— Ну, так показалось Баку, но Чарли должен был что-то сделать. Бомбы просто так не взрываются.

Неожиданно все замолчали, и Дейгл покраснел. Старки поняла, что это из-за нее, и тоже покраснела.

— Господи, Кэрол, извини. Я не то хотел сказать.

— Вам не за что извиняться, сержант. Тогда причина была. Она называется землетрясение.

Неожиданно Старки вспомнила искореженный диск, который нашла, вытащила его из сумки и показала остальным.

— Я нашла это сегодня утром на месте взрыва. Не знаю, от бомбы ли он, но такая возможность существует. Может быть, часть взрывателя.

Дейгл положил диск под увеличительное стекло, чтобы получше рассмотреть, и принялся озадаченно жевать нижнюю губу.

— Что-то электрическое. Похоже, у нас тут печатная плата.

Чен подошел к нему и посмотрел на фрагмент. Затем он натянул перчатки Дейгла, выбрал узкую отвертку и открыл диск, как раковину с моллюском.

— Сукин сын. Я знаю, что это такое.

Внутри диска было напечатано одно-единственное слово — слово, которое все они знали и которое было здесь настолько не к месту, что казалось абсурдным: МАТТЕЛЬ. [11]

Чен положил диск и отошел на шаг от стола. Остальные столпились около него, чтобы посмотреть, что там такое. Но Старки наблюдала за Ченом, у которого был потрясенный вид.

— Что это, Джон?

— Радиоприемник вроде тех, что имеются в радиоуправляемых игрушечных машинках.

Теперь все одновременно уставились на него, потому что слова Чена изменили их взгляд на бомбу и причины взрыва.

— Чарли Риджио не включил устройство, и оно не взорвалось случайно. Оно были радиоуправляемым.

Старки, как и все остальные, поняла, что Чен имеет в виду, когда он это сказал, но следующие слова произнесла именно она.

— Придурок, сделавший бомбу, был где-то рядом. Он подождал, когда Чарли подойдет ближе, а потом активировал ее.

Джон Чен глубоко вздохнул.

— Да, он хотел посмотреть, как кто-то умрет.

3

Келсо отхлебнул кофе и поморщился, словно ему подсунули горькую микстуру.

— Ты и правда думаешь, что этот ублюдок был где-то неподалеку и включил свою штуку?

Старки показала ему факс, который получила от торгового представителя компании, производящей радиоуправляемое оборудование. В нем перечислялись характеристики приемного устройства.

— Эти маленькие приемники требуют такого низкого напряжения, что действуют только на расстоянии шестидесяти ярдов. Специалист, с которым я говорила, сказал, что максимальное расстояние между приемником и передатчиком должно составлять около ста ярдов. Иными словами, в пределах видимости. Получается, что преступник находился где-то рядом.

— Хорошо. И что ты предлагаешь?

— В небе были вертолеты всех городских телевизионных каналов, они снимали все, что там происходило. На земле у них тоже были установлены камеры. Может быть, нам удастся увидеть на какой-нибудь из пленок этого урода.

Келсо кивнул, он был явно доволен.

— Мысль хорошая. Молодец, Старки. Я поговорю с отделом связи со средствами информации. Не думаю, что у нас будут с ними проблемы.

— И еще. Мне пришлось разделить Марзик и Хукера. Марзик опрашивает жильцов, а Хукер беседует с полицейскими и теми, кто находился на месте происшествия. Было бы неплохо, если бы вы мне дали еще людей для опроса свидетелей.

Лицо Келсо сделалось кислым.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

Келсо собрался было отойти, но снова повернулся к Старки.

— У тебя по-прежнему все в порядке? Ты сможешь справиться с этим делом?

Старки почувствовала, что краснеет.

— Моя просьба о помощи не признак слабости, Барри. Мы уже продвинулись в нашем расследовании.

Келсо несколько мгновений на нее смотрел, а потом кивнул.

— Да. Продвинулись. Я ничего другого не хотел сказать.

Это удивило и обрадовало Старки.

— Ты уже поговорила с сержантом Даггетом?

— Нет, сэр.

— Поговори. Пусть попытается вспомнить тех, кто был на парковке. Когда мы получим пленки, попроси его на них взглянуть.

Покинув кабинет Келсо, Старки вернулась в свою клетушку, чувствуя, как внутри у нее все сжалось. Даггет наверняка еще не пришел в себя. Случившееся выбило парня из колеи; он пытается проанализировать каждое из своих решений, каждое действие, каждый шаг. Старки знала, что он сейчас чувствует, потому что сама все это пережила, и боялась предстоящего разговора.

Минут двадцать Старки неподвижно сидела, размышляя о фляге, лежащей в сумке, и уставясь на адрес Даггета в записной книжке. Наконец она поняла, что больше не в силах этого выносить, и поплелась к машине.

Даггет жил в перенаселенном доме, выстроенном в средиземноморском стиле в Сан-Гэбриэл-Вэлли, с такими же бежевыми оштукатуренными стенами и черепичной крышей, как сотни других в этом дешевом жилом районе к востоку от парка Монтерей. Старки была там однажды на пикнике, который устраивал их отдел за три месяца до гибели Рафинада. Так себе дом. Зарплата старшего сержанта позволяла Даггету жить в районе получше, но он был трижды в разводе. Алименты и необходимость содержать детей, судя по всему, отнимали у него все.

Через пять минут после того, как Старки съехала с шоссе, она остановилась на подъездной дороге перед домом Даггета и направилась к двери. К молотку была привязана черная лента.

Дверь ей открыла четвертая жена Даггета. На двадцать лет моложе супруга, симпатичная, сегодня она показалась Старки какой-то рассеянной. Гостья достала полицейский значок.

— Кэрол Старки, миссис Даггет. Я работала с Баком. Мы с вами уже встречались? Извините, я, к сожалению, не помню, как вас зовут.

— Натали.

— Натали. Да, конечно. Я не могла бы поговорить с Баком?

— Мне пришлось отпроситься с работы. Бак так расстроен.

— Я понимаю, Натали. Это ужасно. Бак дома?

Натали Даггет провела Старки через дом в задний дворик, где Бак заливал масло в газонокосилку. Как только Старки вышла во двор, Натали скрылась в доме.

— Привет, Бак.

Даггет поднял глаза, словно удивился, увидев ее, затем быстро выпрямился. Старки было невыносимо больно на него смотреть.

Он смущенно пожал плечами, кивнув в сторону газонокосилки.

— Пытаюсь заняться делом. Я бы тебя обнял, но весь потный.

— Это хорошо, что ты занимаешься делами, Бак. Очень хорошо.