Из книги выпал листок бумаги. Им оказалась записка от Кэри. «Прочти сначала копию очерка Вард-Карпентера, затем „Пингвина“. Мемуары Артура можно и пропустить». Очерком Вард-Карпентера оказалась пачка помятых фотокопий с темными пятнами. Но теперь мне хотелось больше узнать о Ропере. Прежде чем заняться чтением, я поискала его имя в «Энциклопедии подлинных преступлений», которую редактировал мой автор исторических детективов.
Информации было не слишком много: Альфред Эйтин Ропер, родился в 1872 г. в Бери-Сент-Эдмундсе, Суффолк, умер в 1925 году в Кембридже. Обвинялся в убийстве своей жены Элизабет Луизы Ропер в Хэкни, Лондон, в июле 1905 года. Судебный процесс проходил в Центральном уголовном суде Лондона в октябре 1905 года и стал широко известен благодаря эффектному выступлению Говарда де Филипписа, королевского адвоката, защищавшего обвиняемого.
И все. На фотокопии я не нашла ссылки на первоисточник, однако не вызывало сомнения, что сделаны они с материалов из чьей-то коллекции криминальной хроники. На первой странице от руки была написана дата — 1934 год.
«ПОД УКЛОН К ГРЕХОПАДЕНИЮ»
Франц Вард-Карпентер,
магистр гуманитарных наук, мировой судья
Зачастую интерес и неподдельный ужас вызывает не сама сущность злодеяния, а его обыденные детали. Ужасные вещи случаются с маленькими людьми, и не в особняках или дворцах, а в нищих домах бедных районов. Обыденность возвеличивается, а низости придается такая ужасающая окраска, что ничтожный, по сути, инцидент достигает высот трагедии.
Не было исключением и «Дело Ропера». Действительно, портреты его главных участников, балансирующих на самом краю низших слоев среднего класса, описание их семейной жизни и лондонских предместий, можно сказать, служит тому примером. Здесь, в унылой заводи большого города, мужчины и женщины, которые вместе попали в типичные обстоятельства, действовали с нетипичной злостью, жестокостью и пренебрежением к цивилизации.
Но Альфред Эйтин Ропер родился и вырос не в Лондоне. Второе имя — это девичья фамилия его матери, которую она носила до того, как вышла замуж за Томаса Эдварда Ропера в 1868 году. Эйтин — суффолкское имя. Как раз в Суффолке, в небольшом уютном городке Бери-Сент-Эдмундс на реке Ларк, через четыре года и родился Альфред. К тому времени в семье уже было двое детей, девочки — Беатрис и Мод. Альфред стал первым мальчиком и наследником. Позже родились еще два сына, Артур и Джозеф, и дочь, которая прожила, кажется, всего несколько недель.
Томас Ропер работал помощником аптекаря Морли в «Баттер Маркет». Или он занимал должность повыше — похоже, у него в подчинение было несколько человек. Сегодня мы назвали бы его фармацевтом или управляющим. Дела его, наверное, шли неплохо, так как он обходился без помощи сыновей, которых — всех троих — отправил в классическую школу. Правда, мать Томаса и его жена работали где-то прислугой, но в отношении дочерей такого вопроса не стояло. Семья, по-видимому, была уважаемая и зажиточная. По крайней мере, мальчики уверенно смотрели в будущее и собирались занять места выше тех, куда Провидению было угодно поместить их сейчас.
Но многие надежды рухнули, когда Томас в сорок четыре года скончался от апоплексического удара, возможно от субарахноидального кровоизлияния. Альфреду тогда исполнилось шестнадцать. Аптекарь Морли сделал семье предложение, от которого было бы крайне неблагоразумно отказаться. Он сказал, что Альфред может работать в аптеке, если пожелает.
Говорят, Альфред признался брату, что надеялся выиграть именную стипендию, которую школа назначала четырем ученикам по результатам четырех лет обучения. Это дало бы ему возможность поступить в Кембридж. Однако этому не суждено было случиться. Он ушел из школы и стал работать в аптеке, начав с низшей ступени карьерной лестницы, правда зарабатывал вполне достаточно, чтобы содержать мать и дать возможность братьям продолжить учебу в школе. К этому времени одна из сестер уже вышла замуж, а другая собиралась в следующем году.
