут, – сразу же ответил Покревский. Его главный вопрос не давал ему покоя уже несколько дней. – Куда вы нас вернете?
– Как так куда? На Землю-2, – ответил генерал, поражаясь тупости пришельца со шрамом.
– Не о том вопрос, не о том! – закричала вдруг Нинеля. – Вы скажите нам – в какое время мы попадем! Мы же здесь все из разных времен, неужели не понятно?
– Разумеется! – Очевидно, для узколицего генерала вопрос был неожиданным.
– Так куда мы попадем? – повторил вопрос ротмистр.
– Я так понимаю, что в сегодня, – ответил генерал без убежденности.
– А вот этого я не допущу! – сурово ответил полицмейстер Журба. – И полагаю, что среди нас еще есть такие, – он указал на жалкое чернявое лохматое существо в криво сидящем синем халате – готскую принцессу. – Куда вы ее денете?
– Так… А вы что думаете, полковник? – спросил Грай у своего коллеги.
– Есть разные мнения, – ответил тот. – С одной стороны, переходная рама Гарбуя настроена на наш день.
– А что с другой стороны? – спросил строго генерал.
– А с другой стороны – черт их всех разберет.
– Что у вас, кроме Гарбуя, физиков хороших нету? – разозлился генерал. – Я сегодня же подниму этот вопрос! Проводят операцию глобального значения, а оказывается, не знают простейшей вещи – куда вы будете забрасывать человеческий материал!
Последние слова недалекого, но воинственного генерала Коре очень не понравились. Она укрепилась в мысли, что гуманизм местных военных имеет под собой какое-то подлое основание. Она посмотрела на Мишу Гофмана. Тот глядел перед собой и как будто не слушал, о чем идет речь. Тогда Кора обернулась к Эдуарду Оскаровичу. И тот сразу же ответил – негромко, словно прочел мысли Коры:
– Они в самом деле не придали значения этой проблеме. А зря…
– Я требую возвратить меня домой! – вопил между тем полицмейстер.
– Какого черта я должен погибать дважды! Хватит одного раза! – вторил ему Покревский.
Это были два наиболее четко выраженных полюса интересов. Остальные в большей или меньшей степени примыкали к одной из этих партий.
– Кстати, я могу остаться и здесь, – сказал Покревский. – Дайте мне работу, я никакой работы не чураюсь. Мы с Паррой будем жить, никому не помешаем.
– Нет, нет и еще раз нет! – Генерал Грай поднялся и направился к выходу.
Полковник торопливо зашагал за ним.
– Почему вы мне не доложили, что у вас такой бардак? – спросил генерал на ходу.
– А у меня, простите, за плечами пехотное училище, а не университет, – огрызнулся полковник.
Военные, чеканя шаг, покинули комнату. Наступила тишина. Скорее от растерянности – каждый примерял к себе непонятное будущее.
– Почему же они так заспешили от нас избавиться? – спросил Эдуард Оскарович.
Он первым пошел наружу, на плац.
Инженер Всеволод последовал за ним.
– А я рад, что они хотят от нас избавиться. Независимо от их целей я скоро вернусь к своей работе. Соскучился.
– А вы уверены, что вам это удастся? – спросил Эдуард Оскарович.
– Надеюсь. – Инженер смотрел на небо так, словно надеялся увидеть там свой махолет.
– А вы как думаете, – тихо спросила Кора, – куда мы попадем?
– Насколько я знаю, – ответил Эдуард Оскарович, – Гарбуй ставил уже опыты – живые существа, которых он отправлял на Землю, попадали в тот момент, которого Земля достигла к настоящему времени.
– Значит, у полицмейстера Журбы и принцессы мало шансов увидеть родных?
– Почти никаких. Если природа не сыграет с нами злой шутки.
– А вы сами, я забыл, – спросил Всеволод, – из какого времени?