— Что — но?
Артему от Аси нужно было категоричное признание, но это не мешало ему слушать ее исповедь. Ветер перемен подул, значит, будет очистительный дождь.
— Отец бы не разрешил мне выйти за него замуж. Юра — простой моряк, а отец хотел, чтобы я вышла за миллионера…
— Ты говорила с ним про свой роман?
— Собиралась… Герман догадывался, что у нас любовь. Но отцу не говорил. У него сердце, он не хотел его волновать… Это я так думала. А Крыжов сказал, что у Германа кредо такое — в глазах отца выглядеть примером для подражания. Разумеется, при такой манере поведения он не мог пожаловаться отцу. Юра сказал, что рано или поздно Герман обязательно сдаст нас отцу, но сделает это так, чтобы самому остаться в стороне… Он очень хитрый, этот Герман. Жесткий, циничный…
— Еще что он говорил про Германа?
* * *
Яхту плавно качало на волнах, за иллюминатором — ночное небо в ярких звездах, сливающееся с черной океанской водой.
— Что ты там видишь? — спросил Юра.
Ася лежала на спине, затылком у него на груди. Она отдыхала после бурных ощущений, которые принесла ей постельная болтанка в объятиях любимого мужчины.
— Я вижу вечность, — лениво сказала девушка. — Наша яхта может пойти ко дну, мы утонем, а небо и океан останутся. И звезды будут светить, и волны шуметь…
— Страшно?
— Не знаю… Укрой меня.
В каюте было тепло, но Асе вдруг стало зябко. От мысли, что смерть так близка. Они в океане, где можно наткнуться на айсберг или попасть под гигантскую вол-ну-убийцу…
— Боишься… А не надо бояться. Пока я с тобой, бояться нечего… Хотя…
Юра затянул паузу.
— Что — хотя? — не вытерпела Ася.
— Мне очень не нравится Герман… Он до сих пор ничего не говорит отцу про нас.
— Это же хорошо.
— Плохо… Это очень плохо. Он что-то задумал…
— Что? — поеживаясь, робко спросила Ася.
— И Даша что-то задумала… У всех тайны, все что-то друг от друга скрывают. Герман не хочет говорить про нас, Даша не хочет признаваться в том, что вовсе не звезда… И он что-то задумал. И она… Ну, с ней понятно.
Она стелет твоему отцу. Я слышал, он собирается форсировать события. Женится на ней, и все.
I — Что — все?
Она и сама ревновала отца к его невесте. Поэтому обрадовалась, когда вдруг выяснилось, что Лиза не имеет никакого отношения к настоящей кинозвезде. Началось с того, что, просматривая утренний телеэфир, Ася случайно увидела в кадре Елизавету Крупеницкую, которая показывала, как варить овсянку по старинным английским рецептам. Передача шла в прямом эфире, значит, в тот момент кинозвезда должна была находиться на телестудии. Но Лиза в это время была дома. Ася проследила за ней, узнала, что у нее есть сестра, к которой чуть позже и явилась под видом журналистки. Люба ничего ей не сказала, зато помогла проститутка из интим-салона. Ася хорошо ей заплатила, и она рассказала про Дашу все, что знала. В том числе и о том, что Даша, оказавшись в Москве, сразу же открыла сезон охоты за олигархами. И с ходу «подстрелила» очень крупную дичь.
— Она женит его на себе. И приберет к рукам все его миллионы…
— Почему все? Отец сказал, что без наследства меня не оставит…
— Когда он это тебе говорил?
— Говорил… Сказал, что, если с ним что-то случится, мне достанется большой куш. Он завещание новое составил, еще в Москве, меня туда включил…
— А Дашу? То есть Лизу?
— Да нет, она же не жена ему. Пока.
— Вот именно, пока… И не станет она его женой. Герман постарается. И с ней что-нибудь сотворит, и с тобой… Задумал он что-то. Нутром чую, задумал…
— Что задумал?
— Будешь ночью на палубе стоять, подойдет к тебе сзади, ударит по голове, и за борт. А за бортом акулы… И с Дашкой так же… Он же тебя ненавидит. И ее тоже.
Вы для него — конкуренты. Он должен завладеть всем а тут вы — сначала ты, потом Дашка… И эта точно такая же. Если не Герман, то она всех на тот свет спровадит Чтобы наследством завладеть…
— И что ты предлагаешь? — затаив дыхание, спросила Ася.
— Лучшая оборона — наступление. Предлагаю нанести превентивный удар. Уберем Германа и Дашу, и тогда единственной наследницей останешься ты.
— Уберем?!
— Да, как досадную помеху…
Ася хорошо помнила, как жила в нищете и унижении. Мать — истеричка и лентяйка: от работы к работе, от мужика к мужику. Так и жила, ничего не нажив — ни для себя, ни для дочери. В школу стыдно было ходить, потому что ни у кого не было такой убогой одежды, как у Аси. Может, потому и не ладилось у нее с учебой… Одно хорошо, фигура у нее неплохая — ни капли лишнего жира. Потому что не на чем было нагуливать жир. Голод в семье был привычным явлением.
И вдруг — о чудо! Появился отец-мультимиллионер, забрал Асю к себе, облагодетельствовал, пообещал богатое приданое, а потом и вовсе часть наследства… Она боялась все это потерять. Тем более вместе с жизнью… Нет, не хочет она обратно в нищету. И тем более в гроб.
— А если нас за это посадят?
— За что посадят? — удивился Юра.
— За убийство.
— А кто тебе сказал, что я буду кого-то убивать?.. У меня есть яд. И есть порошок зомби. Сначала мы умертвим Германа и Дашу, а потом их воскресим. Они будут у нас живыми мертвецами. Что скажем им, то и сделают. И отказ от наследства подпишут как миленькие…
— Ты в этом уверен?
— Как и в том, что есть такой остров — Гаити.
— А если и отца сделать зомби? — содрогнувшись от бственной смелости, спросила Ася.
— Ты так любишь своего папочку?
— Люблю?! А за что его любить?.. Где он был все это время, что я росла? Жила в полном дерьме, ни образования. ничего… Нашелся, приручил, с руки кормит… Лучше я его с руки кормить буду.
— Мне нравится ход твоей мысли. Но у Станислава Евгеньевича реальные проблемы с сердцем. Он может умереть по-настоящему…
— Ничего, поплачем, пирожки поедим…
— Ты это серьезно?
— Не знаю…
— Так делать из него зомби или нет?
— На твое усмотрение…
— Фактически, ты даешь «добро»… За меня можешь быть спокойной, я сделаю все, как надо…. А вот за тебя…
— Что — за меня?
— Есть сомнения… Возьмешь да расскажешь, какой я злодей…
— Не расскажу. Никому. И никогда.
— Вот это уже дело… Мы должны заключить договор. Быть вместе во всем и всегда. Нас будет связывать страшная тайна. И ты уже не имеешь права отказаться от меня…