Еще через одиннадцать минут подъехали начальники. Сержант Линкольн Гиббс, высокий худой афроамериканец, с кожей цвета мокко, с залысинами и в очках в роговой оправе, напоминал профессора, причем образ этот Гиббс культивировал сознательно. В полиции он прослужил двадцать восемь лет, меньше чем Томсик, но зато раньше получил звание сержанта, поэтому главным предстояло стать именно ему. Вместе с Гиббсом приехал детектив третьего класса Пит Бишоп — ветеран с двадцатидвухлетним стажем, защитивший диссертацию по психологии и имевший за плечами пять разводов. Бишоп говорил мало, зато делал очень подробные записи, к которым постоянно обращался. Коэффициент его интеллекта был 178. А еще у Бишопа были проблемы с выпивкой, и в настоящее время он проходил курс лечения.
Выслушав рассказ патрульных и сотрудника «Уэстека», детективы подошли к ограждению смотровой площадки и уставились на руку.
— Туда никто не спускался? — спросил Гиббс.
— Нет, сэр, — ответил один из патрульных. — Все так, как было обнаружено.
Детективы осмотрели площадку в поисках всего, что могло стать уликами: капель крови, следов борьбы, отпечатков ног и тому подобного. Но ничего не обнаружили. Отчетливо был виден путь, по которому тело сползло вниз по склону. Следы на земле, сломанные и примятые растения, вывернутые камешки. Прикинув этот путь на глаз, Гиббс рассудил, что тело было сброшено в дальнем конце автомобильной стоянки. Сейчас оно сползло на двенадцать-пятнадцать ярдов вниз по чертовски крутому склону. Кому-то предстояло слазить туда, а с этим могли возникнуть определенные проблемы. Нельзя было спускаться тем же путем, по которому сползло тело, чтобы не уничтожить возможные улики. Следовательно, необходимо было найти другую возможность, однако во всех остальных местах склон был еще круче и обрывистее. Гиббс уж начал было подумывать об использовании альпинистского снаряжения, но тут к нему обратилась Анджела Росси:
— Я могу спуститься туда.
Трое детективов-мужчин удивленно на нее посмотрели.
— Я лазала по скалам в Чатсуорте, и мне постоянно приходится иметь дело с подобными склонами в походах. — Она показала свой предполагаемый маршрут. — Я спущусь вот по этой осыпи, затем вернусь назад и подойду к телу снизу. Все будет проще простого.
— Эта проклятая почва, как песок, осыпается под ногами, — заметил Дэн Томсик. — Она не выдержит твоего веса.
— Все будет проще простого, Дэн. Честное слово.
Росси выглядела по-спортивному подтянутой, и Гиббс знал, что она принимала участие в двух последних лос-анджелесских марафонах. Томсик выкуривал по три пачки сигарет в день, а у Бишопа мышцы напоминали желе. К тому же Росси была на пятнадцать лет моложе их и вызвалась сама. Гиббс дал ей свое согласие, распорядившись, чтобы она захватила с собой фотоаппарат, и Анджела Росси пошла к машине сменить туфли-лодочки на каблуке на пару поношенных кроссовок «Нью-баланс». Она вернулась через минуту, и Гиббс, Томсик и остальные стали смотреть, как она спускается к телу. Томсик хмурился, но Гиббс одобрительно кивал, поскольку движения Росси были уверенными и легкими. Томсик молил Бога о том, чтобы его напарница не потеряла равновесие и не сломала себе шею, черт побери: один неверный шаг — и она кубарем скатится вниз по склону длиной шестьдесят, а то и все восемьдесят ярдов.
