Барри выбрался из толпы, расталкивая зевак локтями.
Он шел вверх по холму, двигаясь, как робот.
Полицейские машины с сиренами и синими мигалками и бесполезная уже «скорая помощь» промчались вереницей мимо него. Звуки сирен заполнили ночь, перекрыли людские голоса.
А в глазах Барри были только локоны Кэрол, ее застывшее личико и ушко, к которому он несчетные разы прикладывался губами, украшенное теперь сережкой из запекшихся кровяных капелек.
В ритме его шагов бился, ударял по телу ненужный теперь пистолет. Взойдя на Китайский мост, он наклонился над водой и швырнул оружие через пролет в канал.
Круги еще расходились по воде, когда Барри догнал автобус, направлявшийся в Хорнси — родные места, которые он когда-то покинул ради большой любви.
Такси доставило Теренса в Голдерс-Грин. Дальше, ради экономии, он решил ехать на метро.
К собственному своему удивлению, он ощущал полную беззаботность и никакой тяжести на сердце. А тело его вообще стало невесомым. Он взвесился перед отъездом на весах Фреды и выяснил, что похудел после Рождества на одиннадцать фунтов.
Все заботы, как ему казалось, остались позади вместе с его никчемным прошлым. Он настолько расслабился, что даже купил газету в киоске на станции, чтобы почитать в дороге.
Спускаясь по ступеням на платформу, Теренс проглядел заголовки на первой странице. И тотчас все внутри у него сжалось и стянулось тугим узлом.
Если бы он не позвонил Кэрол вчера днем и не сказал, что помочь ей ничем не сможет, его, возможно, нашли бы рядом с ней в «машине смерти», как окрестили ее газетчики.
Итак, его нервозное состояние оказалось полезным и спасло ему жизнь. Если б его слабые нервы не подсказали, что единственный способ уберечь себя от опасностей — это провести ночь одному в доме на Спринг-клоуз, наглотаться успокоительного и приналечь на алкоголь, он мог бы оказаться на месте убитого парня, имя которого Теренсу ничего не говорило.
Эдвард Гринвуд — кто это такой?
Теренс и Кэрол неоднократно проводили время в баре, и Ванду были известны имена всех ее ревнивых поклонников, которые и на него поглядывали косо, но про этого Эдварда он ничего не слышал.
Его рука, держащая чемодан, начала мелко дрожать, отчего одна из застежек раскрылась.
Конечно, жаль Кэрол, но ей суждено было погибнуть в гангстерских разборках. Слишком она была хороша собой и слишком многое себе позволяла. Наверное, прикончил ее тот упрямый парень, который появлялся пару раз по вечерам у дома Фреды. И звонил Ванду скорее всего он, и грубо говорил с ним.
Но, к счастью, на этот раз Теренс остался в стороне. Наверное, у него имеется свой верный ангел-хранитель.
Он вышел из вагона в Истоне и направился в маленький отель, где заранее заказал номер на сутки, чтобы провести здесь остаток дня и вечер. И чтобы пересчитать деньги.
Две с лишним тысячи пятидесятифунтовыми купюрами не заняли бы много места, но банковский служащий не имел возможности выдать всю сумму крупными бумажками и чуть ли не половину составили двадцатки и десятки. В результате чемодан, позаимствованный когда-то у Джессики, оказался слишком мал, и поэтому отказывали замки.
Теренс не осмелился оставить деньги в номере даже на короткое время. Так, не выпуская чемодан из рук, он направился по Тоттенхэм-корт-роуд, где отыскал магазин, торговавший кожаными изделиями и сувенирами. Там он приобрел ремни, чтобы перетянуть чемодан, и, после некоторых раздумий, объемную нейлоновую сумку.
Вернувшись в отель, он занялся решением задачи, где и как разместить деньги. Теренс испробовал несколько способов и, наконец, решил сложить все деньги в сумку, прикрыв сверху бельем и туалетными принадлежностями. В салон самолета ему разрешат войти только с одним предметом ручной клади, а чемодан он сдаст в багаж.
Нейлоновая сумка была поистине чудом. В сложенном виде она помещалась в кармане, а если расстегнуть «молнию» и разложить ее, то вместить могла что угодно.
Денежная гора, вываленная сначала для подсчета на пол и поначалу приведшая своими размерами Теренса в отчаяние, на удивление быстро исчезла в недрах сумки. И сумка все равно была не слишком тяжелой. Теренс, можно сказать, будет путешествовать налегке, причем все деньги будут при нем.
После решения главной задачи его мозг освободился, и мысли возвратились к проблеме Голдшмидтов. О бедной Кэрол он уже забыл, а вот Голдшмидты беспокоили его.
Какие меры они предпримут, чтобы разыскать владельца мебели, которой заставлен купленный ими дом? Рано или поздно они узнают настоящую фамилию того, кто прикрывался именем почившего в бозе мистера Фиппса.
Теренс рассчитывал, что на это уйдет не менее недели. А пока стрелки часов неумолимо движутся вперед, багаж упакован и билет до Сиднея у него в кармане.
Детектив Лэтхем стал временным обладателем элегантной дорожной сумки, не кожаной, но на вид ничем не хуже — светло-коричневой подделки под свиную кожу. Он одолжил ее у коллеги, так как намеревался провести двое суток в далеком Мельбурне.
Монти Дрискол, за которым послали инспектора, прохлаждался там уже почти три месяца, и если он там задержится еще чуть-чуть, никакого вреда для свершения правосудия не будет, а вот детектива Лэтхема было бы жестоко обрекать на два подряд суточных перелета туда и обратно без основательной разминки на твердой земле. Тем более что он ни разу не бывал нигде дальше Коста-дель-Сол.
Лэтхем собирался доставить себе удовольствие этой поездкой, причем с самого начала. Никакого метро. Ему разрешили воспользоваться служебной машиной и доставили прямо к третьему терминалу.
Подобно всем новичкам, для которых путешествие на самолете, — событие, он прибыл слишком рано и первым зарегистрировался на рейс, вылетающий в 21.45.
Оставалась уйма времени. Лэтхем выпил кофе и купил книжку в бумажной обложке. Не «Брачный узел», который был выставлен повсюду и прямо-таки лез в глаза. Нет, это чтение не для него. Он предпочел свежий сборник из дюжины «рассказов ужасов». Потом, так как заняться было нечем, он предъявил свой паспорт и прошел через ворота, как бы отделявшие воздушное пространство от земного.
Девушка была как раз того типа, какие нравились Теренсу — с наивным круглым личиком и искусно завитыми светлыми локонами. Вокруг нее громоздилось столько пакетов и сумок, что он с трудом представлял, как она с маленьким ребенком, который был скорее дополнительной помехой, чем помощником, сможет со всем этим багажом управиться.
На ней были джинсы и коричневый меховой жакет, вероятно, из крашеного кролика, и сначала Теренсу показалось, что она обладает выдающимся бюстом, слишком пышным для такой хрупкой фигурки. И только после того как он поболтал с ней минуту-другую — вернее, она сама затеяла с ним беседу, легко и непринужденно, в манере самостоятельных современных девушек, сразу объявив, что ее зовут Джейн — он уразумел, что это был младенец, которого она носила пристегнутым к груди. Когда Джейн слегка наклонилась вперед, Теренс разглядел крохотную, почти лысую головку там, где он ожидал увидеть соблазнительную ложбинку между грудей.