– Расскажите суду, что сделал Карл Райс, когда узнал, что ваша дочь находится в вашем доме?
– Вскоре после моего приезда Карл проник в мой дом.
– Кто-нибудь пострадал?
– Да. Несколько моих охранников были убиты или ранены.
– Что сделал мистер Райс, попав в дом?
– Он ворвался в комнату, где находилась Ванесса. В этот момент я как раз с ней разговаривал. Один из моих людей отвлек его, и мне удалось выбежать из комнаты и позвать охранников. Мы держали его в осаде до прибытия полиции. Моя дочь позвонила человеку из ФБР по имени Виктор Хобсон, и он договаривался об условиях их сдачи. Я ему очень признателен, ведь Ванесса не пострадала.
– У меня больше нет вопросов, – заявил помощник окружного прокурора.
Судья кивнул Эми.
– Миссис Вергано, – сказал он, – свидетель в вашем распоряжении.
Эми достала из папки список из десяти имен.
– Благодарю вас, ваша честь, – сказала она и повернулась к генералу Уингейту: – Генерал Уингейт, – спросила она, – кто такой Артур Домбровский?
– Понятия не имею.
– Кто такой Фредрик Саарштад?
– Никогда о нем не слышал.
Эми прочитала еще семь имен. Генерал отрицал, что знает хоть кого-то из них.
– Но вы знаете Карла Райса? – спросила она, поднимая глаза от списка.
– Да.
– Вы не удивитесь, если я скажу, что только что прочитала вам список из десяти человек, который ваша дочь взяла из вашего сейфа в Калифорнии и передала конгрессмену Глассу?
– Миссис Вергано, эти документы всегда существовали только в воображении моей дочери. Полагаю, именно она назвала вам эти имена, но я не знаю, откуда она их взяла.
Эми внимательно посмотрела на генерала, который подготовился к новым вопросам. Однако она покачала головой:
– У защиты больше нет вопросов, ваша честь. Генерал явно удивился и кинул быстрый взгляд на Киркпатрика, который пожал плечами.
– У вас еще есть свидетели, мистер Киркпатрик? – спросил судья Веласко.
– Возможно, еще один. Не могли бы мы прерваться, чтобы я мог с ним переговорить?
– Сколько времени вам нужно?
– Двадцать минут, полчаса.
– Прекрасно. Перерыв на полчаса.
Когда Киркпатрик и Уингейт шли по проходу к дверям зала суда, два сотрудника секретной службы и охранники генерала окружили их плотным кольцом. Остальные люди Уингейта ждали снаружи. Помощник прокурора распахнул дверь, и сразу засверкали огни телевизионных камер и посыпались вопросы репортеров.
– Через час генерал устроит пресс-конференцию в гостинице, – достаточно громко, чтобы перекрыть шум, объявил Брюс Макдермотт. – До этого – никаких вопросов.
– Давайте пройдем наверх, подальше от толпы, – предложил Брендан.
Они быстро поднялись по мраморной лестнице в офис окружного прокурора, откуда Киркпатрик снова повел генерала к конференц-залу.
– Прежде чем вы уйдете, вам придется кое с кем встретиться, – сказал он ему.
– У нас нет времени, – вмешался Макдермотт. – Завтра генералу надлежит быть в Питсбурге, да еще эта пресс-конференция…
– Боюсь, что это важно, – настаивал помощник прокурора, открывая дверь в зал.
– День добрый, генерал, – кивнул Тед Шуновер, главный возмутитель спокойствия при президенте Дженнингсе. Он сидел за столом вместе с Виктором Хобсоном. – Вы ведь знакомы с помощником директора ФБР?
Макдермотт в ярости повернулся к Киркпатрику.
– Что здесь делает этот человек? – спросил он, указывая на Шуновера.
– Мистер Киркпатрик понятия не имеет, зачем я приехал, Брюс, – сказал Шуновер. – Но повод для моего появления здесь я могу обсудить только с генералом Уингейтом. Так что всем, кроме него и директора Хобсона, придется выйти.
– Как бы не так, мать твою! – ответил Макдермотт. – Генерал, у вас нет времени для болтовни с палачом Дженнингса.
– У вас нет выбора, мистер Макдермотт, – вмешался Хобсон. – Эта встреча – часть уголовного расследования, так что я, как федеральный агент, имею полное право очистить это помещение. Вы, телохранитель генерала и агенты секретной службы, равно как и мистер Киркпатрик, должны подождать снаружи.
Макдермотт начал было протестовать, но Уингейт поднял руку:
– Выйди, Брюс.
– Но…
– Все будет в порядке.
Как только дверь за Киркпатриком, Макдермоттом и остальными закрылась, Уингейт уселся напротив Шуновера и помощника директора ФБР.
– У нас тут проблема, генерал. Или, вернее, у вас, – сказал Шуновер.
– Какая проблема?
– Боюсь, что часть ваших показаний под присягой была лживой, вот я и подумал, что вы захотите прояснить вопрос, прежде чем об этом узнает пресса.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – отрезал генерал.
– Вы показали, что у вас не было никаких контактов с Карлом Райсом после его школьных дней и появлением в вашем особняке.
– Все так.
– Во время перекрестного допроса миссис Вергано зачитана вам список лиц, членов секретного Подразделения, которым вы руководили, когда работали в Агентстве по координации разведывательных данных. Вы заявили, что никогда не слышали об этих людях.
– Правильно.
Шуновер достал из кейса стопку листков и подвинул их к Уингейту.
– Тогда как вы объясните вот это? – спросил он.
Генерал некоторое время перелистывал бумаги. Они были покрыты цифрами и буквами и напоминали шифр.
– Что это? – спросил генерал.
– Не хотите пояснить, Виктор? – предложил Шуновер.
– Обязательно. Ванесса забрала из вашего сейфа послужные списки членов секретного Подразделения.
Уингейт улыбнулся:
– Да не было никаких документов, мистер Хобсон. Они…
– Да, да, – перебил Хобсон. – Плод воображения двух не слишком вменяемых людей, как вы показали, и я уверен, что оригиналов уже не существует. Только дурак хранил бы эти документы после того, как Карл Райс убил из-за них конгрессмена Эрика Гласса, а вы кто угодно, но не дурак. Кстати, ваша дочь тоже. Ванесса переписала имена всех десятерых, прежде чем передала бумаги конгрессмену, и это помогло мне получить документы, которые Тед только что передал вам.
– Они не похожи на послужные списки, – заметил генерал.
– Они – нечто другое. Я таки предъявил ордер на поиск в Центральном армейском архиве в Сент-Луисе, штат Миссури, личных послужных списков, и они нашли таковые для всех десяти человек, указанных Ванессой. Все они напоминали официальные документы Карла: участие только в нескольких боевых операциях или вовсе без боевого опыта, причем эти операции имели место в самом начале их воинской карьеры. Все они имели дополнительно какую-то работу и ни у кого не было звания выше сержанта. Но я искан не только послужные списки. Карл всегда утверждал, что был капитаном, а капитан получает значительно больше, чем сержант. Ванесса подсказала мне посмотреть ведомости об оплате. Странно, но никаких следов таковых я в Сент-Луисе не обнаружил. Клерк, с которым я беседовал, поведал мне, что пожар, причину которого так и не выяснили, уничтожил все эти ведомости еще в семьдесят третьем году.