Мы немного постояли, поддерживая оглушенного японца. Потом я кивнул, отпустил обмякшее тело и двинулся дальше по широкому коридору мимо кабинета. Когда Пайк меня догнал, его футболка была забрызгана кровью.

Парадная дверь была внушительной и большой, как и во всех элегантных старых домах. Справа располагалась дверь, слева — лестница на второй этаж.

— Если они хотят, чтобы она не путалась под ногами, то ее наверняка отвели наверх. Может быть, на третий этаж. В старых домах помещения для слуг находились на самом верху.

Мы стали подниматься по лестнице. От площадки второго этажа шел длинный коридор, опоясывающий весь дом. В коридоре никого не было. В западном конце я заметил другую, более узкую лестницу, ведущую вниз, на кухню, и наверх — на третий этаж. Лестница для слуг.

— Проверь комнаты на этом этаже, а я — наверх, — скомандовал я.

На третьем этаже на стенах ничего не висело, а пол устилал сильно потертый ковер. Здесь было гораздо теплее — летнее солнце постаралось. Сбоку располагалась маленькая ванна, дальше я увидел две закрытые двери. Я попытался открыть первую, она была заперта. Я тихонько постучал:

— Мими?

Изнутри послышался голос Мими Уоррен:

— Да?

Я навалился плечом на дверь, старый замок не выдержал, дверь распахнулась. Обнаженная Мими сидела по-турецки на роскошной постели, застеленной атласной простыней. Возле постели стояла ваза с желтыми розами. Волосы Мими были расчесаны, белая кожа светилась, на щиколотке поблескивала тонкая золотая цепочка. Она не выглядела испуганной или безумной. Более того, она выглядела гораздо лучше, чем прежде. Увидев меня, она вздрогнула и открыла от удивления рот. Я прижал указательный палец к губам и сказал:

— Я собираюсь забрать тебя отсюда.

И тогда она закричала.

Я подбежал к Мими, зажал ей рот рукой и притянул к себе. Она начала отчаянно сопротивляться, лягалась и даже кусалась. Ваза перевернулась, розы рассыпались по полу. За окном послышался топот бегущих ног, внизу на террасе закричали, потом раздался хорошо знакомый звук выстрела. Пайк пустил в ход «ремингтон».

Не обращая внимания на вопли Мими, я схватил ее за талию и побежал по лестнице на второй этаж. Пайк стоял на верхней площадке парадной лестницы и стрелял в сторону входной двери.

— Двигай сюда. Здесь есть лестница на кухню.

Он выпустил три короткие очереди и, на ходу перезаряжая «ремингтон», побежал ко мне.

Лестница для слуг была длинной и крутой. Когда мы находились где-то на полпути, появился какой-то одноглазый тип, я выстрелил ему в голову и перетащил через него Мими. Мы оказались внизу. Пробежав через прачечную и кухню, мы выскочили через вращающуюся дверь в гостиную как раз в тот момент, когда в нее с другой стороны вошли Юки Торобуни, карлик с тупым взглядом и трое японских гостей. Торобуни и карлик держали в руках пистолеты. Молодой японец с длинной косой нес «Хагакурэ». Карлик что-то закричал, Торобуни поднял пистолет, и я дважды выстрелил ему в грудь. Его отшвырнуло прямо на японца с косой, и тот, уронив «Хагакурэ», бросился в сторону, чтобы заслонить пожилых японцев. Карлик прыгнул вперед, паля как сумасшедший во все стороны. Оглушительно грохнул «ремингтон», и карлика отбросило к стене. Над тем местом, где когда-то была его голова, появился кровавый нимб.

Мы уже успели добраться до середины гостиной, когда двустворчатые двери распахнулись и появился Эдди Танг. Оружия у него не было. Тем не менее я навел на него «дэн-вессон» и скомандовал:

— Уйди с дороги!

В этот момент из двери у нас за спиной показался парень с редкими усиками. Он приставил автоматический пистолет сорок пятого калибра к затылку Джо Пайка. Эдди это ужасно понравилось.

— Ну и козлы! — ухмыльнулся он.

35

Снаружи кто-то заводил двигатели, шла стрельба, бегали люди, до нас донесся шелест шин по гравию.

Парень с усиками забрал у Пайка «ремингтон» и кольт, а у меня — «дэн-вессон». Эдди протянул Мими руку и сказал:

— Иди ко мне, Ми. Все хорошо.

«Ми».

Он не скалился, и не ухмылялся, и не обращался с ней как с глупым ребенком, как делал раньше, когда хотел добиться своего. Эдди снял куртку и накинул ей на плечи.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Мне холодно.

Он принялся растирать ей руки, стараясь успокоить. Эдди говорил, что любит ее, что скоро они поедут в Японию и все будет хорошо, как он и обещал. Он говорил и говорил, а я видел, что Эдди не лжет, что он верит в каждое сказанное им слово. Честно говоря, я ожидал, что все будет немножко по-другому. Впрочем, обстоятельства редко складываются именно так, как мы этого ждем.

— Ты убил Ишиду вовсе не из-за того, что хотел отнять у него «Хагакурэ». Ты его убил потому, что в своем стремлении завладеть книгой он был готов на все и девочка могла пострадать, — сказал я.

Якудза не уводили Мими от Асано. Она сама с ними ушла. Как раньше ушла с Эдди из отеля.

— Почему вы не можете оставить нас в покое? — спросила Мими. — Почему все время меня находите? Мы поедем в Японию. И будем счастливы.

Эдди прижал Мими к себе, а потом кивнул в сторону книги:

— Возьми «Хагакурэ».

Она на цыпочках приблизилась к книге, взяла ее и вернулась к Эдди. Куртка распахнулась, и она снова оказалась голой, но ей было наплевать.

— Мими, эти люди убили Асано. Это тебе о чем-нибудь говорит?

Мими бросила на меня гневный взгляд.

— Асано возомнил себя моим отцом. Он думал, что может мной командовать как отец. — Глаза Мими заметно покраснели, в них появилось напряженное выражение. — У меня нет отца.

— Шшш, — повернулся к ней Эдди.

Так успокаивают рассерженную собаку.

Он что-то сказал Усикам. Вероятно, хотел знать, куда подевались остальные. Усики что-то прошипел в ответ.

— Ты права, моя девочка. У тебя нет отца. Он истек кровью и умер, там, на Малхолланд-драйв, где ты его бросила, — произнес я.

Левый глаз Мими начал подергиваться.

— Заткни пасть! — рявкнул Эдди.

Из передней части дома донесся звук тяжелого удара. Послышались возбужденные голоса, взревел двигатель автомобиля. Я посмотрел на Эдди:

— Послушай, Эдди, если ты ее так любишь, почему не помог ей? Или именно ты и толкнул ее на это? Просто сказал: «Какого черта, прикончи старого говнюка».

Эдди бросил на меня непонимающий взгляд, и я вдруг понял, что это все Мими. Только Мими. Эдди, скорее всего, ничего не знал. Она ускользнула от него, застрелила отца, вернулась и рассказала ему о том, что сделала. Все предельно просто. Я мог прочитать все это на его лице. Даже Эдди Танг, безжалостный убийца якудза, не мог себе представить, как можно лишить жизни собственного отца.