Джоди Тейлор сидела, опустив голову. Казалось, она старалась укрыться от его слов, как будто, если ей удастся стать совсем маленькой, слова навсегда исчезнут и она заживет прежней жизнью.
— Сожалею, что вас впутали в эту историю, мистер Коул, — продолжал Стоун. — Но мне кажется, что вы заслужили премию.
— Я пришел сюда вовсе не за премией, — резко оборвал его я.
Стоун приподнял бровь.
— Нет?
— Я обладаю информацией об убийстве и, утаивая ее, нарушаю закон. Мне это не нравится.
— Господи боже мой, Коул, — встрял Сид Марковиц. — Я сожалею, что Рибнэк умер, и сожалею, что ты из-за этого так переживаешь. Ты хочешь, чтобы я принес свои извинения? Я их приношу. Только не нужно забывать, что он нас шантажировал. Он пытался уничтожить Джоди Тейлор. А Джоди Тейлор никому не сделала ничего плохого. Так? Ответь мне: так или нет?
— Поправь рубашку, Марковиц. Из-под нее торчат твои десять процентов.
Белдон Стоун по-отечески мне улыбнулся:
— Складывается такое впечатление, что все сожалеют, мистер Коул. Я, несомненно, сожалею, что вас привлекли к этому делу, и я сожалею о смерти человека, даже такого, как Рибнэк.
— Конечно.
Он вновь ободряюще похлопал Джоди.
— Но теперь мяч на вашей стороне корта. Если вы хотите обратиться в полицию, вам никто не станет чинить препятствий. — Он вновь коснулся колена Джоди. — Мы просто не хотим, чтобы Джоди страдала, — закончил он, тем самым предоставляя мне возможность решать: становиться источником страданий Джоди или нет.
«Элвис Коул — Плохой Парень».
Голова у меня просто раскалывалась, а в шею точно вонзились два стальных прута.
— Да пошли вы все, — сказал я.
Белдон Стоун улыбнулся и встал. Все было кончено, и он это знал. И я знал. Он остановился у двери передвижного дома, и его маленькие глазки уперлись в Сида Марковица. Теплое отеческое выражение исчезло.
— Я разочарован тем, что ты действовал у меня за спиной, Сид. Мы еще к этому вернемся.
Сид Марковиц выглядел так, словно ему только что сообщили неутешительные результаты биопсии.
— Ты должен нас понять, Бел. Нам нужно было знать.
Белдон Стоун еще несколько мгновений сверлил Марковица безжалостным взглядом, а потом резко повернулся и вышел, а за ним тут же засеменили его помощники.
В передвижном домике было тихо, если не считать шелеста кондиционера и тихого плача Джоди Тейлор.
Сид Марковиц слегка оживился, его явно осенила замечательная идея.
— А как насчет премии? Ты довел дело до конца. Ты играл честно. Мы дадим тебе щедрую премию. Ты ее заслужил.
— Сид? — сказал я.
— Да, премия. Мы поступим с тобой по справедливости. Ну как?
Я покачал головой и вышел из домика. Еще минута — и я бы его прикончил.
Я покинул студию «Дженерал Эверетт» в шесть двадцать, сел в машину и направился в «Лаки маркет» на бульваре Сансет. Машин было множество, водители непрерывно гудели и грозили друг другу кулаками, но я ехал, не обращая на них внимания, словно мир вокруг не имел ко мне отношения. Оставив машину на парковке, я купил две картофелины для запекания, зеленый лук, превосходный бифштекс из филейной части и три упаковки пива «Фальстаф». Ничего не может быть лучше достойной трапезы после тяжелого трудового дня.
Я подкатил свою тележку к кассам и встал в очередь за тучной женщиной, тележка которой была забита «Доктором Пеппером», курятиной и сухими завтраками «Фростед флейкс» и «Кокоа паффс». Открыв упаковку «Кокоа паффс», она ела прямо оттуда. Толстуха засовывала руку в пакет и пригоршнями запихивала сухие кусочки в рот, потом повторяла всю процедуру сначала.
Женщина как завороженная смотрела на рекламу собачьего корма, и процесс питания шел в режиме автопилота. Автоматическая еда. В тележке, в окружении бесчисленных упаковок с сухими завтраками, стояла малышка лет двух. Она подпрыгивала и приговаривала:
— Га-га-га-га.
Толстуха же не обращала на нее никакого внимания. Может, мне стоит взять с нее пример? Игнорировать все, что происходит вокруг. Может, тогда мне удастся стать Элвисом Коулом, Детективом Дзен, и позволить уродливым реалиям жизни проплывать мимо меня подобно воде, огибающей камень.
Клиент нанял тебя, сообщив ложные сведения? Нет проблем! Ты скрыл важную информацию во время расследования убийства? Пустяки! Парня прикончили из-за того, что ты слишком много болтал? Ну, всякое бывает! Путь к внутренней гармонии через сухие завтраки показался мне ужасно заманчивым. Однако для достижения цели необходимо съесть слишком много «Кокоа паффс», а я не был уверен в своих силах.
На стойке рядом с кассой я увидел газету с программой передач. С обложки на меня смотрела Джоди Тейлор. Она сидела на стуле на кухне в окружении своей киношной семьи: актера, игравшего ее мужа, и четверых ребятишек, игравших ее детей. Все улыбались. Фотографию венчала надпись: «Любимая семья Америки». Забавно. Я только что расстался с Джоди Тейлор, и она выглядела маленькой, испуганной и несчастной. Поразительно, как могут лгать фотографии! Толстуха ушла, и вовремя — иначе я попросил бы у нее пригоршню «Кокоа паффс» на пробу.
Я вернулся домой и прошел на кухню. До восьми оставалось всего несколько минут, в доме царила тишина. Я открыл «Фальстаф», положил упаковку с оставшимся пивом в холодильник, а мясо, картофель и лук оставил на столике. Потом я отнес сумку наверх, бросил грязное белье в корзину, чистое положил на полку и переоделся в костюм, более подходящий для джентльмена на отдыхе: тренировочные штаны и футболку с Бульвинклем. К сожалению, рядом не оказалось девушки, которую необходимо было спасти, дракона, которого необходимо было убить, или хотя бы клиента с заказом. Кроме того, я не получу денег. Но это пустяки для такого крутого парня, как я! Может быть, мы с Пайком отправимся в Колорадо поплавать на байдарках. Может быть, слетаем в Памплону, чтобы совершить знаменитую пробежку с быками. Почему бы и нет? Когда между заказами выдается свободное время, можно именно так и сделать.
В процессе переодевания я обнаружил, что большая часть «Фальстафа» куда-то делась. Наверное, банка дырявая. Я спустился вниз, открыл следующую и включил радио, чтобы послушать Джима Ладда, лучшего диджея в мире. Джим поставил Джорджа Торогуда. Что может быть лучше? Я вышел на веранду и достал гриль. Солнце село, прохладный воздух был напоен ароматами мяты и жимолости. Джордж закончил, и Джим поставил Мика Джаггера, певшего о том, что его мучает беспокойство. Я засыпал уголь в жаровню, полил его специальной жидкостью, одобренной Агентством охраны окружающей среды, и поджег. Угли тотчас же занялись, мне стало тепло, и я начал думать о том, что сейчас делает Люси Шенье. Я глотнул «Фальстафа». Как было бы хорошо, если бы Люси оказалась сейчас рядом со мной на веранде.