Начальник отряда возражений против длительного свидания не имел. И даже помог мне с комнатой в специальном блоке. Если б не это, мне бы долго пришлось ждать своей очереди. А так все разрешилось за пять секунд.
Женя ждала меня в блоке для длительных свиданий. Дежурный прапорщик провел меня к ней, открыл дверь.
– Особо не зверствуй, – подталкивая в плечо, насмешливо сказал он. – А то дорвешься.
Я зашел в помещение и увидел... Майю. Да, это была она. Женей здесь и не пахло. Глядя на нее, нетрудно было понять, что значила только что брошенная прапорщиком фраза: «А то дорвешься...» Да, если до такой дорвешься, то потом не оторвешься. Майя казалась самим совершенством на островке всеобщей тоски и уныния, какой являла собой зона. Она была очень хороша, и даже свободные мужчины большого города пускали бы слюни ей вслед. Что уж говорить о зэках, истосковавшихся по женской ласке. Одета она была совсем не вызывающе – белый свитерок из нежной ангорки, длинная теплая юбка в клеточку. Минимум косметики на лице, волосы гладко зачесаны вверх и уложены в пучок. Но какая она красивая!
У меня возникло чувство, будто меня головой ткнули в розетку источника высокого сексуального напряжения. Не знаю, поднялись у меня волосы дыбом или нет, но язык прилип к небу.
– Ну, здравствуй, – неуверенно и нежно улыбнулась она. – Не ждал?
– Э-э... – только и смог я выдавить из себя.
Наверняка я выглядел нелепо и даже гадко. Обезображенное шрамом лицо, шапка-ушанка, фуфайка, грубые сапоги. А Майя вся такая белая и пушистая. Ее тошнить должно было от меня. Но она смотрела на меня чуть ли не влюбленно. Нежный, ласкающий взгляд, способный размягчить даже гранитную глыбу.
– Ты, наверное, голодный.
Она принялась вытаскивать из сумки пакеты, разворачивать их. Обжаренная со всех сторон курочка, котлетки, колбаска, сыр. Это было бы так естественно, если бы на месте Майи была Женя. Но ведь и Майя когда-то была моей женой. Она заботилась обо мне, холила, лелеяла.
Я мотнул головой. Мне очень хотелось есть. Я мог бы сожрать всю ее сумку целиком. Но я должен был выразить свой протест. Я люблю Женю, а Майя мне чужая.
– Мне кажется, ты мне не рад, – печально улыбнулась она.
– Зачем ты здесь? – выдавил я из себя.
– Я же твоя жена.
– Это неправда.
– Правда. Я не стала разводиться с тобой.
– Почему?
– Потому что люблю. Я не хотела бы выяснять отношения.
– А я хотел бы. Здесь явно что-то не то. Зачем ты здесь?
– Ты уже спрашивал.
– А ты не ответила. Если ты думаешь, что у меня еще есть чем поживиться, езжай обратно, ничего у меня нет. Твой Игорек забрал все до копейки.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – озадаченно глянула на меня Майя.
Делает вид, будто видит во мне сумасшедшего. А я не сумасшедший. И она, конечно же, это знает. Может, она и про украденные сокровища знает. Но ведь не скажет же ничего. Даже разговор на эту тему заводить не стоит. Но я завел.
– Все ты понимаешь, – в обличительном порыве ухмыльнулся я. – У меня был мешок, набитый золотыми червонцами. И ты должна знать, куда все это дел твой муж.
– Ты мой муж.
– Хватит! – вышел я из себя.
– Почему ты на меня кричишь?
– Потому что твой Игорек ограбил меня. Потому что его подельники убили его самого. Его убили, а меня подставили. Не убивал я твоего Игорька!
– Как он мог тебя ограбить?
– Очень просто. Ворвался в квартиру, пока я спал. Его ублюдки связали всех – меня, Женю, мать, сестру. Забрали все!
– Почему ты думаешь, что это был Игорь? – недоумевала Майя.
– Потому что я слышал его голос.
– Когда это было?
– Ночью он грабил меня, а утром нашли его тело. Или ты скажешь, что в ту ночь он был с тобой?
– Не было его со мной. Я ушла от него сразу после нашего разговора о разводе.
– Это твои проблемы. Можешь жить с кем угодно, уходить от кого угодно. Меня это не волнует.
– Очень жаль.
Майя села на стул, сложив на коленях руки. Сидит, смотрит в пол. Мне бы уйти. Но я стоял как вкопанный. Я был растерян, в моей голове булькала каша из противоречивых чувств. Что ни говори, а Майя была для меня любимой и желанной женщиной. Даже по закону она – моя жена. Но она очень провинилась передо мной. К тому же у меня есть другая женщина. Но Женя где-то далеко-далеко, а Майя здесь, в этой глухой и позорной дыре. Она приехала ко мне издалека, на свой страх и риск. Она любит меня, а я ее обижаю.
– Я запутался. Я ничего не понимаю.
– Чего ты не понимаешь? – не глядя на меня, спросила она.
– Ты правда не знаешь про золотые червонцы?
– Нет.
– Тогда откуда об этом узнал Игорек? Ты ему говорила про деньги. Про деньги, о которых я тебе говорил.
– Я помню этот разговор, – кивнула она. – Ты говорил, что стал мне нужен, как только у тебя появились деньги. Но я не знала ничего о твоих деньгах.
– Но ведь узнала. И сказала Игорьку.
– Да, кажется, говорила. Говорила, что меня мало волнуют и твои, и его деньги.
– То есть ты бескорыстная душа, – усмехнулся я.
– Совсем нет. Но с тобой мне все равно. Ты – мое проклятие. Да, ты мое проклятие. Я и хочу тебя забыть. Но не могу. Это любовь. Проклятая любовь. Извини, что приехала. Я не должна была этого делать. Понимаю, что это слишком глупо с моей стороны.
Я смотрел на Майю и не видел в ней ни грамма фальши. Она искренне говорила, что любит. Так же искренне раскаивалась в собственной глупости. Она не имела права приезжать ко мне после того, что между нами произошло. Но ведь она приехала. Она здесь. Такая милая и родная. Я чувствовал, как тает лед в моей душе. Я понимал, что нельзя мне давать слабину, но не было сил сопротивляться нахлынувшим чувствам.
– Глупо, – кивнул я.
– Тогда еще раз извини.
Она поднялась со стула, сняла со спинки до боли знакомую мне старую каракулевую шубу. Оделась, повязала голову белым пуховым платком. Щеки пылают, в глазах слезы. Я понял, что не могу позволить ей уйти. Остановил ее, взял за плечи, заглянул ей в глаза:
– Это правда, что ты меня любишь?
– Зачем бы я стала тебе врать? – удивленно спросила она.
– Но у меня есть Женя. Я ее люблю.
– Она всегда будет стоять между нами. Всегда. Я с этим уже смирилась.
– Но так нельзя.
– Сама знаю, что нельзя. Сама знаю, что веду себя как последняя дура. Но я ничего не могу с собой поделать. Пытаюсь, но не могу.