— Можно забраться на самый верх?

— Да, но там ничего нет.

— Именно поэтому я и хочу взглянуть.

Холмен почувствовал, что ее желание верно. Вершина была единственным уединенным местом на холме.

Они протиснулись между насыпью и забором, заслонявшим станцию связи, и стали карабкаться по узкой крутой тропинке. Здесь оказалось хуже, чем на пожарной дороге. Поллард дважды упала на колени, но довольно скоро они добрались до вершины: холм венчала небольшая, очищенная от растительности площадка. Тут валялось оборудование, о котором вспомнил Холмен, и щетка. Поллард покружилась, наслаждаясь пейзажем, и улыбнулась.

— Вот о чем я говорила! Если они чем-то и занимались, то именно здесь.

Поллард не ошиблась. С полянки было видно любого, кто двигался по пожарной дороге. Все камеры находились внизу и смотрели на знак. За вершиной никто не следил.

Но Холмен все равно не верил, что Марченко и Парсонс зарыли деньги здесь. Перенести такое количество наличности можно только в несколько приемов, и шансы быть пойманными неуклонно увеличиваются с каждой ходкой. Даже если они оказались настолько глупы, что решили спрятать деньги здесь, им предстояло вырыть огромную яму. Каменистую почву тяжело продолбить лопатой, а главное, любой посторонний, оказавшийся на вершине, сразу заметил бы большой перекопанный участок.

Холмен взглянул, насколько истоптанной была здесь земля.

— Может, он и приводил сюда девушку, но деньги здесь не спрячешь. Посмотрите на следы. Сюда постоянно забираются туристы.

Поллард осмотрела следы подошв, затем прошлась по краю полянки. Казалось, она изучает следы под разными углами.

— Холмик не так уж велик, — сказала она. — Места тут маловато.

— Мне тоже так кажется.

Поллард посмотрела вниз, на Голливуд.

— Но зачем ему понадобилось приходить с девушкой именно сюда? Притворяться пиратом можно где угодно.

Холмен пожал плечами.

— А почему он ограбил тринадцать банков, вырядившись коммандос? Бывают на свете чудаки.

Холмен не был уверен, что она слушает его. Она по-прежнему завороженно глядела на Голливуд. Потом покачала головой.

— Нет, Холмен, приходить сюда было для него важно. Здесь кроется какой-то смысл. Это одно из правил, которым нас научили в Куонтико. Даже в безумии есть свой смысл.

— Вы думаете, деньги находились здесь?

Поллард снова покачала головой, и взгляд ее по-прежнему был устремлен вниз, в каньон.

— Нет. Насчет этого вы правы. Они не закапывали здесь шестнадцать миллионов долларов. Фаулер и Ричи не нашли эти деньги и не выкопали их, голову даю на отсечение. Такая яма выглядела бы как воронка от бомбы.

— Согласен.

Поллард указала вниз, на город.

— Но он жил прямо там, внизу, в Бичвуд-кэньоне. Понимаете? Каждый день, выходя из дома, он мог видеть Голливудский знак. Может, он не держал деньги дома и не прятал их тут, но что-то здесь заставляло его чувствовать себя в безопасности. Вот почему он приводил сюда девушку.

— Вы всегда что-нибудь подмечаете. Может, он представлял себя впередсмотрящим на одном из старинных парусников.

Поллард по-прежнему не глядела на него. Она все так же рассматривала что-то внизу, в Бичвуд-кэньоне, словно там крылись ответы на все вопросы.

— Не думаю, Холмен. Помните, что Элисон говорила Марки? Это всегда должно было происходить здесь. Он не смог бы иначе воплощать свои фантазии, а они были о сокровище — о том, чтобы заниматься сексом на деньгах. Деньги равно власть. Власть равно секс. Находясь здесь, он чувствовал себя близко к деньгам, а деньги давали ему власть заниматься сексом.

Поллард посмотрела на Холмена.

— Фаулер и ваш сын могли перепачкаться в грязи в любом другом месте Лос-Анджелеса, но если они знали то, что знала Элисон, то обязательно пришли бы сюда. Осмотритесь. Не так уж много здесь места. Просто осмотритесь.

