– Нет. А зачем? И так все ясно.
– Что ясно?
– Ясно, что это бесполезное дело.
– Но вы же не обращались за помощью. Не обращались, но вам все ясно… Ведете себя, как кролики перед удавом. Он пасть разевает, а вы сами в эту пасть лезете. Еще и радуетесь. Бандиты хорошие, а милиция плохая…
– Это все демагогия.
– Демагогия у вас. Потому и платите бандитам. Сколько за «крышу» лично вы платите?
– Секрет фирмы.
– Не хочешь говорить? – перешел на «ты» Богдан.
– Нет, просто это неважно…
– Но платишь?
– Плачу.
– Плачу́ и пла́чу. Или пла́чу и плачу́?
– Да нет, не пла́чу.
– А выпил чего? С горя?
– Нет, просто выпил. Выходной сегодня…
Богдан поднялся так резко, что Юшкевич испуганно вздрогнул. Он подошел к нему, взял его за руку, ткнул пальцем в ребро ладони, на котором отпечатались чернильные точки.
– Ты работал сегодня, Илья. А говоришь, выходной… Что писал? Может, завещание?
– Нет.
– Может, отказную от своего бизнеса?
– Зачем?
– Затем, что бандиты попросили. Они же не требуют, они просят… Что у тебя за бизнес?
– Оптовая торговля. Всяко-разно… В общем, крутимся понемногу…
– Понемногу. Но на «Мерседес» заработал. И квартирка ничего.
– Ну да, были золотые времена. Сейчас не то…
– Почему?
– Да конкурентов много, и рентабельность уже не та…
– Поэтому и за «крышу» заплатить нечем?
– Вроде того… Только не все так плохо, как кажется. Я сразу несколько выгодных контрактов заключил, все деньги под них положил. Даже кредиты взял…
– А бандиты ждать не хотят? – подсказал Богдан.
– Ну да, не хотят.
– Поэтому «Мерседес» забрали?
– Не совсем забрали. В залог взяли. Пока деньги не отдам.
– Красивый у тебя «Мерседес». Сколько лет?
– Два года.
– Бандиты в хлам его убить могут. Тебя не жалеют, и машину твою жалеть не будут.
– Да понимаю, – вздохнул Юшкевич.
– Понимаешь, но машину отдал.
– А куда деваться?
– Может, заявление напишешь?
– Какое заявление?
– Так, мол, и так, Берулов и Горшков требовали деньги за «крышу», расплатиться ты не смог, поэтому они отобрали у тебя машину.
– И что будет, если я напишу?
– Посадим Берулова и Горшкова. За вымогательство.
– Они – пешки.
– Я знаю.
– Вы их посадите, а ко мне другие придут.
– И тех посадим.
– Да, но после того, как они забьют последний гвоздь в крышку моего гроба.
– Не бойся, в обиду тебя не дадим.
– Ну да, конечно! Так я и поверил!
– Не веришь?
– Нет. И заявления писать не буду.
– Хорошо, мы разберемся с ними и без заявления. Но ты все равно должен поверить, что милиция в состоянии тебя защитить.
– Хотелось бы верить. Очень хотелось бы верить, но…
– Если хочешь верить – верь… Сколько ты платишь Кипятку?
– Кому?
– Только не говори, что не знаешь, кто такой Кипяток, – поморщился Богдан.
– Ну знаю…
– Боишься его?
– Боюсь.
– А я не боюсь. Потому что знаю, кто это такой. Шпана подзаборная, возомнившая о себе хрен знает что.
Два-три года назад уличные банды Лехи Кипятка и Паши Мохнатого враждовали с бригадой Коваля и его босса Шурина. Драки на пустырях, поножовщина… Шурин и Коваль были типичными представителями спортсменов-рэкетсменов. Кипяток же и Мохнатый проповедовали блатную романтику. Шурин заказал и убил вора в законе Рычага, который держал центр города и контролировал Закамский район. В это же время в городе появился другой законник – Махор. Он приехал к сестре Мохнатого, крепко подружился и с ним, и с Кипятком, объединил их банды под своим началом, навалился на Шурина и смял его. Коваль погиб, а его бригаду возглавил Кот, который отошел под Махора. Шаг за шагом законник подобрал под себя все бригады, что делили между собой город. Сейчас Махор – большая величина, ему в общак отстегивают и бандиты, и жулики. Мохнатый сидит, а его банду объединяет под собой Кипяток, у которого с Махором особые отношения. Неудивительно, что Кипяток сейчас в большой силе. Только вот Богдан его совершенно не боится.
– Ну издалека легко говорить, – недоверчиво усмехнулся Юшкевич.
– Почему издалека? Я ему в лоб это могу сказать.
– Хотелось бы на это посмотреть.
– Мелкая ты рыбка, чтобы на это смотреть. Рыбешка, которую щуки могут сожрать. Потому лучше сиди да помалкивай, – пренебрежительно сказал Городовой. – И жди, когда я решу твою участь.
– Какую участь?
– Платить или не платить… Надеюсь, что платить ты не будешь. Хотя утверждать не берусь. Все зависит, как фишка ляжет. Но фишку кидаю я…
Богдан прекрасно понимал, почему бизнесмены не обращаются в милицию за помощью, и мог бы принять упрек со стороны Юшкевича как должное. Но не принял. Задело его. Потому что почувствовал свою слабость перед этим человеком, который вовсе не обязан кому-то платить за криминальную «крышу». Достаточно того, что он платит государству, в том числе и за то, чтобы закон защищал его конституционные и гражданские права.
И вообще, распоясались бандиты. Машины у людей средь бела дня отбирают, на ментов бросаются, за языком не следят. Богдан, конечно, не титан, всю эту бешено пульсирующую массу не осилит, но на точечный профилактический укол его должно хватить.
Об этом он думал по дороге в РОВД. Поэтому и свернул с пути, поехал к речному вокзалу.
Здание это построено было в начале восьмидесятых годов в стиле позднего советского модернизма. Красивое здание с куполообразной крышей, немного помпезное. Административная часть, кассы, зал ожидания. Было еще и кафе, которое не так давно расширили за счет зала ожидания и превратили в ночной клуб со стриптизом. Правда, репутация у этого заведения не очень. То изобьют кого-нибудь до полусмерти, то подрежут. Потому что братва здесь любит собираться.
Фактически владельцем клуба был Кипяток. Казалось бы, в его интересах сделать заведение безопасным; вроде бы он даже пытался навести здесь порядок, но воз и ныне там. Недели три назад здесь жестоко избили какого-то парня из Юбилейного района. На братка нарвался, не так что-то сказал… Не знал, бедолага, что сюда лучше не соваться, на том и погорел.