— Что? Я не расслышала!
— Обед, говорю, скоро. Как ты относишься к мексиканской кухне? — спросил он.
— Ничего. Если не очень острое…
Обед готовила Моника. Шустрая девушка решила подзаработать на две ставки — горничной и официантки. Артему это не очень нравилось. Вдруг она переборщит с перчиком чили? Тогда русское луковое горе покажется маленькой радостью…
Но волновался он напрасно. Моника действительно приготовила томатный суп чили, но с перцем не перебрала. И запеченное в горшочке пюре с сыром ему очень понравилось.
За обедом Лиза смотрела только в свою тарелку. Губки капризным бантиком, носик — словно приспущенный флаг. От бокала вина она отказываться не стала, но, сделав пару глотков, отправилась в свою каюту. Ася сочувствующе посмотрела на Артема и последовала за ней.
Моника проводила их озадаченно-лукавым взглядом, но ничего не сказала. Артем подал знак, что она может убирать посуду.
— Я хотела спросить у вас: что приготовить на обед? — на плохом английском с елейной улыбкой спросила девушка.
Она не оговорилась. В Америке обед подавался вечером, а на ужин у них был стакан кефира.
— Надо подумать, — пожал плечами Артем.
— Он подумает, — с важным видом кивнул Макс. — а ты, когда уберешься, придешь к нему в каюту, он тебе все обрисует…
Артем от его слов отказываться не стал. И отправился в свою каюту. Только лег на кровать, как появился Макс.
— Не помешал? — самодовольно ухмыльнулся он.
— Ты — нет.
— А что, Моника помешает?
— Вряд ли.
— Вот и я думаю… Я слышал, о чем она с кэпом шушукалась. Девчонка не прочь подзаработать, а ему до лампочки. — Макс достал из кармана две сотенные купюры, положил их на тумбочку. — Пусть здесь лежат, на виду. Ты ей прямо не говори. Увидит деньги, сама поймет… Ну а если не поймет, намекни…
— Зачем тебе это?
— А вдруг с Аськой не выгорит? Так хоть с Моникой, по-Левински…
— Сомневаешься насчет ее?
— Ну, она вроде не прочь. Но у нее намерения серьезные, — скривился Макс. — Это мне зачем?
— А вдруг это судьба?
— Да ну тебя!.. Да, кстати, это тебе на всякий случай!
Макс вынул из кармана несколько презервативов, упакованных в разноцветные квадратики из фольги.
— С латинками лучше не рисковать!..
Он ушел, но Артем недолго скучал в одиночестве. Моника постучала в дверь, с кокетливой улыбкой протиснулась в каюту. Ее губы растянулись еще шире, когда она увидела две стололларовые купюры.
— Мистер хотел поговорить со мной? — спросила она.
Артем с удивлением смотрел на нее. За ланчем девушка прислуживала в кофточке с длинным рукавом, в юбке до пят. Черные как антрацит волосы были стянуты и уложены на затылке. Сейчас она была в коротком платье, облипающем роскошную фигуру, глаза накрашены, на губах перламутровая с мокрым эффектом помада. Распущенные и расчесанные волосы пахнут шампунем. И со стола успела убрать, и душ принять, и даже волосы высушить. Сексуальное платье, волнующий макияж, запах приличного парфюма…
— Устала? — не поднимаясь с кровати, спросил Артем. — Весь день на ногах…
— Нет, нет, что вы! Я привыкла! — сверкнула белыми зубами девушка.
— А ты присядь, отдохнешь. — Артем охлопал раскрытой ладонью свободное место на своей кровати.
Сначала Моника взглядом облизнула сотенные купюры и только затем присела.
— Может, приляжешь? Поспим часок-другой? — обняв девушку рукой за талию, спросил он.
Тело у Моники знойное, упругое. Рука сама по себе потянулась к «молнии» на боку ее платья.
— Некогда мне отдыхать! Работать надо! — затараторила девушка. Высвободиться она даже не пыталась. — У меня семья большая! Мать больная, отца нет, четыре брата, три сестры, всех одеть надо, накормить…
— А ты деньги возьми, — кивком показал Артем на тумбочку.
— У Рауля брюки порвались, Веронике туфли новые покупать надо…
Деньги исчезли с тумбочки с непостижимой скоростью.
— Зато у тебя платье хорошее. Только его беречь надо. Нельзя в нем на постели лежать, а то скатается, помнется…
Артем расстегнул «молнию», и Моника ловко вызмеилась из него. Блудно улыбнувшись, легла на бок, руками обвила его шею, горячей поверхностью таза притерлась к его бедру. На ней ничего не было, лишь внизу живота чернела тонкая полоска черных волос…
Упругое смуглое тело, роскошные формы, влажное
{требует сверки}
мание порока, но вдруг оказалось, что Артем не в силах забраться на эти вершины.
Казалось, жаркие постельные дебаты с Моникой должны были стать его маленькой местью Лизе за ее неуступчивость. Но именно мысль о ней охладила его страсть.
С ним сейчас в постели должна была быть Лиза. И при всех своих прелестях Моника не смогла стать достойной заменой, поэтому он и попросил ее уйти. Деньги он позволил ей оставить себе.
— Если придешь ночью, получишь еще, — пообещал он.
Вечером после ужина Лиза снова сделала ход конем и в обратном направлении. Артем предложил устроить дискотеку на верхней палубе, но девушка отказалась и скрылась в своей каюте.
— Ты меня, конечно, извини, — с упреком посмотрел на свою подружку Макс. — Но твоя подруга — стерва!
— Ну а если она всего лишь пытается удержать себя от соблазнов? — недовольно посмотрела на парня Ася.
— Я знаю сотню девушек, которые сдерживают себя от соблазнов на ходу.
— На ходу — это как?
— Напиваются, танцуют, веселятся, но при этом так сдерживаются, что в постель не затащишь…
— Веселье раскрепощает. Можно и не сдержаться…
— А пусть она попробует. Или не верит в себя?
— Хочешь, чтобы я с ней поговорила?
— Хочу.
Ася ушла и пропала. Макс отправился за ней, но к столу вернулся с кислым видом.
— Бабий бунт. На корабле… Бабы на борту — плохая примета… Как там с Моникой?
— Все как ты сказал.
— Ты с ней на ночь договорился?
— Нет. Но она согласится.
— Может, мне уступишь?
— Валяй.
— Только сначала выпьем.
Пили они на верхней палубе. И даже запели, с досады набравшись до неприличия. А потом, пошатываясь. Макс отправился к себе в каюту, где должна была его ждать Моника. Ушел и не вернулся. Артем же продолжал возлежать на шезлонге, любуясь звездным небом. Погода отличная, ветра нет, тепло. Гак можно было и заночевать на открытом воздухе…