– Артур мне звонил. Нормально с ним все.
– Да? Тогда почему он мне не звякнул?
– Может быть, ему стыдно. Наверное, ты ему мало предложил.
– Почему мало? Совсем не мало!
– Значит, комсомолец твой предложил больше.
– Не думаю… Но даже если больше, все равно это нечестно. Да и тебе убыток.
– Почему это убыток?
– Это не твоя территория, Маврози. Ты держишь «Мос-Вегас» только потому, что с Артуром уже сто лет повязан. А этот комсомолец для тебя левый. Как бы братва это дело не просекла и казино у тебя не отбила. А если «Мос-Вегас» моим станет, тогда к тебе никаких претензий. Ты же и со мной сто лет повязан. Или двести?
– Что-то не то ты говоришь, Лёша, – покачал головой вор. – Не будет ко мне никаких претензий. «Мос-Вегас» мне платить будет.
– Маврози, мы же давно друг друга знаем. И должны друг другу помогать. Я же не прошу тебя убивать этого комсомольца. Просто поговори с ним, объясни, что казино продать надо. Мне продать. Или он соглашается с тобой, или у него будут проблемы. Ты же можешь создать ему проблемы? Или я зря тебе плачу?
– Проблемы я создать могу. Только не хочу. И тебе не советую.
– Почему?
– Пробивал я насчет этого комсомольца. Не комсомолец он вовсе. Это братва, Лёша. Серьезная бригада из Краснополя. Вайс там центровой авторитет, а на казино деньги из общака пошли. Это их общак, но все-таки общак. А общак – вещь святая. И тут не с Вайсом дело нужно иметь, а со всей братвой. Если его убрать, другой появится…
– Не надо его убирать. Просто запугай. Так, мол, и так, это Москва, а не какой-то там Мухо… э-э, Краснополь… Пусть в свой город валит, если жить хочет.
– Кого запугать? Вайса? – мрачно усмехнулся вор. – Он же безбашенный. У него проблема с ворами образовалась, так он ее на русской рулетке решил. Хочешь, сыграть с ним в русскую рулетку?
– У нас только американская рулетка. И европейская…
– А ты револьвер возьми, патрон в барабан вставь, крутани этот барабан, а ствол к голове приставь. И на спусковой крючок нажми. Это и будет тебе русская рулетка… Алтай не хотел крутить, а Вайс его заставил. Сначала к себе ствол приставил, а потом ему дал… Ты никогда не видел, как мозги твоего врага со стенки соскребают? А Вайс видел. И на твои мозги посмотрит, если хочешь.
– Вот тебе и комсомолец, – оторопело проговорил Жданов.
Было в новом хозяине «Мос-Вегаса» что-то матерое, звериное, но все-таки не думал он, что этот парень настолько крут.
– И еще у него чутье волчье на опасность. Киллеры за ним ходили, а все мимо, – продолжал Маврози. – Он их нутром чует. В общем, стреляный воробей, тебе не по зубам…
– А тебе?
– И мне проблемы не нужны.
– Тогда зачем я тебе плачу? – не хотел сдаваться Алексей Андреевич.
– Я, может, и старый конь, но для тебя борозду пророю. На два метра вглубь, – хищно и с угрозой глянул на него вор. – На тебя железа хватит. Или сомневаешься?
– Да ладно тебе, я же так спросил, чисто риторически, – пошел на попятную Жданов.
– Ты риторически где-нибудь в другом месте чисть, а меня грузить не надо. А то вдруг я память от этого потеряю? Забуду, что всего десять процентов с тебя брать должен… Ты же знаешь, сколько с казино у нас берут?
– Знаю, конечно… Может, блек-джек раскинешь? Фишки за мой счет.
– Можно.
Как вор старой закалки, Маврози обожал играть в карты. В общем, Алексей Андреевич знал, чем его ублажить. Лучше бы он выписал ему фишек в счет Вайса, но, похоже, связываться с этим парнем действительно опасно. И с ним нужно смириться. Не привык он к такому, но придется…
* * *
Вайс не носил галстук – под пиджаком у него шелковая футболка с длинным рукавом, – но руку к горлу он поднес так, как будто ему нужно было ослабить узел на нем. И еще прокашлялся, потому что в горле вдруг запершило.
– Я не понял, братан, ты что, ее знаешь? – четко срисовал его здоровяк со шрамом на лбу.
– А если знаю, то что?
Речь шла о Яне, это ее фотографию он сейчас держал в руках. Ее искали бандиты, потому и бросило его в жар.
– Надо колоться, если знаешь…
– Колют лед, – поднимаясь со своего места, сказал он. – Для виски. Его еще замораживают. А потом он отмораживается…
– Это ты о чем?
– Да есть одни отморозки, на которых она работала.
Бар у него в шкафу особенный, с маленьким морозильником для льда. Тарасов для себя кабинет обустраивал, но Вайс ничего не имел против его творческой мысли. Особенно сейчас, когда вдруг сильно захотелось выпить.
Василий достал из бара бутылку виски, три стакана, поставил на столик за диваном. Движением руки показал гостям на кресла у витринного окна. Те пожали плечами, но приглашение приняли. Они уже поняли, с кем имеют дело: пацаны им популярно объяснили, что перед Вайсом пальцы веером лучше не выбрасывать.
– Что она здесь натворила?
– Где здесь? – спросил браток с рыбьими глазами.
– В Москве. Сама она из наших мест…
– Так я не понял, она что, на тебя работает?
– Если бы… Проблемы у меня с ней, я сам ее искал. Только я думал, что ее убили…
Разумеется, Вайс не собирался рассказывать солнцевским, как облажался на прошлой неделе. Это Яна была в казино, а он знал, насколько она хитрая и коварная. Знал, но попался на ее удочку как последний лох. Что-то с головой у него начинает твориться, когда он ее видит, разум вдруг телячьим становится. Потому и попал впросак, недоумок.
Жива Яна. Жива. И он больше не оплакивает ее. Но найти хочет. И спросить, как она докатилась до такой жизни. В глаза ей посмотреть охота. Но Москва большая, а он не всемогущий… А о том, чтобы подключить к делу ментов, не могло быть и речи.
– Кто мог убить?
– Да отморозки, на которых она работала. В Краснополе они хаты выставляли, она у них наводчицей была. Клофелином клиентов усыпляла.
– Лихая баба… А здесь она лохов под себя укладывает. Снимает лоха, ложится под него, а тут двое с камерой. Лох в кошмаре, в тюрьму за малолетку не хочет, ну, еще перед женой палево, все дела… Короче, раскручивается на бабки по полной. С нашего лоха сто штук зеленью взяли. Он сначала ничего не говорил, а потом его жаба вдруг душить стала, он к нашему бригадиру – так, мол, и так, если у этих козлов его деньги отобьете, то половина наша. А пятьдесят штук на дороге не валяются.
– Ну да, курочка по зернышку…
– Вот-вот.
– Значит, пятьдесят штук вам за работу причитается?
– Типа того.
– А вам сколько перепадет?