– Ну, быстрей, быстрей!
Последним в машину упал Себастьян. Дверца за ним еще не закрылась, а джип уже тронулся. Это был самый мощный «Х5» с потрясающей скоростью разгона. Преследователи были уже совсем близко от машины, когда она стартовала. И вместо Станислава им досталась пыль из-под колес…
– Вот уроды! – злобно, сквозь зубы прошипел Герман. – Взялись на нашу голову…
– Ты знаешь, кто это такие? – удивленно посмотрел на него Станислав.
– Да, менты из Екатеринбурга. За тобой приехали…
– Ты откуда это знаешь?
– Римма только что звонила. Сказала, что надо поторопиться, а то менты на хвосте… Они ствол опознали, из которого Герберт стрелял. Ты же инкассатора из него уложил…
– Твою мать!.. Римма откуда знает?
– Сизов ей сказал… Этот козел расколол нас.
– Чего?! – еще больше возмутился Станислав.
– Расколол, говорю. Эти, из Екатеринбурга, ему сказали, а он палец к носу прикинул. Герберт, баран, деньги ему швырнул, а они из той партии…
Станислав увидел, как Себастьян ткнул брата локтем в бок.
– Какой он тебе баран! О покойниках нельзя… – начал было он, но запнулся.
– О каких покойниках?! – похолодел Казимиров-старший.
– Так это, Герберт того… Нет его больше…
– Черт!!!
Все-таки случилось то, к чему все шло… Но это к лучшему. Останься он жив, менты навалились бы на него со страшной силой, всю душу бы из него вытрясли со всей имеющейся в ней информацией… А так нет Герберта – и взятки гладки. А паленый пистолет на него списать можно. Мало ли чем сынок в свободное время занимался… «Стоп!»
– А где Римма?
– Сказала, что на базе будет нас ждать…
– И нам туда же… – кивнул Станислав.
Базой назывался скромный с виду дом в садово-огородном товариществе на дальних окраинах Рубежного района. Участок небольшой, зато место превосходное – в отдалении от больших дорог, у реки, лес, сады в полный рост, воздух чистейший. И жить там можно всей семьей – никто не достанет… Витта только догадывается, чем занимался Станислав и ее дети, но толком ничего не знает. Пусть живет в Рубеже, ведет хозяйство. А всем остальным – ложиться на дно. Тем более что почти все в сборе. Не хватает только Игоря. Но ему можно позвонить, адрес он знает, машина у него есть…
– Она не знает, что с Сизовым делать, – сказал Себастьян.
– Чего? – вскинулся Станислав.
– Она его трахнула, – ухмыльнулся Герман. – Фаллошокером…
– Чем?
– Ну, Игорь ей подсобил, электрошокер в фаллоимитатор засунул. По-другому бы она, говорит, Сизова не взяла – брыкастый он…. А так она ошарашила его, а потом трахнула… В отключке он… Что делать с ним, не знает…
– Я тоже не знаю, – криво усмехнулся Станислав. – Но что-нибудь обязательно придумаем…
Машина шла по городу на предельно-допустимой скорости. Олег не рисковал гнать, чтобы не собирать за собой гаишные машины. И правильно сделал. Станислав понимал, что операция по их задержанию начнется не скоро. Если его так просто отпустили из тюрьмы, значит, «охотники» из Екатеринбурга ничего собой не представляют. Но со временем они развернутся во весь рост, наведут шороху, но к этому времени Станислав и его семья будут далеко…
* * *
Очнулся Андрей в кромешной темноте. Приглушенный шум колес, тряска. На голове какой-то мешок, руки связаны, ноги тоже… Похоже, он находился в багажнике какой-то машины… И не какой-то, в той, в которой он находился вместе с Риммой. Тогда он был ее пассажиром, а сейчас он стал ее пленником.
Теперь он знал, что за сила была заключена в ее резиновой штуке. Она обхитрила его, обвела вокруг пальца. Имитатор был с секретом, под него был замаскировали самый настоящий электрошокер повышенной мощности. Откуда взялся столь хитрый прибор – вопрос. Но факт, что Римма виртуозно запудрила Андрею мозги, а потому выпад против него закончился для нее победой.
Он не мог говорить: рот накрепко был склеен скотчем. Руки связаны за спиной, на ногах путы. Он попробовал избавиться от них, но веревки еще сильней впились в кожу. Если это Римма вязала узлы, то следовало признать, что в этом деле она большая искусница… Прав был покойный Герберт, она еще та сука…
Машина остановилась, слышно было, как хлопнула дверца – кто-то вышел из салона. Андрей ждал, что сейчас откроется багажник, с него снимут мешок, и он увидит ухмыляющееся лицо Риммы. Но шло время, а он продолжал изнывать от темноты, тесноты и неизвестности…
В конце концов водитель снова сел за руль, и машина опять тронулась в путь. На этот раз ехали дольше. Куда и какой дорогой, об этом Андрей мог догадываться. Одно он знал точно: его похитили. Он слишком много узнал, и теперь от него постараются избавиться – как это было сделано с Гербертом. Если Станислав Казимиров не постеснялся родного сына уморить, то с Андреем он точно церемониться не будет. Или сам удавку ему на шею набросит – если его, конечно, выпустят, или кому-нибудь из сынков своих поручит…
Какое-то время машина быстро шла по гладкому шоссе, затем свернула на проселочную дорогу – меньше скорости, но больше тряски. Остановилась, снова тронулась… Наконец, въехала в какое-то помещение – Андрей догадался об этом по изменению звука. Водитель вышел из машины, открыл багажник, снова его закрыл. Куда-то ушел.
Не меньше часа Андрей провел в гробовой тишине. В конце концов послышался топот множества ног, открылся багажник, послышались голоса.
– Ну и что делать с этим уродом?
Андрею узнал этот голос. Если память его не подводит, то он принадлежал Герману.
– Камень на шею и в реку…
А это, кажется, его брат Себастьян…
– А кто к реке повезет, я? – насмешливо спросил Казимиров-старший.
И он здесь… Андрей удрученно подумал о том, что не смог он задержать его в тюрьме. И представители славного Екатеринбурга не успели… Может, зря он направил их в прокуратуру. Как бы они теперь не обвинили его в пособничестве Казимирову…
– Как я сказал, так и будет…
Андрей не знал, что именно сказал Станислав, но, судя по тому, что в него снова ткнули электрошокером, ничего хорошего ему не светило.
Очнулся он в самой настоящей тюремной камере. Наглухо забетонированный подвальный отсек метра три на четыре, небольшое оконце под потолком, длинная и достаточно яркая лампа дневного освещения, железная дверь без «глазка» и кормушки. Вместо нар армейского образца кушетка, обитая дерматином и листом фанеры в ногах – чтобы в обуви можно было спать. Вместо унитаза ведро. Примитивный рукомойник, табуретка с алюминиевым тазом для слива воды, на вбитом в стену дюбеле – полотенце. Грубо сколоченный стол возле кушетки, еще одна, свободная табуретка… Одно успокаивало – на руках и ногах не было пут, и, если бы не скручивающая боль, он мог бы свободно перемещаться по этому закутку.