– Так это ваш самолет горел?
– А чей же?
– Ладно, пусть начальство разбирается… Товарищ капитан, оружие сдайте! – велел автоматчик.
Но второй красноармеец его не поддержал.
– Ладно, пусть остается… Пошли!
Артема повели куда-то в глубь леса.
– Далеко немец? – спросил он.
– Да везде… Нас как от Ельни погнали, так до сих пор гонят. Хорошо, если со всей дивизии батальон наберется… Немец уже, наверное, до Москвы дошел…
– Держат немца. И бьют, – сказал Артем.
– Ну, конечно… – усмехнулся солдат так, будто ему рассказали какую-то небылицу.
Его отвели в штаб дивизии. Лесной пейзаж, боевое охранение, две палатки, противотанковые орудия, конные упряжки. Тоска и обреченность. До Артема никому не было никакого дела. Особист выслушал его рассказ, вяло махнул рукой, дескать, верю. А чего ему выпендриваться, сам ведь в окружении. Затем появился командир дивизии.
Артем не верил своим глазам. Перед ним стоял тот самый генерал-майор, за которого Влада вышла замуж. Вот, значит, с кем свела его судьба.
– Капитан Гудимов, – представился он.
Круглов узнал его. Криво усмехнулся.
– Что, капитан, немец сбил? – не без упрека спросил он.
Артем мог ответить ему тем же самым. Что, генерал, немец окружил.
– Немец, – кивнул он.
Особист почувствовал возникшее между ними напряжение. И как будто для того, чтобы снизить его, протянул генералу его документы. Круглов просмотрел удостоверение, партийный билет. Особенно его заинтересовали наградные документы.
– Так ты что, Герой? – скорее с недовольством, чем с восхищением спросил он.
– Это за Ельню.
– За Ельню. Просрали Ельню… Ну да ладно… Что дальше делать собираешься?
– Буду прорываться с вами…
– А кто тебе сказал, что мы будем прорываться? – с тоскливой насмешкой посмотрел на него Круглов. – Наша задача сдерживать немца, чтобы другие прорывались…
– А где немец?
– Ждем немца… Ты – летчик, тебе к своим прорываться надо…
– Как?
– А никак. Здесь нет линии фронта. Немец спереди, немец сзади, немец везде… Но ты можешь идти. Если повезет, прорвешься. А мы здесь остаемся, такой приказ…
Точно в такую же ситуацию Артем попал в первый день войны. Рота старшего лейтенанта Березко стояла на боевом рубеже. Вокруг немцы, а отступать приказа нет. Здесь целый генерал, но задача у него такая же – сдерживать немца. И он готов выполнить приказ ценой своей жизни… В глазах генерала Круглова угадывалась горечь, но страха не было. Артем смотрел на него с уважением. Про Владу он сейчас не думал. Она осталась где-то далеко-далеко, в той, в мирной жизни. А ее муж вот он, рядом. Боевой генерал. И не с Владой, а с ним Артем связан сейчас одной судьбой.
– Я остаюсь с вами, – решил он.
Артем уже знал наступательную стратегию немцев. Сначала они просто окружают советские войска. Пока кольцо не замкнуто, к своим прорваться еще можно. Но как только немцы захлопывают ловушку, сразу же начинается расчленение окруженных частей, планомерное их уничтожение. Тогда немцы на каждом шагу, тогда прорваться через их заслоны в одиночку невозможно. Прорваться можно только группами. Если генералу Круглову приказано драться в окружении, он будет это делать, пока есть возможность. Как только его боевые ресурсы иссякнут, он, скорее всего, предпримет попытку прорваться к своим. И Артем уйдет вместе с ним. Сейчас его задача состоит в том, чтобы не иссякнуть вместе с этими ресурсами…
– Ну что ж, это твое решение, капитан… Голодный?
– Да нет, с утра поел.
– У нас разносолов нет. Одна конина… Надо бы автомат тебе подобрать, а то с пистолетом много не навоюешь…
Круглов пообещал Артему «ППШ», но получил он всего лишь винтовку с двумя обоймами.
Вечером ему захотелось есть. Но ужин подали немцы.
Их ждали, но появились они, как всегда, неожиданно. Пехота скрытно подошла к позициям дивизии, с ходу смяла боевое охранение. Но на подступах к штабу их встретили дружным огнем.
Артем упал за дерево, быстро загнал патрон в патронник. Вокруг свистели пули, рвались мины, гранаты. Один осколок просвистел над самой головой, впился в дерево.
Немцы шли цепью, как будто бы и не торопливо, но быстро. Тщательно поливали свинцом из автоматов пространство впереди себя. Каски, мышиного цвета мундиры. Наглые откормленные рожи.
Свой значок «Ворошиловский стрелок» Артем оставил дома, но навыки забрал с собой на фронт. Сейчас эти навыки ему пригодились. Он быстро прицелился и одним точным выстрелом уложил своего первого немца. Второй выстрел, и еще один фриц валится в траву.
Красноармейцы стреляли со всех сторон. Но пальба в основном носила беспорядочный характер. Немцы почти без потерь продвигались вперед. А тут сразу два убитых… Немцы быстро поняли, что по ним стреляет снайпер. Но Артем сменил позицию до того, как немцы перенесли на него огонь всех своих автоматов.
Со стороны обороняющихся ударил станковый пулемет. Запоздало ухнул миномет. Немцы дрогнули, отступили. Но победу праздновать было рано.
С правого фланга неожиданно появились танки. Две «сорокапятки» просто не успевали развернуться в их сторону. Три бронированные машины открыли огонь из всех своих пушек и пулеметов. Позади плотным строем двигалась пехота. Автоматы, винтовки…
В рядах красноармейцев поднялась паника. Солдаты в ужасе бросали оружие и бежали прочь от танков. А немцы остервенело стреляли им вслед. И, казалось, нет спасения от их огня. Люди падали как подкошенные…
Артем уже понял, что бездарно организованная оборона провалена. Схватил винтовку и бросился в обратную от немцев сторону. Позади рвались снаряды, вокруг свистели пули. Но ему везло. Смерть обходила его стороной… Он бежал, пока не споткнулся о чье-то тело.
Человек лежал лицом вниз. Форма высшего командного состава, на земле валяется фуражка с красным околышем. Гимнастерка на спине изорвана осколками, кровь. Артем уже догадался, кто это.
Он перевернул генерала. Наткнулся на его страдальческий взгляд. Круглов был еще жив.
Бросить генерала он не мог. Пришлось взваливать его на плечи и тащить на себе, прогибаясь под тяжестью истекающего кровью тела. Винтовку пришлось бросить…
Немцы развеяли по лесу жалкие остатки некогда полнокровной дивизии. На этом и успокоились. Преследовать беглецов они не стали. Тем более что таковых было немного…
Артем шел, пока не свалился от жуткой усталости. Генерала он положил на землю, сам сел рядом. Ноги как будто чужие, в плечах ломота, дыхание, казалось, не восстановить. Но надо было идти дальше. И тащить на себе генерала. Раз уж взялся за гуж…