Альфред оставался у Морли несколько лет, за которые достиг бывшей должности отца — фармацевта. Он был исполнительным, трудолюбивым, спокойным, любил свою семью. По словам брата Артура, друзей у него было мало, и ни одной знакомой девушки.
В 1926 году Артур Ропер, школьный учитель, написал и издал частным образом мемуары о семье Роперов под названием «Викторианская семья». Единственное, чем сегодня интересна для нас книга, — это сведения об Альфреде Эйтине Ропере. Но о репутации или дурной славе семьи Альфреда Ропера можно узнать исключительно из материалов судебного процесса по делу Альфреда Ропера, обвиненного в убийстве жены. Там же рассматриваются обстоятельства, которые привели к этому тяжкому преступлению, и результаты разбирательства. Артур же не написал об этом ни слова. В своей небольшой книге он подробно рассказал о брате, не менее двухсот пятидесяти строк посвятил только ему, а также поместил две фотографии. Одна — студийный портрет, другая — с женой и детьми. Но о том, что его судили за убийство, не упоминается нигде. Артур сообщает только о женитьбе Альфреда на Элизабет Луизе Гайд в 1898 году, о рождении сына в 1899-м и дочери в 1904-м.
Артур так превозносит свою семью, что мы склонны подвергнуть его слова сомнению. Желание преувеличить достоинства вполне обычной, но в целом респектабельной семьи привело к явным неточностям. К примеру, он пишет, что его дедушка, Сэмюэл Ропер, был управляющим в Ботаническом саду Бери-Сент-Эдмундса в 1830 году, на самом же деле им был Н.С.Х. Ходсон, основатель сада. Сэмюэль, вероятно, работал там садовником. Дедушка Артура по материнской линии, Вильям Эйтин, возможно, и работал в 1844 году на почтамте в том же городке, но никак не начальником. Эту должность в здании почтамта на Хаттер-стрит, согласно данным «Уайтс Суффолк», в то время занимал Джон Дек
Своего брата Альфреда Артур характеризует как вдумчивого, любознательного человека, почти интеллектуала, активного читателя Публичной библиотеки и библиотеки Технологического института Бери-Сент-Эдмундса. Пока Альфред жил с матерью и братом Джозефом в семейном доме на Саутгейт-стрит, он проводил все свободное время за чтением. Когда у матери ухудшилось зрение, он часто читал ей вслух. Она зависела от Альфреда, который заботился о ней. Не получив фармацевтического образования, он, по словам Артура, занялся самостоятельным изучением «разных химических дисциплин». В своей комнате в доме на Саутгейт-стрит он проводил эксперименты, а также построил модель паровой машины, которая неистово пыхтела на газовой плите в кухне.
Артур не описывал внешность Альфреда. Как все мужчины в семье Роперов, он был очень высок, более шести футов росту. Судя по имеющейся у нас фотографии — худощавый, узкоплечий, с правильными чертами гладко выбритого лица. Он не производил впечатления человека с крепким здоровьем. Фотография сделана перед свадьбой, в июле 1898 года, и уже тогда у Альфреда были заметные залысины. Глаза, похоже, темные. Едва заметная полоска на переносице наводит на мысль, что он носил очки, которые снял перед съемкой.
Через несколько лет после того, как он стал фармацевтом у Морли в «Баттер Маркет» — Артур не уточняет, но мы знаем, что где-то лет через шесть, — Альфред встретился с Робертом Мэддоксом, гостем города, который остановился в отеле «Энджел» на Энджел-Хилл. Мистер Мэддокс зашел к Морли купить что-нибудь для больного пальца, его обслуживал Альфред Ропер. Вместо того чтобы предложить Мэддоксу бесполезное лекарство, он вскрыл нарыв и забинтовал палец, причем настолько профессионально, что на следующий день Мэддокс вернулся поблагодарить его. Он попросил также прописать лекарство от хронического насморка, что Альфред и сделал. Мэддокс остался очень доволен результатом.