– Лапочка, ты Колобка знаешь? Говорят, он сюда пришел, а мы его никак увидеть не можем.
Девица улыбнулась и пожала плечами.
Антоныч вынул из кармана двадцатку и положил рядом с ридикюлем путаны.
– Знаешь, как он нам нужен? Умереть – не встать.
Двадцатка исчезла так быстро, что Гера даже не успел подумать, что двадцатка – это много.
– Ну, если только спасти вашу жизнь… Сегодня я его не видела. Он вообще уже давно здесь не появлялся. Последний раз он был тут с Карабасом.
– А вы что, на корабле живете постоянно? – спросил Гера.
– Ес-стественно, – покосилась она, пожав плечами.
– А как у Карабаса имя? – спросил Антоныч.
– Барабас? – помог проститутке Гера.
Девица подумала.
– Я могу спросить у подруги, но это будет стоить еще одну двадцатку.
– Не надо имя, – поспешил Гера. – Нам нужно местонахождение этого Карабаса.
На столе появилась еще одна двадцатка. Если бы не обстоятельства, что привели двоих солидных людей в это заведение, ситуация выглядела бы комично. Кардиолог и специалист по IT-технологиям платят проститутке деньги за информацию.
Через минуту переговоров девица вернулась.
– Колобок живет где-то на этой палубе.
– Кинули на двадцатку, – заключил Гера и отправил проститутку подальше от столика. – Теряю былой нюх.
– А у тебя был нюх на проституток? Ты же с нами в сауну не ходишь, если мы с девочками.
– Важно понимать, а не мыться.
Через десять минут бдительного высматривания посетителя, который вел бы себя активнее других и был бы всеми узнаваем, Антоныч не выдержал:
– Пойду к стойке, закажу выпить.
– Сильно не светись, – хмуро попросил Гера, и сразу стало непонятно, что он имел в виду. Вскакивать на барменскую стойку и читать стихи Бродского Антоныч не собирался и без этого совета.
Опустившись на круглую мягкую подушку, торчащую из пола на тонкой металлической подставке, Антоныч обратился к тут же материализовавшемуся перед ним Саше:
– Две водки. Желательно финской.
– Креветки, лимончик? – попытался Саша разнообразить вечер Антоныча.
– Только водку. – И тут же мысль о даме с ключом заставила его закрыть рот и пережить судорогу.
– Понимаю, – сказал Саша.
В ожидании, пока тот наполнит две стопки, Антоныч краем глаза наблюдал происходящие рядом с ним события. Нюх бывалого жителя улиц в прошлом пропустить манипуляции в полуметре от себя просто не мог. Слева к нему на аналогичную подушку подсел браток с отвратительными формами. В какое-то время в России отсутствовала кампания за здоровый образ жизни, вследствие чего целое поколение жило по принципу – чем толще, тем блатнее. Это поколение чуралось здорового способа накачивания мышц и набиралось подкожного жира какими-то неестественными, одним им известными методами. Такие братки, как правило, развязны, вечно плотны формами и обязательно носят на шее уже давно вышедшие из моды золотые цепи, напоминающие строгие собачьи ошейники. Они – непременный атрибут всякого заведения, где собирается не совсем законопослушная аудитория. Без них в этих заведениях не обходится ни один скандал и ни одна свара. При этом их всегда считают милейшими людьми, которые «вчера перебрали». Их время ушло в прошлом тысячелетии, и все, чем они могут теперь гордиться, – это чувство хозяина в ресторане на третьей палубе. Только они об этом не знают.
В тот момент, когда Саша заканчивал наполнять первую из стопок, Антоныч услышал:
– Я тебя раньше здесь не видел.
Глуп тот, кто в данный момент думает: добродушный подпитый мужичок подошел познакомиться. Это не гей-клуб, и здесь очень много красивых барышень. И уж коль скоро мужик выбирает одного сорокалетнего крепкого парня, чьи уши сломаны на татами, секс его не интересует. Подпитый браток играл роль драчливого петушка. Лайнер только тронулся, а говна на палубах еще не появилось. Этот недочет нужно было срочно исправить. В курятник без разрешения на то залез другой петушок, и причины его появления на этом насесте нужно было срочно выяснить.
Сейчас просто идет разведка, проверка на вшивость. От того, как поведет себя тестируемый, зависит дальнейшее развитие событий. Не исключено, что братку придется извиниться и признать свою ошибку. Но для этого нужно, чтобы незнакомец предъявил доказательство того, что здесь все свои.
Все эти терки и разводки Антоныч прошел давно, когда дрался в молодости в своем дворе и по праву считался лучшим бойцом района.
– Я тут проездом, – уклончиво ответил Антоныч, выпивая водочку медленно и сладко.
И показал Саше на рюмку пальцем.
Ожидая, что произойдет, пока бармен наполнит, он щелкнул зажигалкой.
– Увидев меня, люди обычно сваливают подальше, – сообщил его сосед.
– Я не успел. – Антоныч затянулся.
Время шло, а браток, который уже приковал к себе внимание доброй половины ресторана, никак не мог расшифровать ответ.
– Тогда свали сейчас.
– Не видишь – наливают? – удивился Антоныч, показывая на Сашу, который пытался дождаться окончания этого разговора и струйкой толщиной с иголку лил из бутылки в стопку. – Ждите отстоя пива.
– А по сопатке? – последовал молниеносный вопрос.
Собеседник Антоныча решил, что перед ним великовозрастный юморист, которого папа в детстве не бил по голой заднице резиновым шлангом от стиральной машины.
В Антоныче боролись два чувства. Победило второе.
– …Это ты так «не светишься»? – прошипел Гера, принимая стопки и бросая тревожный взгляд к стойке. Там двое выпивших мужиков пытались оторвать от пола грузное тело третьего. – Нам уже сейчас можно вставать и уходить отсюда! Что он тебе сказал?! Про маму?!
Антоныч поморщил лоб и покачал головой. Дама с собачкой не покидала его.
– Тогда какого хрена ты людей гробишь?! У нас сейчас кровников образуется полторы сотни!.. Вот, пятеро из них уже направляются выяснять подробности твоего разговора.
Антоныч обернулся. Действительно, пятеро человек, что совсем недавно сидели за одним столиком с тем, для которого Саша сейчас искал в аптечке аммиак, отодвигали в сторону стулья вместе с посетителями. Косяком, напоминающим флот адмирала Того, они приближались к обидчикам.
– Ощущение, что мы сегодня не найдем Киру, – прошептал Гера. – Тебя даже за пивом послать нельзя.
Между тем косяк приблизился и занял место полукругом. Сидящие неподалеку туристы убрались подальше. Кто, ожидая окончания драмы, занял места у стойки, кто просто подсел в другие компании. Один из подошедших легко и небрежно отбросил в сторону стул из-под стола Антоныча и вальяжно развалился напротив.