Гарик открыл гараж, включил свет. Стоит его ласточка, тускло поблескивая дюралюминиевыми боками. Крыла одного нет, но это не помеха. Хоть сейчас можно сесть за руль и отправиться в путешествие по ночному городу. Бензин в баке есть, на пару часов хватит... Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сдаться на милость авантюрной идее. На пьяную голову можно бед натворить. И не для того он сюда пришел, чтобы ночные гонки устраивать. Крыло надо доделать, тем более что немного осталось...
Старые, с оторванными креплениями часы «Слава», приклеенные к стене суперцементом, показывали половину второго, когда крыло наконец встало на место. К этому времени хмель из головы почти выветрился, но Гарику хотелось спать, и он позволил себе лишь завести машину, чтобы послушать, как она работает. Впрочем, он тут же заглушил мотор, поскольку его самого смутил высокий уровень шума. Ночь, люди спят, а завтра рабочий день – у всех, и у него, кстати, тоже. Сейчас у него выпускные экзамены, к которым он совершенно не готовился: в любом случае «уд.» гарантирован. Закончит училище, в июле отметит совершеннолетие, после чего, возможно, получит грузовик в свое пользование. Шоферить будет, пока по «малому кругу», а со временем на дальнобой выйдет. Обучение у него было серьезное – в правах открыты все категории от «А» до «Е»...
Он уже собирался идти домой, когда к нему в гараж нежданно-негаданно пожаловала гостья. Он оторопел, глянув на представшую перед ним женщину.
Не молодая уже дама, явно за тридцать, но как ухожена, как одета. Роскошный парик с кудряшками светло-серых волос по самые плечи, красивое широкое лицо, крупные густо намалеванные глаза с надломленными верхними веками, большой рот, жирно накрашенные губы. Грудастая, широкобедрая, животик аккуратный, без жировых наслоений. Красное, средней длины платье на одной бретельке, белая сумочка и туфли того же цвета на высоком каблуке. Знакомый запах «Красной Москвы», который раздражал, когда им душилась Настя, – сейчас же он казался верхом совершенства, хотя и был смешан с коньячным амбре.
– Привет! – опершись рукой о верстак, шаловливо хихикнула она.
Гарик догадался, что женщина пьяна. Это придало ему смелости.
– Здравствуйте, – кивнул он.
– Здравствуйте? – дурашливо возмутилась она. – Разве я такая старая, что ты со мной на «вы»?
– Нет, просто где-то я вас видел...
Лицо действительно знакомое.
– Не узнаешь?
– Может, в «Огоньке».
– В «Работнице», – хмыкнула она.
– Что, правда в «Работнице»?
– Ага, сейчас... Соседи мы. Инга меня зовут. Из первого дома я.
– А я из третьего...
– Знаю. Мне Маринка все уши про тебя прожужжала... Ничего, если я присяду? – Она взглядом показала на штурманское сиденье.
Гарик думал не долго. Казалось бы, женщина в его багги – к несчастью: сегодня он в том убедился. Не успел выгнать из машины Машку, как появился участковый с претензиями и нравоучениями... Но то Машка, а это, пожалуй, лучшая из женщин, что встречал он в своей жизни.
– Конечно!
Посадка у багги низкая, дверей нет – он только подал Инге руку, а она уже сидела в машине. Видно, ей тяжело было стоять, поэтому она торопилась найти опору под свое мягкое место. В спешке подол платья задрался, обнажив больше чем наполовину крепкие загорелые бедра. Красивые ноги, стройные, сильные. Хотел бы Гарик провести по ним рукой... Хотя бы просто провести...
– Вспомнил, где меня видел? – насмешливо глянув на него, спросила Инга.
– Нет, – пожал плечами.
– Зато сейчас видишь... Ты извини, что так поздно.
– Да нет, нормально...
– Устала я что-то, отвыкла от каблуков... Можно я туфли сниму?
Избавляясь от обуви, она приподняла ногу, отчего подол платья еще больше сполз вверх по бедру. Гарик боялся пошевелиться, как будто неосторожное движение могло всполошить ее и призвать к целомудрию. Он очень не хотел, чтобы она оправила платье.
– Загуляла старая вешалка, – в самоироничном тоне, но совсем не весело сказала она.
– Кто загулял?
– Я загуляла. Старая вешалка.
– Ну как же вы старая?
Гарик осторожно обошел машину, занял водительское место. Краем глаза глянул вправо-вниз. Подол платья все так же задран, ноги слегка разведены в стороны.
– Ну, ты же со мной на «вы», значит, старая, – с тусклой улыбкой сказала она.
– Зачем на «вы», на «ты»... И где ты гуляла?
– Уже лучше... – поощрительно глянула на него Инга. – А где гуляла? Да так, просто по улице прошлась... Бес в ребро клюнул. Маринку спать уложила, накрасилась, надела лучшее платье... э-э, выпила для храбрости...
– Для храбрости? А кого бояться?
– А то ты не знаешь. У вас же район бандитский...
– У кого это у нас? Сама здесь живешь...
– Я недавно здесь. Квартиру от бабушки получила, в наследство. А до этого в Ленинграде жила, на Невском проспекте. В коммуналке, правда, но все равно в сто раз лучше, чем здесь...
– Ну и оставалась бы там, чего сюда приехала? – недовольно спросил он.
Инга угадала его настроение.
– А ты что, обижаешься? – удивилась она.
– Нет.
– Да ты не обижайся, я же не со зла... Ты когда-нибудь был в Ленинграде?
– Нет.
– Там сейчас белые ночи, а здесь в десять уже темнеет. Не люблю темные ночи... А ты Гарик, правильно?
– Гарик, – кивнул он. – А Маринка – это кто, дочка твоя?
– Дочка.
– А папашка где?
– Смотри, какой любопытный! – заигрывающе возмутилась она.
– Извини.
– Ладно... Не бойся, ее папашка сюда к нам не придет.
– Да я и не боюсь.
– Знаю, что не боишься. Тебя самого бояться надо.
– Зачем меня бояться? – огорченно спросил Гарик. – Я что, страшила?
– Да нет, не страшила. Довольно-таки интересный парень... Что это у тебя такое?
Она повернулась к нему, боком опершись о жесткую спинку сиденья. Двумя пальцами провела по синяку под его правым глазом. Прикосновение нежное, пьянящее. Гарик ощутил сильный толчок внутри себя.
– Фонарь, – усмехнулся он. – В нагрузку к фарам. Дополнительное освещение.
– Хорошая у тебя машина. Багги?
– Багги.
– А не прокатишь?
– Эх, прокачу! – весело подмигнув Инге, улыбнулся Гарик. И, вспомнив, что машина открытая, спросил: – А не замерзнешь?
– Если не согреешь, то да, замерзну! – кокетливо повела она глазками.
Он понимал, что женщина ждет от него решительных действий.