Но тут же сам получил. Нет, не от Любы. Сама она ударить не могла, потому как сидела на грязном полу, закрывая рукой набухающий под глазом синяк… На хачика набросился какой-то парень. С ним еще кто-то… И Леша уже бежит, злой как черт. И остальные ребята уже готовы порвать зарвавшегося ублюдка…
На помощь хачику бросились его дружки. Но лучше бы они этого не делали. Народ в миг озверел. Незнакомые парни дрались жестко. Да и Леша с ребятами разозлились не на шутку…
Драка закончилась так же быстро, как и началась. Избитые неруси похватали свои вещи и, не расплатившись за свой плов и шашлык, ретировались. Поле сражения осталось за победителями. За музыкантами и незнакомыми…
Да нет, парни оказались знакомыми. В одном Люба узнала Рэма, в другом – Валеру…
Рэм подошел к ней, широко улыбнулся. Он смотрел на ее синяк.
– Хороший будет фонарь. Ночное освещение…
– Нашел чему радоваться! – совсем не дружелюбно глянула на него Люба.
– Да нет, я радуюсь тому, что тебя нашел…
– Долго же ты меня искал, – усмехнулась она.
– Долго-недолго, а нашел…
Люба уже созрела для того, чтобы задать ему парочку язвительных вопросов. Но в это время появился хозяин кафе. Злой, красный, как рак. Понять его можно. Два стола опрокинуты, посуда побита, посетители в смятении.
– Ну и что здесь было? – свирепо спросил он.
– Любу били… – начал было Леша.
– Ты уволен! – рявкнул на него Григорий Борисович.
– За что?
– Все уволены!.. Все равно толку от вас нет! Один бардак!
– Как это нет толку? – возмутился Рэм. – Лично мне понравилось!
– Морды бить понравилось?
– Нет, как играют. А поют еще лучше… Люба, ты здорово поешь!.. А ведь я знал, что у тебя получится…
– Может, ты знаешь, кто мне за все это заплатит? – Григорий Борисович совершенно не разделял его восторг.
– А сколько нужно, командир? – спокойно спросил Рэм. – Двести баксов хватит?
– Триста!
– Хорошо.
Рэм уже достал три сотенные купюры зеленого цвета и сунул их в руку Григория Борисовича.
– А мужиков увольнять не надо, – кивнул он на Лешу. – Не за что… Они же с понятиями, поэтому и за девчонку заступились. Ты же тоже с понятиями, да?
– Так само собой… – купился хозяин кафе. – Ладно, пусть дальше играют. И Люба пусть поет…
– Как она с таким фонарем петь будет? – покачал головой Рэм. – Ей пауза нужна…
По известным причинам Люба держала на него обиду, но вырываться не стала, когда он мягко взял ее под локоток.
Рэм подвел ее к столику, который находился в дальнем от сцены и плохо освещенном конце зала. Валера пришел сюда вместе с ними. Но только затем, чтобы снять куртку со спинки стула. Оделся и вышел на улицу, чтобы не смущать их своим присутствием.
– Мы за тобой целый час наблюдали, – сказал он.
– А я вас и не видела, – призналась она.
– Зато мы видели, как ты кавказца умыла. Мало ему…
– Не знала я, что ты так драться умеешь…
– Ну, занимался когда-то… Да и не в том дело. Я ж за тебя любому глотку порву!
– Да знаю, – невесело усмехнулась Люба. – Скоро уже месяц, как ты глотку кому-то рвешь. Без меня…
– Ну, проблемы были, – помрачнел Рэм. И виновато ответ в сторону взгляд.
– Я даже знаю, какие. Я же тебе не пара.
– Кто тебе такое сказал?
– Мать твоя сказала. И ты… Своим поведением сказал… Да ты не бери в голову, нормально все. Я в общем-то и не страдала. И уж тем более в петлю не лезла. Ушел, так ушел… Я же тебя понимаю. И хочется, и колется, и мама не велит. Ты же знаешь, какая толпа мужиков через меня прошла. И мама твоя знает. Да я и сама понимаю, что никому такая не нужна…
– Нужна!.. А на счет мужиков… Ведь в первый раз-то у тебя со мной было! – в смятении посмотрел на нее Рэм.
– Как было? Что ты там в коньяк намешал?.. Да это и неважно. Может, это и хорошо, что ты у меня первым был… А потом табуны пошли…
– Но ты же не шлюха!.. Я же понял, что тебе кавказец предлагал. Ты же не повелась!
– А если бы повелась?
– Тогда бы ты меня больше не увидела.
– А зачем мне тебя видеть?.. Поверь, мне и без тебя хорошо.
– Не верю… Я же знаю, что тебе без меня плохо.
– Большое же у тебя самомнение.
– Ладно, пусть тебе без меня хорошо. Но мне-то без тебя плохо… Честно тебе признаюсь, хотел тебя забыть. А не получилось. Вот, не выдержал, опять к тебе приехал. А тебя снова дома нет. Думал, что-то случилось, а нет, ты, оказывается, здесь поешь…
– А разве ничего не случилось? Вот, фонарь под глазом… Заметь, как только ты начинаешь меня искать, так обязательно что-то случается…
– Так это же знак свыше! Надо, чтобы я тебя никогда больше не искал. Вместе нам жить надо, тогда с тобой ничего не случится…
– Как у тебя все просто, – с укоризной во взгляде усмехнулась Люба.
Если Рэм думает, что она сейчас разгонится и бросится ему не шею, то он сильно ошибается… А может, и не сильно.
– Кто говорит, что просто? Как раз-то и не просто все… Так сложно, что я сам запутался. Но ведь выпутался же. И теперь точно не запутаюсь… Нужна ты мне. Понимаешь, очень нужна!
– Это ты сейчас так думаешь. А потом тебя снова перемкнет. Извини, Люба, но помидоры снова завяли… Да у тебя и сейчас в голове заноза сидит. Ты же знаешь, что со мной было…
– Ну, что было, то быльем поросло… Думаешь, я святой? Знаешь, сколько у меня девчонок было? И проституток, и нормальных девчонок, ну, в смысле, не с панели… Даже больше скажу, на днях от одной сбежал. Красавица, фотомодель, супер-пупер, все дела. Мягкая, покладистая, без выпендросов. А не могу с ней – мотнул головой Рэм. – Только о тебе и думаю… Нет, не то говорю. Хочу сказать, что грехов на мне, как той грязи…
– И зачем ты мне это сказал? – нехорошо посмотрела на него Люба.
– А затем, чтобы ты голову себе той же грязью не забивала. От нее отмыться можно…
– Может, тебе помочь отмыться?
Люба пристально посмотрела на Рэма, медленно взяла со стола стакан с соком и резким движением выплеснула его ему в лицо.
– Теперь отмылся!
Она быстро поднялась из-за стола и выскочила на улицу под навес летней площадки. Достала сигарету, нервно закурила. Совсем убегать от Рэма она не хотела. Да и куртку оставила в подсобке.
И Рэм не хотел, чтобы она от него убежала. Вышел вслед за ней под навес. Набросил ей на плечи свою куртку, обнял сзади.