– Эти предметы нашли?
– Ищут.
– Как найдут, тогда и поговорим, – невозмутимо проговорил Вайс.
– Их обязательно найдут, – с укором посмотрела на него Марина. – Будет проведена баллистическая экспертиза… Кстати, из тела гражданина Фарадеева были извлечены три пули; четвертая прошла навылет, мы ее нашли, приобщили к делу. Точные результаты экспертизы пока не готовы, но предположительно в потерпевшего стреляли из двух видов оружия. И в реку вы как раз выбрасывали два пистолета…
– Два предмета, похожие на пистолеты, – уточнил Вайс.
– Да, конечно…
– Фарадеев меня оговаривает. По известной причине.
– По какой причине? – с профессиональным интересом и без всякого сарказма спросила Марина.
– Мы создали в городе охранный бизнес, заключили договоры с коммерческими и государственными структурами, основали частные охранные предприятия. Речь идет о больших деньгах. А деньги любят все. В том числе и отбросы нашей доблестной милиции. Я имею в виду Фарадеева, его банду и милицейских начальников, которые за ним стоят. Они положили глаз на наш бизнес, убили Цимбала, Платова, арестовали Гринкова. Теперь вот вывели из игры меня. Я не знаю, кто стрелял в Фарадеева, но он воспользовался этим и показал на меня. Что ж, в сообразительности ему не откажешь…
– Все это слова, – покачала головой Марина, – а меня больше интересуют факты. Показания Фарадеева – раз. Показания сотрудников Госавтоинспекции – два. Будут еще показания людей, которые видели, как вы бегали по двору дома с пистолетом. Мы бы могли уже сегодня провести опознание, но сначала должны позаботиться об их безопасности. Я хорошо знаю, что бизнес ваш, гражданин Аникеев, с криминальным уклоном. И насколько вы авторитетны в этом бизнесе, тоже знаю. И как вы опасны для свидетелей, мне тоже известно, – заключила она.
– И кто убил твоего Мишу, ты тоже знаешь, – продолжил он за нее.
Эти его слова подействовали на нее, как щелчок бича. Марина вздрогнула и со злостью посмотрела на него.
– Этого я не знаю. Никаких фактов у меня нет. Только одни предположения.
– Потому ты и не предъявляешь мне обвинение?
– Нет… Дело в том, что я не могу вести это дело. Вот если бы он был посторонним для меня человеком… но это не так. Мы жили с Мишей как муж и жена, он сделал мне предложение, мы собирались пожениться. И вдруг появился ты! – не в силах сдержать эмоции, выкрикнула Марина.
– Что я? Мне Миша ничем не мешал. Даже более того, он мне очень помог.
– Да, я знаю, он помог тебе избежать ареста. И зачем только он это сделал?
С Вайсом говорила сейчас женщина, но никак не следователь прокуратуры. И вряд ли Марина позволила бы себе это, если бы рядом с ними находился сейчас адвокат.
– Я его не убивал. И приказ не отдавал. Ты сама подумай, зачем мне все это?
– Ты мог решить, что за спецназовским штурмом, в котором пострадали твои люди, стоит именно Миша…
– Это не штурм, Марина. Это беспредельный ментовской наезд. И все это организовал Фарадей.
– Поэтому ты и пытался его убить?
– Ну конечно, сейчас я во всем тебе признаюсь. Может, чистосердечное написать?
– Ты злой, жестокий и циничный!
– Да нет, я просто сволочь… Кстати, в юриспруденции есть такой термин? А презумпция невиновности там есть?
– Да, как есть и понятие «презумпция виновности». Правда, это уже гражданское право. Но вам, гражданин Аникеев, вовсе не обязательно доказывать, что это не вы бегали позавчера по городу с пистолетом в руке. Это были вы, и это докажет следствие в установленном порядке… Есть показания потерпевшего, есть показания свидетелей, будет заключение баллистической экспертизы. Поверьте, Аникеев, вам не уйти от наказания… Ну, зачем! Зачем ты его убил? – Снова эмоции взяли над ней верх.
– Кого, Фарадеева?
– Мишу!
Она не плакала, но кожа вокруг глаз покраснела так, будто она долго втирала в нее руками слезы.
– Не убивал я его. Честное слово, не убивал.
– Ты бесчестный человек! У тебя не может быть честного слова!
– Еще раз говорю, я его не убивал. Скажи, какой мне в этом смысл?
– Ты бандит! Жестокий бандит! – кипятилась Марина. – Тебе человека убить, что плюнуть… И ты мог убить его за то, что Миша был со мной! Что со мной был он, а не ты!..
– Успокойся! – не посоветовал, а буквально потребовал Вайс. И этим отрезвил Марину.
– Да, я действительно погорячилась, – спохватилась она.
– Это все эмоции. А тебе надо держать себя в руках. Вдруг мой адвокат оставил здесь прослушку? Вдруг записал наш с тобой разговор? Тогда тебя могут отстранить от дела. Из-за личных мотивов…
– Да, ты прав, – с сожалением произнесла она. – Я пытаюсь, но не могу совладать с эмоциями…
– Вот и я о том же, – с прохладцей во взгляде посмотрел на нее Вайс. – Надо держать себя в руках, иначе вы не оправдаете возложенных на вас надежд.
– Каких надежд?
– Высоких надежд. От высоких людей, которые отводят вам роль проходной пешки в большой игре. Против меня. У меня есть люди на воле, в Москве у меня бизнес, а это большие деньги. А деньги сейчас решают все. Если следователя нельзя купить за деньги, то его можно купить за большие деньги. Как ни банально это звучит, но так оно и есть. А вас, Марина Германовна, подкупить будет непросто. У вас личные мотивы, я для вас личный враг. На это и расчет…
– Какой расчет? Меня назначили на это дело совершенно случайно.
– Хотелось бы в это верить, – покачал головой Вайс. – Но что-то не получается. Меня нужно вывести из игры, и для этого все средства хороши…
– Боюсь, что у вас, Аникеев, очень высокое о себе мнение! – поддела его Марина.
– Дело не во мне. Дело в больших деньгах, которые мы имели с охранного бизнеса. Да, мы делали бизнесменам крыши. Теперь эти крыши будут ставить менты, которые нас поимели… Да, Марина Германовна, менты нас поимели. Двоих убили, мы с Грином за решеткой, народ разбежался, бизнеса нет. Теперь осталось только добить меня. И это почетное право предоставили вам. И вы должны оправдать высокие ожидания. Извините, но удачи я вам не пожелаю.
– Складно у вас все получается. Большой бизнес, большие деньги, крыши, наезды, разборки…
– А разве это не так?
– Не знаю, может, и так. Но я всего лишь веду дело по факту покушения на жизнь гражданина Фарадеева. Есть показания потерпевшего, есть показания свидетелей, и все они против вас. И мне, в общем-то, все равно, какие мотивы побудили вас взять в руки оружие. Мое дело – провести предварительное расследование, вынести обвинительное заключение и передать материалы следствия в суд. А там пусть решают, давать вам снисхождение или нет…