— Чтобы я взялся за такое дело? Нет! Ни в коем случае.

Под его ладонью с длинными пальцами с фотографии улыбалась Кёко Синдзё.

20

— Ну и что было дальше? Вам удалось осмотреть офис компании?

— Осмотрел, — кивнул Хомма.

Вернувшись из Осаки поздно вечером. Хомма всю ночь стонал и ворочался из-за своего больного колена, a утром позвонил детективу Икари. На этом этапе расследования пора уже было открыть карты, и он поведал Икари все подробности дела. После обеда тот примчался прямо Хомме домой, в Мидзумото. Усевшись в гостиной за низкий столик, прямо напротив Хоммы, он один за другим отправлял окурки в отмытую Исакой до блеска стеклянную пепельницу и время от времени издавал возмущённый рык: «Да что же это делается!»

— И что, действительно такая совершенная система как он говорил?

Сейчас в «Розовой линии» телефонными операторами работают тридцать восемь женщин. С десяти утра и до восьми вечера эти тридцать восемь человек по очереди отвечают на звонки. Все плечом к плечу сидят в офисе — столы рядами…

Увидев это своими глазами, Хомма вспомнил, что похожую картину показывали в телевизионной рекламе. Молодые девушки от двадцати до тридцати пяти лет в одинаковой форме сидят рядком. Все они кажутся красавицами, — возможно, это зависит уже от того, кто смотрит. Когда столько молодых женщин собрано в одном месте, получается что-то вроде эффекта «обмана зрения», картинка плывёт.

— Это только говорится: «телефоны», но оборудование, на котором на самом деле работают эти барышни, похоже скорее на коммутаторы старых телефонных станций, только маленькие. Операции совершают нажатием кнопки. Вместо телефонной трубки у каждой — наушники, а у рта прикреплён маленький микрофон. Такие же микрофоны бывают у певцов, которые поют, двигая рычажки пульта звукозаписи. Перед каждой девушкой — терминал связи, и всякий раз при поступлении заявки от клиента они вводят код и связываются с компьютером.

— Они вводят цифры?

— Да. Поэтому ответ приходит быстро. Очень хорошая система. Она работает с первого января тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года.

До этого на каждом приёмном терминале использовалась более простая система и связь осуществлялась по телефону или по почте. Для учёта клиентов, приёма заказов и отправки товара параллельно использовали старую как мир систему конторских книг. Чтобы всё это объединить в одну систему, которая работает теперь, понадобилось потратить миллионы иен, — так Хомме объяснил Катасэ.

— Январь тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года? — Икари почесал свою толстую шею. — А Кёко Синдзё поступила на работу в апреле того же года?

— Да, судя по записям, двадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Новая система введена до её появления в фирме. К тому времени как она приступила к работе, новая система уже действовала вовсю.

— А когда Сёко Сэкинэ внесена в базу как клиент фирмы?

В коробке, которую сохранила Нобуко Конно, Хомма обнаружил больничную квитанцию от 7 июля 1988 года, на ней торопливым почерком записан был телефон «Розовой линии». Судя по распечаткам, которые показал Катасэ, 10 июля она позвонила по этому телефону и попросила прислать ей каталог. Выслала свою анкету и сделала первый заказ, в связи с чем получила свой «номер клиента» — это было 25 июля.

— Стало быть, никакого промежутка… — разочарованно протянул Икари и вздохнул.

— К сожалению, никакого… Поэтому Катасэ твёрдо стоит на том, что Кёко не могла украсть данные Сёко Сэкинэ. Он очень горячо её оправдывал.

И всё же каким образом из огромного массива информации о клиентах Кёко выбрала Сёко Сэкинэ? Этот вопрос, похоже, Катасэ считает ключевым, он очень убедительно это пояснял.

— Во всяком случае, канцелярия, ведающая делами внутри самой фирмы, и, в частности, система начисления зарплаты (а именно этим занималась Кёко), и базы данных на товары и покупателей — это совершенно разные вещи, так утверждает Катасэ. Свободного обмена информацией между этими системами нет и не может быть. Он говорит, что лишь специалист по системному управлению мог бы справиться с таким делом. Только человек, обладающий специальными знаниями и особым мастерством.

— Мастерством?

— Иными словами, человек, имеющий к этому дар. Он говорит, что такие люди хорошо знают компьютер, программное обеспечение, владеют техническими навыками.

— Что-то я не пойму… — Икари поморщился, — а эти самые люди с навыками могут вытащить из компьютера любую информацию, какая им нужна? Раз так, разве не могла этого сделать Кёко Синдзё — вдруг у неё тоже был такой дар?

Хомма рассмеялся и покачал головой:

— Если бы так, то и говорить не о чем. Но не тут-то было! Как утверждает Катасэ, она совершенно не разбиралась в компьютерах. Разве что умела играть в компьютерные игры.

— А правду ли он говорит?

— Между ними существовали какие-то отношения. Он говорит, что ничего серьёзного, но я-то вижу, что это не так. Думаю, что со временем я его разговорю и узнаю правду.

— Так ты с ним собираешься встретиться ещё?

— Ну да. Через него проще всего собрать информацию о том периоде, когда Кёко Синдзё работала в «Розовой линии». В таких местах большая текучка кадров, и в фирме осталось сейчас совсем мало сотрудников, которые работали при ней и хорошо её знали. Я попросил Катасэ устроить мне с ними встречу, чтобы расспросить.

— А правильно ли это? — усомнился Икари. — Какое-то подозрительное рвение с его стороны. Может быть, у него свой тайный умысел?

После некоторого раздумья Хомма ответил:

— Я тоже думаю, что он знает больше, чем говорит. Дело тёмное. Но разве побежал бы он за мной, разве показал бы все эти документы, если бы был, скажем, её «сообщником»?

Икари на это только хмыкнул, а Хомма высказал свою догадку:

— Мне кажется, что он был с ней близок, и так или иначе причастен к истории с похищением данных. Сам он в то время, я думаю, не представлял себе в полной мере, для чего ей всё это было нужно. Поэтому сейчас он так перепугался.

— Так ли? — В голосе Икари слышалось сомнение. — Я склонен считать, что Катасэ соучастник. Вплоть до соучастия в убийстве — это тоже следует учитывать.

— Ты имеешь в виду убийство Сёко Сэкинэ?

— Ну, или убийство её матери.

— Кто знает… Но только его удивление при виде фотографии Кёко Синдзё было искренним.

— Это неизвестно.

— Ну допустим. Однако, если рассуждать беспристрастно, он просто не мог не вмешаться в расследование, поскольку отвечает за кадровые вопросы. Ты только подумай! Разве эта история не пахнет дурно? Пропала женщина, другая женщина открыто разгуливает под её именем. Тут и ребёнок заподозрит преступление. А женщина-то служила у них в фирме! И уволилась всего два-три года назад.