– Сделаем, – кивнул конвойный и крепко схватил Капитолину за локоть: – А ну пошли!..
– Нет, не надо! Я не хочу! Не пойду!..
Конвоир сдернул девушку со стула и потащил к двери. Та визжала и упиралась. Потом начала рыдать в голос.
– Будешь говорить? – грозно спросил Андрей.
– Да, да!..
– Оставь ее, – сказал Мельников конвоиру.
Тот снова вышел за дверь, поигрывая наручниками, а Капитолина, всхлипывая, обессиленно опустилась на стул и, вытирая мокрые щеки, начала свой рассказ…
Утром мы с Андреем поехали в больницу. Здесь лежали Элеонора Браун и Мария Федоровна. Ольга и Алла от госпитализации наотрез отказались, уверив врачей, что чувствуют себя более или менее сносно и очень хотят только одного – скорее попасть домой. После проведенной в больнице ночи и утреннего осмотра их отпустили по домам, оставив в больнице Элеонору и Марию Федоровну. Эти две женщины слишком долго пробыли в заточении, чтобы мгновенно прийти в себя. Мы с Мельниковым сдали в гардеробе свои куртки, вместо них получили белые халаты и бахилы и двинулись по коридору. Но перед тем, как отправиться в палату к воскресшей хозяйке ателье, Мельников зашел в кабинет к ее лечащему врачу, молодому мужчине лет тридцати с небольшим.
– Доктор, я хотел бы узнать, как обстоят дела у больной Элеоноры Браун. Какие прогнозы?..
– Да нормально у нее все! Нервное истощение имеет место быть, да еще небольшое физическое… Такой стресс в течение более полугода! Но ничего, организм молодой, крепкий, думаю, натуральные витамины и хороший отдых сделают свое дело. Ей бы сейчас в санаторий какой-нибудь махнуть недельки на три! А лучше на четыре. Походить в бассейн, сделать курс массажа… Отойдет ваша Браун, поправится… Время все лечит…
Мы поблагодарили доктора и отправились в палату к женщине. Она лежала на кровати у окна. В комнате с ней были еще две больные. Одна спала под капельницей, вторая, лежа в своей кровати, читала книгу и грызла шоколадку.
– Здравствуйте, – сказал Андрей, подходя к нашей освобожденной пленнице, – как вы себя чувствуете?
Элеонора приподнялась на локте, улыбнулась:
– Здравствуйте! Освободители мои! Хорошо себя чувствую. Ну, относительно, конечно… Но главное – я на свободе! Это придает сил… А вы присаживайтесь.
Мы с Мельниковым сели на стулья, которые нашлись в палате.
– А мы вам тут витаминчиков живых принесли…
Андрей положил на тумбочку возле женщины пакет с апельсинами и яблоками, которые мы с ним купили по дороге в овощном ларьке.
– Спасибо. Я так соскучилась по вкусненькому…
– Как тебе здесь? – спросила я.
– Нормально. Лучше, чем в подземелье.
– А главное, Капитолины и Ящика рядом нет, – улыбнулся Андрей.
Я заметила, что он смотрит на Элеонору как-то уж чересчур внимательно. Впрочем, чему удивляться, женщина она очень симпатичная, хоть и старше его на несколько лет.
– Элеонора, вы можете рассказать нам, как получилось, что ваше ателье оказалось в руках мошенницы? – спросил Андрей и достал диктофон.
– Она не просто мошенница, – сказала женщина, – она преступница! Ее надо судить!..
– Обязательно будем судить! – заверил Мельников. – Все негодяи получат по заслугам! Будьте уверены, я упеку их на такой срок, что мало не покажется! А пока расскажите все с самого начала, если вам, конечно, не трудно.
– Да, мне трудно вспоминать, но я понимаю: это необходимо… Я готова все рассказать…
– А я, если не возражаете, буду записывать.
Андрей включил диктофон и поставил его на тумбочку у изголовья кровати. Элеонора вздохнула полной грудью, как бы набираясь сил, и медленно начала говорить:
– Я всегда любила шить, с самого детства. И шить, и вышивать. Еще девчонкой я придумывала фасоны платьев и научилась делать выкройки. После школы я закончила швейное училище по специальности «закройщик широкого профиля». Три года проработала в ателье на Старомосковской, потом решила, что открою свое. В том ателье меня не понимали: я придумывала новые фасоны платьев, а мне говорили, что это не модно, что такое носить никто не будет, что у меня нет вкуса… Одним словом, я открыла свое ООО, сняла помещение, наняла двух девчонок, таких же, как я, выдумщиц, не боящихся экспериментировать, и мы начали работать. И вопреки прогнозам старых теток с прежнего места работы, ко мне пошли клиенты – сначала женщины, потом и мужчины, представляете? Мой доход понемногу рос, я наняла еще одну молодую женщину, потом выкупила у хозяев помещение, благо оно было не очень дорогим: здание-то старое и почти аварийное. Я сделала там хороший ремонт, и мы все дружно работали. Придумывали новые фасоны платьев, экспериментировали, предлагали клиентам свои разработки. Девчонки у меня подобрались такие хорошие, я никак не могла нарадоваться, что у нас маленький, но очень сплоченный коллектив…
Элеонора перевела дух. Потом посмотрела на меня и продолжила:
– Замуж я не выходила до тридцати двух. Смешно сказать, но мне было просто некогда: работала едва ли не сутками. А потом неожиданно встретила хорошего человека, правда, он был намного старше меня. Его звали Александром Артемьевичем. Он заказал у нас брюки, я сама шила их. Они ему очень понравились. И я, как оказалось, тоже. Он стал часто приходить ко мне в ателье, дарить цветы, приглашать в кафе и на загородные прогулки. Потом сделал предложение… К тому времени он был вдовцом уже полтора года. Он был старше меня на десять лет, и у него была взрослая дочь. Капитолине тогда уже исполнилось двадцать. Мы с Александром поженились, и поначалу все было очень хорошо. Я переехала к мужу. Он работал директором магазина, дочка его училась в институте, а я продолжала трудиться в своем ателье. Когда Капитолина окончила институт по специальности «экономист», она стала искать работу. Но ничего подходящего найти не могла. В хорошие фирмы ее не брали: все-таки у нее не было опыта работы, на маленькую зарплату в мелкие конторы она сама не хотела идти. Говорила: «Я же не дура, чтобы весь день протирать юбку за семь тысяч!» Так и сидела дома, торчала в Интернете на разных сайтах, даже хозяйство не вела: не умела. Александр ее так избаловал! Потеряв жену, он трясся над дочерью, как над тепличным растением. А мне, после десяти часов работы в ателье, приходилось дома вставать к плите и брать швабру в руки. Хорошо еще, Александр взял закупку продуктов на себя.
– Не слабо! – не удержался Андрей.
– Да, Капитолина была страшно избалована. Я не раз предлагала ей работать у меня в ателье. Я обещала научить ее шить и кроить, обещала ей хорошую зарплату. Но она каждый раз отговаривалась, ссылаясь на то, что не умеет этого делать и не хочет даже учиться. Что она ничего не могла делать, это, надо сказать, было правдой: у нее какие-то кривые руки…
– Я всегда говорил, – встрял Мельников, – что кривыми должны быть извилины, а не руки.
Элеонора слабо улыбнулась.