Леседрик перестал вырываться, и я слегка ослабил хватку.

— Господи, за такое мы можем попасть за решетку! — пробормотала Росси.

— Задумайся хорошенько, Леседрик, — не обращая на нее внимания, настаивал я. — Джонатан, Трули и компания отправились к твоей матери и наверняка объяснили ей, что и как говорить, а это означает, что она может дать против них показания.

Теперь Леседрик смотрел на меня во все глаза. До него потихоньку начала доходить истинная суть дела, хотя он и боялся посмотреть правде в глаза.

— Я раскрыл связь между Лестером и Грином, и через два дня Лестер проломил башкой стеклянную дверь душа, буквально перерезав себе горло. Ты читал об этом в газетах? — (Леседрик молча кивнул.) — На следующий день я отправился к твоей матери, чтобы выяснить, почему она изменила показания, но ее не оказалось дома. Ты ведь знаешь вашу соседку миссис Харрис? Так вот, миссис Харрис рассказала мне, что Керрис трижды проезжал мимо дома твоей матери и вообще рыскал вокруг, пытаясь проникнуть внутрь.

— Миссис Харрис? — переспросил Леседрик.

— Сегодня в шесть часов утра Керрис с двумя своими подручными взломал дверь, проник в дом и перевернул там все вверх дном. Зачем ему это понадобилось, Леседрик?

— Вы просто вкручиваете мне мозги, — упрямо покачал головой он.

— Миссис Элеонора Харрис будет вкручивать тебе мозги? Ты вырос по соседству. Думаешь, она станет вкручивать тебе мозги?

Леседрик покачал головой. Едва заметно.

— Эта женщина вроде как вырастила меня. Можно сказать, стала мне второй матерью.

Росси нажала кнопку звонка и, когда появился охранник, попросила, если можно, принести телефон. Охранник ответил, что можно. Он принес телефонный аппарат, а когда за ним закрылась дверь, я повернулся к Леседрику и сказал:

— Позвони ей. Если нужно, у меня есть номер ее телефона.

Леседрик молча уставился на аппарат.

— Леседрик, нам необходимо разыскать твою мать. Если Керрис найдет ее раньше нас, он ее убьет. Понимаешь?

Он облизал губы.

— Проклятье! — воскликнула Росси. — Живо звони своей матери, говнюк!

Леседрик Эрл схватил телефонный аппарат и стал быстро нажимать на кнопки, даже не спросив у меня номера. Когда Элеонора Харрис ответила, его манера поведения тотчас же изменилась, а голос стал более тонким и нежным. Наверное, невозможно забыть уроки, заученные в детстве, хоть ты и черствеешь с годами. Они говорили несколько минут, а затем Леседрик Эрл положил трубку и уставился на телефон, словно сейчас для него ничего не существовало вокруг, кроме вот этого телефонного аппарата. Он скрестил руки на груди и принялся раскачиваться взад-вперед.

— Почему они это сделали? — наконец спросил он. — Почему они приехали так рано?

— Они хотят ее убить, — сказала Росси. — А расправившись с ней, наверняка постараются устранить и тебя, и тогда уже никто не сможет обвинить их в фальсификации улик. Ну что, теперь понимаешь?

Леседрик Эрл молчал.

— Твоя мать ушла из дома с сумкой, — начал я. — У нее есть знакомый по имени Уолтер Лоуренс.

Леседрик кивнул с отсутствующим видом.

— Этот старик уже много лет за ней увивается.

— Твоя мать могла пойти к нему?

— А куда ей еще идти?! У нее больше никого нет.

Я почувствовал, как тяжесть в груди начинает постепенно исчезать. Почувствовал, что снова могу дышать.

— Отлично, Леседрик. Просто замечательно. Ты знаешь, где живет мистер Лоуренс?

Леседрик Эрл обмяк на стуле — опустошенный, потерянный и ужасно одинокий. Его глаза наполнились слезами, слезы текли по щекам и капали на рубашку.

— Не могу поверить в это дерьмо, — пробормотал он. — Нет, не могу…

— В чем дело? — насторожилась Росси.

Леседрик вытер слезы и шмыгнул носом.

— Наверное, я самый мерзкий, самый тупой сукин сын на свете. Мать всегда хотела сделать как лучше, и вот что она за это получила. Сына-полудурка. Скудоумного кретина, безмозглого дурака. — Он начал всхлипывать.

— Черт побери, Леседрик, в чем дело? — воскликнула Росси.

Леседрик Эрл заморгал, прогоняя слезы, и посмотрел на нас.

— Этот ваш Керрис звонил мне около часа назад и тоже интересовался мистером Лоуренсом. Он сказал, ему срочно нужна моя мать. Якобы намечена пресс-конференция, и мать должна на ней выступить. Я сказал ему, где ее найти. Объяснил, как туда добраться, и вот теперь мою маму убьют. Разве я не безмозглый дурак? Разве я не полный придурок?

Я нажал кнопку звонка, не дав ему договорить. Анджела Росси трясла Леседрика до тех пор, пока он не назвал адрес, после чего мы бегом бросились к джипу. Скорее всего, Луизы Эрл уже нет в живых, но мы не собирались так просто сдаваться.

Быть может, мы тоже были безмозглыми дураками.

Глава 33

Пайк рванул со стоянки, промчался через ворота и выехал на дамбу. Пока мы выруливали на шоссе, Анджела Росси связалась по сотовому телефону с Томсиком. Она рассказала ему про Керриса и объяснила, что Луиза Эрл, скорее всего, находится дома у мистера Уолтера Лоуренса в Болдуин-Хиллз. Они поговорили минут шесть, после чего Росси отключила телефон.

— Дэн уже в пути.

— Ты точно хочешь выйти на авансцену? — спросил я.

— Естественно.

Пайк посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

— Если начальство прознает о том, что ты в этом замешана, тебе конец.

Достав из-под сиденья браунинг, Росси пристегнула его к поясу.

— Я еду с вами.

Мы неслись по Харбор к автостраде Сан-Диего. На спидометре было больше ста десяти миль в час; Пайк, то и дело выскакивая на обочину, лавировал между машинами, которые, казалось, не двигались. Несколько раз Пайку пришлось со всей силы нажимать на педаль тормоза, чтобы избежать столкновения с машинами, которые перестраивались из ряда в ряд или выезжали с боковых дорог, джип с визгом останавливался, шел юзом, затем Пайк снова вдавливал педаль газа в пол, ракетой устремляясь вперед.

— Мы никому не сможем помочь, если свалимся в кювет, — заметил я.

Пайк только прибавил скорость.

Мимо проскользнули Хоторн, Инглвуд, и наконец мы свернули с шоссе и стали подниматься в горы на южной окраине Болдуин-Хиллз по чистым, широким улицам, застроенным просторными жилыми домами послевоенной эпохи. Болдуин-Хиллз является юго-западной оконечностью Южного Лос-Анджелеса; район возник в конце сороковых как место жительства чернокожих врачей, юристов и стоматологов, обслуживающих население Южного Лос-Анджелеса. Одно время его даже называли Черным Беверли-Хиллз, однако в последнее время национальный состав жителей перестал быть однородным за счет латиноамериканских, азиатских и англоамериканских семей. У Росси запищал сотовый телефон, она ответила, поговорила секунд десять и завершила разговор.