– Я в это не верю, – покачала головой Стелла. – А ресторан, девки – все это показное… К тому же Сергей собирается устроиться на завод…
– Кем?
– Пока чернорабочим. А потом профессию получит. Может, в техникум поступит…
– Тебе вилку дать?
– Зачем?
– А чтобы лапшу с ушей снимать… Стелла, опомнись! Ты должна понять, что ничего хорошего тебя с этим Кирсановым не ждет. Пойми, он нехороший человек. А ты ему нужна знаешь для чего… Помнишь, фильм про Жеглова был, помнишь Маньку Облигацию? Вот ты и будешь для него такой же Манькой. И не известно еще, какой Манькой по счету будешь…
Стелла смотрела на него широко раскрытыми глазами. Щеки красные, губы плотно сжаты, подбородок мелко дрожит.
– Ну что ты на меня так смотришь? Я тебе правду говорю. Правду!
Разговор шел на повышенных тонах.
– А если не нужна мне твоя правда?
Стелла очень волновалась, глаза горят, как у безумной. А она и есть безумная.
– Значит, ты сумасшедшая… А ты ведь в самом деле сумасшедшая!
– Сумасшедшая, – неожиданно согласилась Стелла. – Любовь у меня такая сумасшедшая…
– Любовь?!
– Да… Может быть, я люблю Сергея!
– Может быть или любишь? – зло спросил Ростислав.
– Люблю!
Напрасно он пытался уловить фальшь в ее признании. Скорее всего она в самом деле влюбилась в дьявола. Чокнутая…
– Ну и люби себе на здоровье! – взорвался он. – А обо мне забудь!
– Как скажешь, – не очень-то расстроилась она.
Это был тяжелый удар по самолюбию. Впервые Ростислав был близок к тому, чтобы ударить Стеллу. Он ненавидел ее так же сильно, как и любил.
– Живи как знаешь!
С этими словами он вышел из комнаты и хлопнул дверью. Больше он в этот дом ни ногой!..
3
Ростислав возвращался домой. А навстречу ему неслась Оксанка Каплунова. Невидящий взгляд, бледные щеки, губы плотно стиснуты. Его она не заметила и прошла бы мимо, если бы он ее не остановил.
– Оксанка! Ты что, со мной уже не здороваешься?
Она остановилась, медленно повернулась к нему. Лицо разгладилось, взгляд ожил.
– Ростик… – протянула она.
– Ну, Ростик, а дальше что?.. Лица на тебе нет. Что-то случилось?
– Да все мировая революция никак не свершится, – усмехнулась Оксанка.
– При чем здесь революция? – недовольно поморщился он.
– Да при том… Слушай, а ведь ты же за Стелкой ухлестывал. Ну да, я вас вместе видела…
– Ну и что?
– А ничего… Ничего у тебя со Стелкой не выйдет. А у меня с Серегой Кирсановым облом…
– Так ты что, у него была?
– Да, была. Он… Он сказал, что я его не волную… Он теперь со Стелкой… Слушай, а давай куда-нибудь сходим!
– Куда?
– Да куда-нибудь. Хочешь, на дискотеку в «Металлург»? Посидим, поговорим. Потанцевать можно…
– Давай сходим, – согласился Ростислав.
Оксанка была очень симпатичной девчонкой. К тому же она, выходит, его товарищ по несчастью. Его отшила Стелла, а ей Кирсанов дал от ворот поворот. Словом, проблема у них общая. И решать ее они должны вместе.
Дискотека в «Металлурге» пользовалась популярностью, хотя доступ туда имел далеко не каждый. Во-первых, цена за вход кусалась, а во-вторых, нужно было оплачивать услуги бара. Зато здесь было не так много народу, можно было посидеть за столиком.
Ростислав и Оксанка нашли себе столик подальше от громыхающих колонок. Он заказал кофе, пирожные. Можно было бы и покрепче чего-нибудь взять. Но у него возраст не тот. А перечить закону не хотелось – все-таки он ответственный комсомольский работник.
Оксанку явно не устраивали «комсомольские» вечера. Она достала из сумочки двухсотграммовую плоскую бутылку армянского коньяка, разбавила им кофе.
– Так-то лучше, – пряча бутылку, усмехнулась она. – Кстати, если будет мало, можно ко мне пойти. У меня предки на курорт умотали. Я сейчас одна…
– И ты вот так просто меня приглашаешь к себе? – удивился он.
– Тю, а что тут такого? Кого хочу, того и приглашаю… Я, кстати, Серегу к себе сегодня пригласила. А он ни в какую… Пусть его теперь Стелка к себе приглашает.
– Давай не будем о них, – предложил он.
– Давай, – пожала плечами она.
Они пили кофе с коньяком, болтали о разных разностях. А потом появился Сергей Кирсанов. Под руку с ним шла Стелла. Как ни обидно было признать, а смотрелись они вместе здорово.
– Гусыня недобитая, – зло прошипела Оксанка.
– Индюк недорезанный, – в тон ей оскорбил он Сергея.
Но Кирсанов и Стелла их не слышали. И не видели. Они сели за столик в другом конце зала. Можно было видеть только их спины. И злословить сколько угодно…
– Клево Серега прикинут, – сказала Оксанка.
– Не понял.
– Ну, одет Серега неплохо. Круто, я бы сказала…
– Интересно, откуда у него деньги?
– Места надо знать.
– А если серьезно?
– Не, ну ты меня, Ростик, прикалываешь. Живешь с ним в одном доме, а у меня спрашиваешь…
– Видишь ли, я им не интересуюсь.
– Ха! Теперь будешь интересоваться… Не, ты посмотри на эту курву. В школе такой нюхой была, а тут на тебе, расцвела, как цветок на болоте. Серега на нее запал, ты вот сопли пускаешь… Ничего. Долго они вместе не протянут. Бросит ее Серега…
– Ты думаешь?
– Да не думаю, а знаю… Серега с бабами долго не гуляет. Поматросит и бросит. Как бы твоя Стелка матросика в подоле не принесла… Если тебе принесет, женишься на ней?
– Тебе-то какое дело?
– До этой сучки никакого дела. А Серегу я не прощу… Нашел на кого меня променять. Ненавижу!
Оксанка злобно кривила губы и с ненавистью смотрела в спину Кирсанову.
– А если он ее не бросит, его менты рано или поздно повяжут, – сказала она.
– Менты?! Серега что-то натворил?
– Натворит… Слух до меня тут дошел, что машинами он занимается. Ну, в смысле, машины угоняет…
– Даже так!
– Только учти, я тебе ничего не говорила.
– А если говорила?
– Ну говорила, ну и что… Знаешь, зла у меня на этого гада не хватает. Я сейчас как та старуха Шапокляк. Что бы такого сделать плохого… Слушай, а ты сделай ему что-нибудь плохое!
– Как?
– Ну, проследи за ним. За руку его возьми… Ты же в народной дружине был…