Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она вернулась. Лицо Дрейтона выражало вселенское смирение, рабскую покорность и неуемное желание.
— Я должна была развесить белье. Сегодня, конечно, не высохнет. Надо было привезти его днем, как на прошлой неделе.
Она подошла к Дрейтону, и он, словно слепой, прижал руки к её лицу.
— Сегодня без машины? — спросила Линда.
Он покачал головой.
— Возьмем отцовскую.
— Нет, — сказал Дрейтон, — пойдем пешком.
Он знал, что она водит машину: Линда говорила об этом Уэксфорду. Но если она повезет его за город на автомобиле отца, Дрейтон лишится остатка сил.
— Тогда завтра, — сказала она и пристально посмотрела ему в глаза. — Обещай, что завтра, прежде чем отец встанет на ноги и заберет машину.
В этот миг он был готов пообещать ей все, что угодно, хоть собственную жизнь.
— Заботься обо мне, — с внезапной болью в голосе взмолилась Линда. — О, Марк!
Он услышал наверху шарканье ног. Больной отец ковылял по комнате.
Тихая, безлюдная тропка у реки манила их к себе. Дрейтон обнял Линду на том самом месте, где видел её целующейся с другим мужчиной. Он уже знал обо всем, что было в её жизни до их знакомства. Он даже не чувствовал особого вожделения. Хотелось просто постоять с Линдой в тишине, прижав её к себе и соприкасаясь губами.
— Полагаю, я не зря вытащил вас из дому, — сказал Бэрден, вставая и пропуская Уэксфорда к подоконнику. Бар «Оливы и голубя», как обычно в этот час, был переполнен.
— Не могли дотерпеть до утра, — проворчал Уэксфорд. — Не садитесь. Принесите мне пива, а уж потом держите речь.
Бэрден вернулся с двумя кружками.
— Боюсь, сегодня тут людно и шумновато.
— У меня дома ещё страшнее. Шейла, моя дочь, созвала друзей на вечеринку.
Они нашли тихий уголок. Уэксфорд приподнял край шторы и выглянул в окно. Стемнело, и народу на улице было немного. Полдюжины юнцов слонялись у входа в открытый кинотеатр, толкая друг дружку и хохоча.
— Посмотрите на все эти чертовы зеленые машины, — гневно сказал старший инспектор. — Надо полагать, он тоже там. Катается или смотрит кино.
— Мне кажется, я знаю, кто он, — тихо сказал Бэрден.
— Похоже, вы меня не бражничать пригласили. Выкладывайте.
Бэрден задумчиво взглянул на морщинистое лицо Уэксфорда и заколебался. Он нервно передвигал по столу свою кружку. Догадка осенила его, вернее, выкристаллизовалась, после трехчасового спора с самим собой. Когда он все понял и разложил по полочкам, то пришел в такое волнение, что почувствовал потребность с кем-нибудь поделиться, и этот кто-то, ироничный, всегда готовый поднять на смех, сидел сейчас перед ним. По-видимому, старший констебль решил, что расследование лопнуло как мыльный пузырь. Бэрден уже хотел было допить свое пиво и уйти, но тут заметил, что Уэксфорд нетерпеливо постукивает ногой по полу. Он откашлялся и тихо сказал:
— Я думаю, это супруг миссис Энсти.
— Смит? Боже мой, Майк, мы это уже проходили. Он мертв.
— Смит-то мертв, да Энсти жив. Во всяком случае, у нас нет никаких оснований думать иначе, — Бэрден понизил голос, потому что кто-то прошагал мимо их столика. — Знаете, почему я думаю, что это мог быть Энсти?
Уэксфорд вскинул жесткие брови.
— Дай бог, чтобы ваша аерсия не оказалась дурацкой. Мы ничего не знаем об этом парне. Она почти не упоминала о нем.
— А вам это не кажется странным?
— Возможно, — задумчиво сказал Уэксфорд. — Возможно.
Не желая упускать инициативу, Бэрден торопливо продолжал:
— Как вам показалось, кого она любит больше — мужчину, с которым развелась пять лет назад, или своего нынешнего мужа? Она сожалеет о разводе, сэр, и не постеснялась сказать об этом троим незнакомцам, которые даже не спрашивали её. «Приятно вспомнить о былой любви» — так она выразилась. Вы когда-нибудь слышали такое от женщины, которая счастлива в браке? А её сетования на одиночество? Думаете, замужняя учительница может быть одинока? Да вокруг неё всегда люди.
— Думаете, они с Энсти живут порознь?
— Да, — твердо ответил Бэрден. Уэксфорд не потешался над ним, и инспектор почувствовал себя увереннее. — Она думает, что потеряла зажигалку. Мы в это не верим. Если мы правы, кто мог украсть эту вещицу из сумочки? Скорее всего, блудный муж. Похоже, она развелась со Смитом из-за Энсти. Если так, значит, был адюльтер. Человек, допустивший такое однажды, допустит и снова.
— Это речь завзятого моралиста, — с улыбкой сказал Уэксфорд. — Не понимаю, что из всего этого вытекает. Вы, конечно же, считаете, что Энсти сблизился с Анитой Марголис и подарил ей зажигалку. Майк, это может быть правдой, но у вас нет достаточных оснований полагать, что Энсти бросил жену. Сейчас пасхальные каникулы, а в такое время даже замужние учительницы часто остаются одни.
— Тогда почему она говорит, что ей едва хватает зарплаты? — тоном победителя спросил Бэрден. — Кроме того, она действительно продает украшения. Я видел её в лавке Нобби Кларка.
— На сей раз угощаю я, — сказал Уэксфорд. У него был довольный вид.
— Виски? — спросил Бэрден, когда начальник вернулся. — Очень хорошо. Ваше здоровье.
— За ваше открытие, — Уэксфорд поднял бокал. — Где сейчас Энсти?
Бэрден пожал плечами.
— Где-нибудь здесь. Занимается своими делишками.
— Раз уж вы такой умный, то, конечно, можете объяснить мне, почему человек, которого зовут Энсти, присваивает себе имя бывшего мужа своей супруги, когда крутит любовь на стороне. Вспомните, он назвался не просто Смитом, а Джеффом Смитом.
— Вот этого я не знаю, — погрустнев, ответил Бэрден.
— А почему он убил девушку?
— Когда мы подозревали Кэркпатрика, предполагаемым мотивом была ревность. Мы забыли о пяти сотнях фунтов в сумочке Аниты.
— В таком случае, почему он не отвез её в тихое место? Вы же не станете убивать женщину в чужом доме, оставляя массу следов, когда можно спокойно расправиться с ней, скажем, в Черитонском лесу. Отсюда — следующий вывод. Руби и Обезьяна думали, что он вернется. И хотели, чтобы его поймали раньше. Вот почему Обезьяна написал мне. По какой же причине Энсти не вернулся?
— Я думаю, испугался. Мы не знаем, где он. Может, отправился домой, хотя бы на время, — Бэрден покачал головой. — Не знаю. Ничего не могу сказать.
— Полагаю, миссис Энсти может. Допивайте, бар закрывается.
На улице Уэксфорд вдохнул мягкий апрельский воздух. Небо, прежде ясное, стало затягиваться облаками, которые время от времени скрывали луну. Бэрден и Уэксфорд подошли к мосту. Из тьмы выплыли лебеди, их тени легли на воду. Уэксфорд оглядел почти безлюдную Хай-стрит, жемчужно-белые и желтые фонари, темные провалы переулков.