Эдит снова скрестила руки на груди.
— Тогда шерифом был человек по имени Дюпласу. Он пришел в наш дом, и отец ему так прямо и сказал: что случилось и почему. — Она еще крепче обхватила себя руками, словно ей стало холодно. — Я уверена, что мистер Дюпласу посчитал ярость моею отца вполне объяснимой — ведь цветной обесчестил белую девочку.
— Боже мой, — прошептала Джоди.
Эдит вернулась к дивану.
— Да. Прежде такие вещи называли преступлениями в состоянии аффекта. Еще кофе, мистер Коул?
— Да, мэм, не откажусь.
Джоди отвернулась от пианино и осталась стоять в центре гостиной.
— Вы могли бы сделать заявление. Вы и сейчас можете. — Она посмотрела на меня: — Ведь на убийства срок давности не распространяется?
— Верно, — кивнул я.
— Моему отцу восемьдесят шесть лет, — вздохнула Эдит. — Он страдает недержанием мочи, разговаривает сам с собой и не вполне вменяем. Я ухаживаю за ним, чем он не слишком доволен, но больше он никому не нужен. — Она покачала головой. — У меня нет к нему прежней ненависти. Ведь столько лет прошло со смерти Леона.
У Джоди заходили желваки на щеках. Эдит устало пожала плечами.
— Вопрос в том, как мы это воспринимаем. Наверное, все наши неприятности случились именно из-за тех событий.
— Милт, — сказал я.
Эдит посмотрела на меня.
— Господи, да вы, должно быть, очень хороший детектив.
— Кто такой Милт? — поинтересовалась Джоди.
Эдит удивленно посмотрела на нее:
— Он разве не рассказал вам о том, что здесь происходит?
— Что вы мне не рассказали? — нахмурилась Джоди.
— Некоторые из тех, кто вас шантажировал, оказывали давление и на нас.
— О чем речь? — повернулась ко мне Джоди.
— Я рассказал только то, что имело к вам непосредственное отношение. А дела Эдит — это дела Эдит.
— Боже мой, до чего же вы скрытный человек!
— Конфиденциальность — мое второе имя, — ответил я.
Впрочем, Джоди хотела, чтобы ее ввели в курс дела, а Эдит не возражала.
— Рибнэк работал на человека по имени Милт Россье. Как я понимаю, Рибнэк раскопал обстоятельства убийства Леона Уильямса и продал их Россье, чтобы Россье получил власть над мужем Эдит. Рибнэк обманул Россье и у него за спиной начал вас шантажировать. Рибнэк считал себя на редкость ловким, но тут расследованием занялся я, и мое внимание привлек Россье. — Я посмотрел на Эдит: — Вы ведь знаете, что Рибнэк мертв.
Она выглядела смущенной.
— Не-ет. Джоэль мне ничего не говорил.
— Неужели в вашей семье одни секреты? — спросила Джоди.
— После того как мы с Люси Шенье встретились с Эдит, головорезы Россье привезли меня на его ферму, где он занимается разведением лангустов. Россье мог узнать о моем визите к Эдит только от ее мужа. Кроме того, на ферме был Рибнэк. Россье хотел добиться от меня правды и очень разозлился, когда понял, что Рибнэк шантажирует Джоди. О моих истинных намерениях он абсолютно ничего не знал, и подозреваю, что именно по этой причине он и убил Рибнэка.
— Джоэль не станет никого убивать. Я в это не верю, — покачала головой Эдит.
Я не стал спорить. Эдит поставила чашку с кофе и сказала:
— Я говорила Джоэлю, что тридцать шесть лет во лжи — это слишком долгий срок. Я сказала, что не хочу, чтобы он сделал ошибку, а он спросил: «Ты предлагаешь мне арестовать твоего отца?» — Она покачала головой и потерла глаза. — Какой кошмар!
Я посмотрел на Джоди Тейлор.
— Знакомая песня?
— Что?
— Вы тоже не хотели платить шантажисту.
Джоди поджала губы и наклонилась к Эдит:
— Неужели ваш муж не может ничего сделать?
— Хочет, но не знает, как поступить. И это его убивает. — Голос Эдит дрожал, а сама она была как натянутая струна.
— Похоже, это убивает вас обоих, — заметила Джоди.
К дому подъехала машина, и Эдит направилась к двери.
Входная дверь распахнулась, и в дом вошел шериф Джоэль Будро. В одной руке он держал шляпу, в другой — спортивную газету. Вид у него был усталый, как после трудного дня. Увидев нас, Будро остановился и сказал:
— Что здесь происходит?
Он казался абсолютно спокойным и невозмутимым, словно видеть у себя в гостях частного детектива и телезвезду — для него дело обычное.
Хотя, конечно, не совсем. Его глаза беспокойно перебегали с меня на Джоди, а бесстрастное выражение лица скрывало его истинные чувства. Я хорошо знаю копов и этот их якобы ничего не выражающий взгляд.
— Джоэль, эту молодую леди зовут Джоди Тейлор, — сказала Эдит, облизав губы, и добавила: — Она моя дочь.
Джоди встала и протянула руку.
— Здравствуйте, мистер Будро.
— Она снимается на телевидении, Джоэль. Она та самая маленькая девочка, которую я когда-то отдала.
Джоэль Будро равнодушно взял руку Джоди и покачал головой, будто не понимая, что происходит.
— О чем ты говоришь, дорогая. Твоя мать отдала ребенка. — Словно Эдит забыла, когда ходила в магазин.
— Нам больше не нужно притворяться, Джоэль, — Эдит положила руку ему на плечо. — Они знают. Эти люди ее шантажируют, как и нас.
Глаза Джоэля широко раскрылись, он тяжело задышал, глаза забегали. Ты возвращаешься домой со свежим номером «Спортс иллюстрейтед» в руках и вдруг видишь, как вся твоя жизнь летит под откос.
— Никто нас не шантажирует.
— Мы не причиним вам вреда, Джоэль. Все в порядке.
Шериф Джоэль Будро отмахнулся от меня газетой.
— Не знаю, что вы там нарыли, но мы не хотим иметь с этим ничего общего. — Он шагнул ко мне, угрожающе расправив плечи. Полицейские методы. — Вам лучше уйти.
— Прекрати! — дернула его за руку Эдит. — Нам необходимо поговорить. Надо посмотреть правде в глаза и начать что-то делать.
Джоэль был возмущен, но не знал, как себя вести.
— Нам нечего обсуждать, Эдит. Ты меня понимаешь? Нам не о чем говорить с этими людьми. Они должны уйти.
Голос Эдит стал более настойчивым:
— Я хочу знать, что происходит. Хочу знать, не замешан ли ты в убийстве.
Левый глаз Джоэля Будро задергался, он сделал шаг в мою сторону, и я встал. Эдит покраснела и схватила его за руку.
— Я видел вас с Милтом Россье. Мы знаем о Леоне Уильямсе и отце Эдит. Рибнэк шантажировал Джоди, а Россье вымогал деньги у вас, — сказал я.
Будро снова моргнул и покачал головой.