– А мне?
– Я хотела сказать, нам.
– А что мы там будем делать?
– Сначала посмотрим, что это за дом, – лукаво улыбнулась она.
– Это будет самый лучший дом.
Им не пришлось ездить по городу в поисках жилья. По большому счету, курортный сезон уже закончился, но еще продолжали работать службы размещения частного пошиба. Своих денег у Андрея не было, поэтому он собирался настаивать на дешевом варианте. Ему все равно, пусть это будет убогая хибара, лишь бы с Викой – вот тогда это будет самое лучшее жилище на свете. Но она так не думала. Ей приглянулся небольшой домик на окраине поселка у самого моря. Дороговато, но ее это не смущало. У Андрея даже зародилось подозрение, что Вика его обманула. Что, если у нее денег куры не клюют?.. Тогда им придется расстаться… Когда-нибудь, но только не сейчас… Не было сил возвращаться к прошлому, хотелось окунуться в курортную благость настоящего…
Домик ему понравился. Уютный дворик, прекрасный вид на море, железная грохочущая лестница с крутого спуска к воде. И внутри – очень даже ничего. Водопровода нет, но за домом на высоких опорах большой бак с водой, бойлер с электрическим подогревом, горячий душ…
Вика оккупировала ванную часа на два. Андрей успел спуститься к морю, даже окунуться и продержаться в терпимо-холодной воде минут пять. Вытерся, поднялся в дом, а Вика все не выходила. Он прилег на диван, но заснул, так и не дождавшись ее.
Разбудила его Вика, легонько прикоснулась к его плечу.
– Э-эй!
Тело обвязано полотенцем – что-то вроде короткого платья с открытыми плечами. И на голове тюрбан, опять же из полотенца. Глаза подведены, губы накрашены…
– Я уже все! – улыбнулась она.
И легким движением руки избавилась от тюрбана, манерным движением тряхнула головой так, что высушенные феном волосы эффектно рассыпались по обнаженным плечам. Осталось только повести бедрами так, чтобы накидка упала к ногам. А ведь под ней ничего нет…
– И я тоже.
Андрей был близок к тому, чтобы помочь ей избавиться от полотенца. Но Вика почувствовала, предусмотрительно отошла в сторонку.
– Сначала в душ…
Ох, уж эти женщины, подумал он. В давние времена чистое тело считалось дурным тоном. Оно ничем не пахло, а значит, совсем не возбуждало. Но современные женщины так далеко ушли от своих диких предков, что призывно-едкий запах самца их не просто злит, но и отбивает всякую охоту. Может, именно поэтому Вика и не подпускала его к себе в машине. Впрочем, он особо не настаивал. Ждал, когда наступят лучшие времена. И, кажется, они наступили.
Ему не надо было красить ресницы, наводить лоск на губы. И волосы с его короткой стрижкой не надо было сушить феном – достаточно хорошо вытереть полотенцем. Поэтому из душа он выскочил уже через десять минут.
Он очень боялся, что не застанет Вику в доме. Она могла отправиться в магазин за продуктами или даже в кафе, чтобы заказать столик на вечер. Она из тех женщин, для которых романтическая прелюдия может быть важнее самого действа… Но Вика была дома. Она возлежала на застеленной кровати, обернутая тем самым полотенцем, в котором он ее оставлял. И ее красивые длинные пальчики призывно теребили узелок, развязав который можно было легко избавить ее от банного одеяния.
Андрей и сам был в таком же облачении. Более короткое, чем у нее, но тоже длинное полотенце шотландской юбкой висело у него на бедрах. Влажные чуточку взъерошенные волосы, горящий взгляд, голый мускулистый торс. Вика смотрела на него с восхищением и усладой.
– Ты точно хочешь этого? – истомленно спросила она.
– Тебе как лучше ответить, словами или жестами?
– Начать можно со слов… Но лучше сразу с жестов…
Она сама потянулась к нему, срывая с его бедер накидку, он же, воспользовавшись моментом, стянул с нее махровую тунику. Под ней действительно ничего не было, только живая, прекрасная и податливая плоть…
Он смог без помощи слов объяснить, как сильно ее любит. Объяснял долго, до полного взаимного изнеможения…
А потом пошли упреки.
– Если бы мы тогда остались вместе, не было бы никакой Риммы, – сказал он, нежно поглаживая ее плоский упругий животик. – Я бы даже не посмотрел в ее сторону…
Сейчас он был уверен в том, что, кроме Вики, других женщин для него не существует.
– Посмотрел бы. Она очень красивая…
В ее голосе не было ревности. Похоже, он сумел убедить ее, что Римма навсегда осталась для него в прошлом.
– Мне все равно.
– Раньше было не все равно.
– Что было, то было…
– Что было раньше, то давит на тебя сейчас. Ты беглый преступник, не забывай.
– Лучше быть беглым, но с тобой… А еще лучше оправданным, но тоже с тобой…
– Поэтому нам надо ехать.
– Поедем. Но не сейчас… Не для того мы сняли этот дом, чтобы уезжать…
– Не для того…
Это было их взаимное желание остаться здесь надолго. Позади длинный и опасный путь, в настоящем дикая усталость и желание отдохнуть, а в будущем – неизвестно что. Если их остановят на посту ГИБДД, то арестуют обоих – Андрея за бегство, а ее за пособничество…
Почти неделю они жили как в раю. Солнце грело не так жарко, как летом, зато за все время ни разу не спряталось за тучку. И море не казалось очень холодным. До позднего утра они нежились в постели, затем шли на пляж, обедали в кафе неподалеку, после чего тихий час с шумным проявлением чувств. Вечером на ночь глядя – ужин при свечах, романтическая прогулка по берегу моря. Иногда это случалось прямо на свежем воздухе, по ночному холодку, но Вика не жаловалась…
* * *
Мирон ушел утром, сказал, что в пароходство, по делам. Римма не уставала изображать из себя Золушку, оказавшуюся вдруг замужем за принцем. И завтрак ему приготовила с таким видом, как будто не было для нее большей радости, чем кормить любимого. Когда за ним закрылась дверь, она показала ему вслед вытянутый кверху безымянный пальчик, кое-как убрала со стола и завалилась спать.
Неплохо она устроилась. Квартира, содержание, а собственные денежки в полной неприкосновенности. Одно плохо, приходится ублажать Мирона не только в постели, но и в быту. Но ничего, от нее не убудет, зато в награду ей будет пропуск за границу, где она сможет начать новую жизнь, на свое усмотрение. Бунгало купит на берегу Средиземного моря, будет жить припеваючи… Жаль, не будет с ней Андрея. Но без него она не умрет. Найдет себе какого-нибудь иностранца, выйдет за него замуж, нарожает детей. Со временем бурная молодость забудется, как страшный сон…
Заснуть так и не удалось. В дверь позвонили. Она тихонько обозрела через «глазок» лестничную площадку. Какой-то незнакомый мужчина лет тридцати пяти. Моложавый, энергичный и даже симпатичный. В одной руке бутылка шампанского, в другой букет цветов. Но открывать ему Римма не собиралась. Пусть думает, что в доме никого нет…