Но сама Росси не допускала даже мысли о том, что может сорваться. Она была абсолютно уверена в собственных силах и страшно довольна тем обстоятельством, что первой спустится к телу. Чтобы получить повышение по службе, надо постоянно быть впереди других, а Росси не скрывала того, что мечтает стать первой женщиной, возглавляющей убойный отдел полиции Лос-Анджелеса. После окончания полицейской академии она неуклонно шла к этой цели, и хотя в ее карьере было то, что она сама называла «Большим провалом», Росси не теряла надежду все исправить и добиться желаемого.
Добравшись до трупа, Росси сразу же почувствовала запах. Солнце поднялось высоко, темный пластик быстро нагревался и удерживал тепло. Влага, испарявшаяся из мертвого тела, конденсировалась на внутренней поверхности пластика, и Росси прекрасно знала, что внутри мешка сыро и влажно. У жертвы раздулся живот, разложение шло полным ходом.
— Постарайся не трогать тело! — окликнул Анджелу Гиббс. — Просто сделай фотографии и открой мешок.
Росси сделала «Полароидом» моментальный снимок, запечатлев положение трупа, затем надела резиновые хирургические перчатки и пощупала запястье. Она прекрасно понимала, что пульса нет и быть не может, однако проверить было необходимо. Кожа оставалась мягкой, но мышцы под ней уже затвердели. Трупное окоченение.
Анджела мало что могла разглядеть, хотя тело, похоже, не было повреждено. Оно было упаковано в два темно-коричневых пластиковых мешка для мусора. Для надежности мешки были стянуты серебристой изолентой, однако работа эта, судя по всему, была выполнена в спешке. Мешки разошлись, и одна рука высунулась наружу. Анджела Росси отогнула пластик и увидела плечо и голову светловолосой женщины — белой, на вид лет тридцати с небольшим. На женщине была забрызганная кровью бледно-голубая футболка фирмы «Банана репаблик». Левый глаз жертвы был открыт, но правый закрыт, а между мелкими ровными зубами торчал кончик языка. Волосы на затылке и на правом виске спутались и потемнели от крови. Кровь в основном подсохла, но еще сохранила влажный блеск. На черепе была здоровая вмятина, и сквозь волосы виднелись мозговое вещество и белые осколки кости. У женщины было хорошо очерченное лицо и прямой нос. При жизни она, должно быть, была красивой. У Анджелы Росси сразу же возникло ощущение, что лицо это ей знакомо.
— Только не вздумай ставить там палатку! — крикнул сверху Томсик. — Что ты копаешься?
Росси терпеть не могла, когда с ней так разговаривают, однако сейчас она стиснула зубы и промолчала. После «Большого провала» она старалась проявлять больше выдержки и реже огрызаться. Все, что угодно, лишь бы продвигаться вверх по карьерной лестнице.
— Женщина, белая, — не оборачиваясь, откликнулась Росси. — Возраст тридцать с небольшим. Рана на затылке, нанесенная тупым тяжелым предметом.
Она сдвинула пластик побольше, открыв голову и плечи убитой. Не обнаружив никаких других повреждений, она уже собралась было полностью снять мешки, но затем подумала, что труп может сместиться, покатиться вниз по склону и, возможно, увлечь за собой и ее. Сделав еще несколько снимков, Росси сказала:
— Кровь вокруг раны еще липкая и местами влажная. Труп пролежал здесь совсем недолго.
— Кровоподтеки? — крикнул Бишоп.
— Незначительные, но, возможно, ушибы.
Наверху Линкольн Гиббс уже начинал терять терпение. Ему не нравилось, что Росси торчит на таком крутом склоне, и он хотел поскорее вызвать криминалистов.
— Что насчет орудия преступления? — спросил он.
Убийцы практически всегда избавляются от орудия преступления одновременно с телом.
Росси склонилась над трупом и ощупала мешки. Дважды она скрывалась из виду, и оба раза Гиббс, испугавшись, что она сорвалась вниз, чувствовал во рту кисловатый привкус. Опять придется глотать тагамент. [1] Гиббс уже собирался было спросить Росси, чего она возится, но тут наконец послышался ее голос: