– А для чего здесь эти резиновые полоски? – нервозно спросила Бетани.
– Может быть, от сквозняка в холодную погоду, – предположил Ник. – Дайте-ка я сначала просуну туда голову да посмотрю, что там. Не волнуйтесь, я быстро. – Прежде, чем кто-либо отреагировал, он вскочил на конвейерную ленту и направился к бреши в стене здания. Подойдя к ней, опустился на колени и просунул голову между резиновых полос.
«Сейчас что-то просвистит, послышится стук», – дико подумал Альберт, – «а когда мы его потащим назад, у него не будет головы».
Ничто не просвистело и не стукнуло. Когда Ник убрал голову, она оказалась вполне на месте, а на лице недоумение.
– Берег свободен, – сказал он, и Альберту его бодряческий тон показался явно наигранным. – Давайте, друзья, полезем. Вперед! Тело к телу!
Бетани отшатнулась.
– Там что – тела? Мистер, там есть мертвые?
– Да нет, не видел, мисс, – ответил Ник, не пытаясь придавать более своему тону шутливость. – Я просто выдал искаженную версию стихотворения старого Бернса, чтобы выглядеть веселым. Боюсь, вместо юмора вышла безвкусица. Дело в том, что я там вообще никого не увидел. Но мы вроде бы этого и ожидали, верно?
Ожидали… но все равно у всех сжалось сердце. У Ника тоже, судя по его голосу.
Один за другим они взобрались на конвейер и проползли внутрь сквозь резиновые ленты вслед за ним.
Дайна задержалась перед тем, как вползти, и повернула лицо к Лорел. Тусклый отсвет отразился в ее очках, как в зеркальных.
– Здесь все не так, – повторила она и поползла внутрь.
Один за другим они проникли внутрь международного аэропорта Бангора – странный багаж, ползущий по конвейерной ленте. Альберт помог Дайне слезть. Теперь они стояли молча, с удивлением озираясь по сторонам.
Шок от пробуждения в самолете, пассажиры которого чудесным образом исчезли, прошел. Теперь удивление сменилось ощущением, что не туда попали. Никто из них еще не бывал в аэропорту, который был абсолютно пуст. Никого не было у стоек аренды автомобилей. Не светились табло прибытия и вылета. Ни души у касс, обслуживающих авиакомпании «Дельта», «Юнайтед», «Норд-вест Эйрлинк» и «Мид-Кост». Большой аквариум стоял посредине зала с рекламой ПОКУПАЙТЕ ЛОБСТЕРЫ МЭНА. Воды в нем было полно, но ни одного лобстера. Флюоресцентное освещение отсутствовало повсюду. Свет просачивался только сквозь стеклянные двери в дальнем конце, едва достигая середины зала, оставляя небольшую группу рейса № 29 в неприятном царстве теней.
– Порядок, – коротко бросил Ник, но даже краткость не замаскировала тревоги в его голосе. – Попробуем телефоны?
Пока он подходил к шеренге телефонных будок, Альберт направился к бюро аренды автомобилей. Из щелей на задней стенке конторы выглядывали рекламы автомобилей. В каждой из них наверняка содержался договор об аренде, а также карта центральных районов штата Мэн. На каждой карте непременно стрелочка с надписью ВЫ НАХОДИТЕСЬ ЗДЕСЬ. Она указывает на город Бангор.
Сзади послышался сухой скребущий звук. Альберт чуть не подпрыгнул от неожиданности и мгновенно обернулся, держа чехол скрипки, как дубину. Бетани пыталась прикурить от спички сигарету. Подняла брови.
– Испугался?
– Немножко. – Альберт опустил чехол и слегка улыбнулся.
– Извини. – Она потрясла спичкой и бросила ее на пол, потом затянулась сигаретой. – Уфф. Хоть это хорошо. В самолете закурить не осмелилась. Боялась, вдруг что-нибудь взорвется.
Подошел Боб Дженкинс.
– А я, знаете ли, лет десять назад бросил курить.
– Только, пожалуйста, без лекций, – сказала Бетани. – У меня такое чувство, что если мы выкарабкаемся из ситуации живыми и не чокнутыми, мне предстоит целый месяц выслушивать лекции тетушки. И не отвертеться.
Дженкинс поднял бровь, но объяснений спрашивать не стал.
– Видите ли, – сказал он, – я как раз хотел спросить у вас – не найдется ли лишней сигаретки. Похоже, сейчас самое время возобновить старые привычки.
Бетани с улыбкой протянула ему «Мальборо». Дженкинс взял сигарету, и она дала ему прикурить. Он затянулся и тут же закашлялся.
– Долго отсутствовали, – заметила она.
Дженкинс согласился:
– Но я быстро привыкну. Боюсь, в этом весь ужас привычек. А вы оба не обратили внимания на часы?
– Нет, – ответил Альберт.
Дженкинс указал на стену над дверями туалетов. Часы показывали 4.07 и стояли.
– Все совпадает, – сказал он. – Нам известно, что мы находились в полете, когда произошло… назовем это Событием, за отсутствием другого термина. Здесь это 4.07. Там – 1.07. Так что время нам теперь известно.
– Потрясающе! – сказала Бетани.
– Да, – согласился Дженкинс, предпочтя не заметить нотки сарказма. – Но что-то тут все равно не то. Жаль, что солнце не выглядывает. Тогда можно было бы сказать с уверенностью.
– Что вы имеете в виду? – спросил Альберт.
– Часы. Электрические часы. Они бесполезны. Нет тока. Но если бы было солнце, мы могли бы по крайней мере грубо прикинуть, который сейчас час по длине теней. Мои часы утверждают, что сейчас 9.15. Но я им не доверяю. Мне кажется, что время сейчас более позднее. Доказать, правда, не могу, как, впрочем, и объяснить. Но вот так считаю.
Альберт подумал, оглянулся по сторонам, посмотрел на Дженкинса.
– А вы знаете, пожалуй, верно, – сказал он. – Похоже, что время ближе к обеденному, как это ни странно.
– Чего тут странного? – возразила Бетани. – Разные часовые пояса.
– Вот тут я не могу согласиться, – сказал Дженкинс. – Мы совершали перелет от запада к востоку, барышня. Смещение времени для таких путешественников происходит в обратном порядке. Они ощущают, что время более ранее.
– Я хотел бы вас спросить о том, что вы сказали на самолете, – обратился к нему Альберт. – Когда капитан объявил нам, что здесь еще должны быть какие-то люди, вы произнесли фразу «фальшивая логика». Да, вы даже дважды ее повторили. Но для меня это было вполне логичным. Если мы все спали, а теперь мы здесь, и если событие произошло в 4.07 по бангорскому времени, то ведь в Бангоре все должны были спать.
– Верно, – согласился Дженкинс. – Но тогда где они все?
Альберт начал искать объяснения.
– Ну, может быть…