Поллард углубилась в кусты, разглядывая каждый клочок земли так, будто потеряла ключи от машины. Холмен подумал, что они зря теряют время, но послушно побрел в другую сторону.

Единственным рукотворным предметом на вершине было нечто, напоминавшее Холмену металлическое пугало. Холмен уже видел его раньше. Пугало вкопали в землю много лет назад, и на нем до сих пор виднелись отметки топографической шкалы. Холмен подозревал, что это какое-то устройство слежения за сейсмической активностью, но точно не знал.

Холмен стоял на поросшем кустами участке в десяти футах за непонятным устройством, когда наткнулся на свежевскопанную землю.

— Поллард! Агент Поллард!

Это была небольшая яйцеобразная вмятина в земле около фута шириной. Более темная, переворошенная земля в центре резко отличалась от утоптанной поверхности вокруг.

Поллард подошла к нему, и оба опустились на колени перед углублением. Она размяла вскопанную почву пальцами. Затем набрала пригоршню рыхлой земли из центра, копнула еще. Счистив мягкий грунт, она наткнулась на твердый периметр. Поллард продолжала снимать рыхлый слой, присев на корточки. Времени ей потребовалось не много.

— Что это? — спросил Холмен.

Поллард посмотрела на него.

— Это отверстие, Холмен… Видите твердый край, о который ударялась лопата? Кто-то что-то выкапывал. Вы обратили внимание на вмятину? Кто-то что-то вытаскивал, поэтому земли не хватило, чтобы засыпать отверстие доверху. Отсюда и вмятина.

— Копать мог кто угодно.

— Правильно. Но много ли найдется людей, которые заберутся сюда, чтобы рыться в земле, и что тут могло лежать, чтобы стоило это выкапывать?

— У них было шестнадцать миллионов долларов. В такое маленькое отверстие шестнадцать миллионов не засунешь.

Поллард встала, и оба внимательно поглядели на ямку.

— Нет, но здесь мог лежать ключ к шестнадцати миллионам… координаты, адрес…

— Карта, — сказал Холмен.

— Точно. Пиратская карта спрятанных сокровищ.

Холмен поднял голову, но Поллард уже ушла. Он взглянул на ямку и почувствовал, как в сердце растет пустота. Отверстие в сердце было глубже, чем эта маленькая дырочка в земле, глубже, чем каньон у подножия Голливудского знака. Такая пустота знакома лишь отцу, который не оправдал ожиданий сына и стоил ему жизни.

Ричи не был хорошим человеком.

Ричи вел нечистую игру ради денег.

И вот теперь Ричи пришлось за это расплатиться.

Холмен услышал голос Донны, эхом раздающийся в пустоте внутри его, всего четыре слова, повторяющиеся вновь и вновь: «Сынок пошел в отца».

38

Поллард отчистила прилипшую к рукам грязь, жалея, что у нее нет с собой губки «Хэнди уайпс». Грязь комками забилась под ногти, и выковырять ее оттуда будет чертовски тяжело, однако Поллард заботило другое. Она была почти на сто процентов уверена, что найденная ими ямка имеет отношение к Марченко, Парсонсу и поиску денег, но доказать это не могла. Она вытащила телефон. Связь работала превосходно, но она никак не решалась позвонить. По пожарной дороге взбирался мужчина с белой собакой. Она проследила за ними, потом вспомнила о камерах и прикинула, что по крайней мере одна из них контролирует дорогу. «Парк-сервис» почти наверняка записывает всю поступающую с камер информацию — большинство засекреченных видеозаписей лежит на жестком диске, а затем, когда переполняется память, перезаписывается на другие носители. Но по своему опыту Поллард знала, что большинство подобных материалов не хранится более сорока восьми часов. Она сомневалась, что в архиве «Парк-сервис» осталось изображение Фаулера с компанией, карабкающихся глухой ночью по пожарной дороге, — при условии, что такая запись вообще существовала. Возможно, кто-то из офицеров совершил первый, пробный визит днем. Он мог запомнить расположение камер и придумать способ обойти их.